Игорь Середенко - Из глубины Страница 9

Одли спустился в комнату Блэка, но не застал его там. Зеленой тетради, которую они ночью заперли в столе, он также не обнаружил. Не было у себя в комнате и старого смотрителя маяка. Не теряя драгоценного времени, Одли кинулся вниз по винтовой лестнице. Запыхавшись, он быстро добрался до причала, где работали военные. Среди них он увидел Блэка, разговаривающего о чем-то с человеком, одетым в штатском черном костюме.

— Это сержант Джон Одли, — представил Блэк сержанта своему собеседнику, когда тот подошел к ним. — А это специальный агент Донсон из ЦРУ.

— Теперь это наша забота, сержант, — уверенно сказал Донсон. — Вы позаботьтесь о том, чтобы нам никто не мешал. Это Вы провели загораживающею ленту?

— Да, я, — коротко ответил Одли, пытаясь проснуться. Он немного перевел дыхание, но в горле уже образовался небольшой спазм связок от возникшего неудовлетворения разговором. Одли намеревался самостоятельно поймать преступника и раскрыть это темное дело. А тут его намерения перехватил какой-то выскочка из ЦРУ и в приказном тоне указывал ему следить за периметром, проще говоря, стоять в окружении. Как так получилось, что его обошли и теперь вся слава достанется этому прохвосту из управления? Он был так близок от решения и теперь ему приходится лишь наблюдать.

Специальный агент Донсон быстро удалился. Вместе с несколькими военными он лихо поднялся на палубу и проник внутрь судна. Одли и Блэк лишь наблюдали, как вокруг серого судна суетились люди.

— Черт возьми, Блэк, — злобно прорычал Одли. Напряженная обстановка между друзьями нагнеталась. Дружба к Блэку и расположение куда-то испарились, уступив в сердце Одли место злобе, недоверию и зависти. — Почему ты меня не разбудил? И, где дневник? Почему ты его отдал им?

Вопросы были всё злобнее, их количество росло, а гнев нарастал. Блэк доброжелательно и невозмутимо направил свой взгляд в глаза Одли.

— Что? Какой дневник? Я не только не передавал его им, но и не брал.

— Это, ведь, ты открыл ящик стола?

— Да я вообще не заходил в твою комнату.

— Ничего не понимаю, — сказал Одли. — Тогда, где же тетрадь? Куда она подевалась? — тут же его осенило. — Может старый Адам ее взял?

— Зачем она ему?

— Да, верно, — согласился Одли, его неприязнь к другу остыла, уступив здравомыслию и рассудительности. — Ты прав, она ему ни к чему, — он немного успокоился.

— Что ты намерен делать? — поинтересовался Блэк.

— Знаешь что? Ты побудь здесь, если увидишь Адама или Хосе, то спроси у них о зеленой тетради.

— А ты куда?

— Я внутрь этого судна пойду. Не собираюсь сидеть здесь и издали наблюдать, как какой-то молодой прохвост из ЦРУ отберет у меня славу. Я это дело не оставлю ему. Мы с тобой уже кое-что знаем, — он подмигнул Блэку, — постараюсь найти преступника, пусть даже сумасшедшего, но он не достанется им.

— Хорошо, — согласился Блэк.

— Ты извини меня за то, что я тут на тебя наорал.

— Уже забыто, Джон. Будь осторожен там. У меня тяжелое предчувствие.

— Справлюсь, пистолет при мне, — сказал Одли и твердой поступью направился к темному мрачному судну.

Дождь усилился, и людям, работающие на палубе и у борта на причале, пришлось накинуть на себя дождевики, укрывшись от вертикально падающих струй воды. Один из военных, склонившийся у кормы, громко сказал своему приятелю, стоящему на причале рядом с судном:

— А, ведь, по прогнозу — ясная погода.

— Опять ошиблись, эти предсказатели, хреновы, — ответил солдат, сидящий на причале. — Я никогда не верю им. Сколько они ошибались.

Одли прошел мимо солдата, открыл дверь и проник внутрь судна. Темными коридорами он шел мимо мрачных кают, прислушиваясь к каждому шороху, любому звуку. Он уже поравнялся с каютой профессора, как вдруг увидел там копошащегося в столе полицейского.

