Игры патриотов - Игорь Озеров

Игорь Озеров

Игры патриотов

Часть 1

Пролог

Паспортный контроль в аэропорту Домодедово Фархат прошёл быстро. Вместе с большой толпой не выспавшихся, растерянных мужчин, прилетевших в Москву из Душанбе на заработки, он вышел в зал прилета. Там сразу заметил человека с большой табличкой, на которой был нарисован ярко‑красный логотип известной всему миру газированной воды, и направился к нему. Перекинувшись парой фраз, они прошли к выходу. Уже через пять минут выехали со стоянки на сером минивэне и помчались к своей цели.

– Часа за три доберёмся, – попытался завязать разговор водитель.

Но Фархат, разглядывающий в окно непривычный пейзаж, ничего не ответил, и дальше всю дорогу они ехали молча.

Вчера ему исполнилось пятьдесят пять. В небольшом таджикском горном поселке, где он родился, его семья в местном совхозе была в привилегированном положении. Отец, дед и прадед были пчеловодами, и он, закончив восемь классов, из дома переехал работать в горы на пасеку, откуда его забрали в Советскую армию. Полгода новобранцев учили ходить строем, правильно заправлять кровати и один раз дали выстрелить из автомата. Сразу после такой подготовки Фархата отправили воевать в соседний Афганистан.

К моджахедам он ушёл сам, не выдержав издевательств  старослужащих. Из одной армии он попал в другую, где всё было гораздо серьёзнее. Его опять направили на обучение. Теперь в Пакистан. Там он освоил сразу несколько воинских специальностей. От связиста до минёра-подрывника.

Три года он воевал против своих бывших сослуживцев. А когда СССР вывел войска из Афганистана и вскоре распался, Фархата отправили учиться в другую страну, но теперь не воинскому делу, а богословию. Но оказалось, что солдат из него получился лучше, чем проповедник, и поэтому, закончив обучение, Фархат продолжил воевать в разных странах. С небольшими перерывами его служба длилась несколько лет.

В начале двухтысячных он был тяжело ранен в Ираке. После ранения восстанавливался на средиземноморском курорте, где был задержан американцами и тайно переправлен в тюрьму на военной базе Гуантанамо.

Год назад Фархата неожиданно освободили. Сами же американцы перевезли его на военном самолете в Афганистан. Там с ним опять ежедневно – с утра до позднего вечера – занимались различные военные специалисты. Он прошёл ускоренные курсы русского языка, который уже почти забыл. Прослушал лекции о современном политическом устройстве России. Освоил работу с российским оружием и техникой. И главное, обучился навыкам ведения боя в городских условиях.

После этого Фархат получил задание: прибыть в Россию, быстро освоиться, войти в контакт с заранее подготовленными людьми и организовать захват одного небольшого города в двухстах километрах от Москвы. Потом удерживать его как можно дольше для проверки того, как сможет среагировать на это российская армия и полиция.

Для выполнения этой миссии три дня назад он перешел афгано-таджикскую границу. Получил новые документы, билет на самолёт и рейсом Аэрофлота долетел до Москвы, где его и встретил водитель с ярко‑красной табличкой.

 Глава 1

О том, что зонт остался дома, Алексей вспомнил, когда пошёл дождь. Он с грустью посмотрел на небо и понял, что это на весь день. Возвращаться домой уже не было смысла и оставалось лишь ускорить шаг.

«Главное – пробежать эту часть дороги вдоль набережной, – подумал он. – Здесь бы и зонт не помог».

Резкий порывистый ветер, разогнавшись над рекой, холодными каплями дождя хлестал по лицу и срывал листву с пожелтевших деревьев. А только вчера яркое солнышко вселяло надежду, что лето ещё не кончилось и впереди много теплых дней.

Неожиданно на перекрестке рядом с ним остановился большой чёрный автомобиль, и сквозь стекло Алексей увидел за рулём своего бывшего однокурсника, который приветливо махал рукой, предлагая подвезти.

Лёша быстро забрался в тёплый, пахнущий кожей и дорогими духами салон автомобиля. На переднем сиденье рядом с приятелем сидела его жена: очень крупная и серьёзная женщина. Она работала на том же заводе, что и Алексей, но видел он её очень редко. Здание управления находилось в другом конце завода, а те, кто там работал, считали себя местной аристократией – по территории не ходили и в заводской столовой не обедали.

– Ты столько лет проектируешь реактивные самолеты, а сам всё пешком ходишь, – вместо приветствия весело сказал приятель. – Может тебе чем‑нибудь другим заняться? Давай ко мне работать приходи. Уж точно денег побольше будет.

Алексей обратил внимание, как после этих слов женщина медленно и важно повернула голову и с пренебрежительной усмешкой посмотрела на супруга.

Лёша хорошо знал, что предприятие его однокурсника фиктивное. По документам оно вроде бы занималось проектными работами, но на самом деле всю основную работу делали сами заводские инженеры, а приятель через свою контору лишь выводил деньги, которые завод получал за выполнение этих государственных заказов. Эту схему организовал новый, присланный из Москвы директор завода, а супруга Лёшиного однокурсника была в этой липовой шаражке главным бухгалтером.

– Спасибо, Гена, я уж на старом месте пока поработаю. Мне как‑то  привычнее, – Алексей достал платок, вытер им мокрое от дождя лицо и светлые волосы.

В свои двадцать шесть он всё еще жил с мамой в двухкомнатной хрущевке. Эту квартиру лет пятьдесят назад завод выделил его деду‑токарю, фотография которого до сих пор висела на обветшалой Доске почета у заводской проходной, которую не обновляли со времен СССР.

Детский сад и школа были рядом, но в детстве Лёша больше времени проводил дома. И не только из‑за того, что часто болел, но и потому, что уже в садике по причине маленького роста, чрезвычайной худосочности и неумению за себя постоять был назначен в изгои. Когда он пришел в первый класс, то встретил за соседними партами всех тех, кто дразнил его раньше. Поэтому кроме реальных болезней у него появились придуманные.

Так как больше всего мальчик Лёша любил мечтать и фантазировать, то выдумывать себе болячки и недуги, чтобы не ходить в школу, ему было нетрудно. В первом классе он внушил матери и учителям, что у него не гнутся ноги в коленях. Точнее гнутся, но при этом он испытывает сильную боль. Полгода они ходили по врачам и в школе он почти не появлялся.

В следующем учебном году у него разболелась голова. И так сильно, что учителя и одноклассники забыли, как он выглядит. После того, как местные врачи не смогли найти причину заболевания, его отправили на обследование в московскую больницу.

Однажды Лёша зашёл на кухню и увидел маму, которая сидела спиной к двери, устало опустив локти на стол и обхватив голову руками. При этом плечи у неё мелко дрожали. Он тихо позвал её и,