Он представился и неуверенно вошел в каюту.

— Вы из ЦРУ? — спросил Одли.

— Да, но я не главный. Я лишь выполняю поручения начальства. Агент Донсон, вот, кто вам нужен.

— А, где он? — спросил Одли, чтобы знать, куда ему не следует идти, дабы не повстречать агента. Лучше ему оставаться пока незамеченным, а то придется пояснять молодому юнцу-выскочке из ЦРУ о том, как он тут оказался и почему покинул свой пост.

— Он где-то в трюме, сержант, — ответил парень, разглядывая зеленоватую тетрадь, только что извлеченную им из запертого ящика стола.

— Постойте, постойте… — протяжным прерывистым голосом произнес Одли. — Что это у вас в руках?

— Какая-то тетрадь. А что? — удивился молодой полицейский.

Одли буквально выхватил тетрадь из рук парня. Он стал судорожно листать тетрадь и дошел до последней страницы. Сомнений быть не могло — на пожелтевшем листе тетради кровью были написаны строчки. В углу и по центру листа виднелись капли багровой крови!

— Черт возьми! — по спине Одли прокатилась холодная волна, заставившая сержанта вздрогнуть и поморщиться. «Это не к добру», — вдруг вспомнились ему слова старого Хосе.

Он глянул в удивленное лицо молодого полицейского и пренебрежительно бросил тетрадь на стол. Тетрадь веером взмахнула, раскинув крылья, а затем, опустившись на стол с хлюпаньем, закрылась, обнажив присутствующим свое заглавие: «Дневник профессора Соловьева…». Его призрачные догадки испарились, оставив легкую зыбь в дрожащем теле, и он судорожно проникся предостережениями профессора.

Не став разъяснять свое странное поведение молодому полицейскому, Одли вылетел из каюты и со всей скоростью, спотыкаясь о какие-то преграды, помчался к выходу на палубу. Как внезапный ураган он вылетел на мокрую палубу судна, чем удивил военных, мирно работающих на ней — они дотошно осматривали каждую деталь странного судна. Одли подбежал к перилам борта, один раз упав по дороге, и безумными глазами судорожно начал кого-то искать внизу на причале. Там, он заметил Адама Брукса, прислоненного к какому-то ящику, выгруженному с корабля. Сидел он уныло на толстом мотке каната, склонив голову.

— Эй, Адам! — окликнул Одли смотрителя маяка безумным надрывным голосом.

Тот поднял глаза и, словно проснувшись от долгого сна, уставился на сержанта. Дождь бил непрекращающимися ровными струями в лицо старика.

— Где Хосе!? Где он!? — нервозно, почти заикаясь, закричал Одли.

Старик, молча, показал рукой в сторону маяка. Разбушевавшаяся непогода серым покрывалом дождя накрыла маяк, спрятав его белое тело от людского взора. Лишь его единственный красный глаз прерывисто, призрачно и зловеще ухмылялся через равные промежутки времени.

В голове Одли, словно мрачные и зловещие тени, промелькнули мысли. Он обрывисто вспомнил некоторые фразы из дневника профессора: «Оно может менять свою форму. Вначале оно было фиолетовым лучом, затем слитком золота. Рыбы хотели свет, люди жаждали золота». «Что мы искали с Блэком в трюме и каютах судна?» — этот вопрос несколько раз погружался в его лихорадочный мозг, пытаясь приблизиться, но каждый раз он прогонял его, боясь из-за безумного страха, вселившись вовнутрь сознания, осознать и принять зловещую догадку. Догадка его окрылила, но ненадолго, так как вскоре она уступила место беспокойству и, хлынувшему из тайных уголков трепещущего сознания, безжалостному парализующему страху. «Тетрадь», — это слово промелькнуло в его голове, как злобный монстр, пытающийся влезть в надежное укрытие к человеку и поглотить его целиком. — «Тетрадь… Мы с Блэком искали записи, любые записи, которые могли пролить свет на таинственное появление океанского странника, словно призрака, нашедшего пристанище в лагуне острова. Теперь оно там — в башне. Да хранит нас всех Господь».