Хаим Соколин - Серая зона Страница 10

— Я бы хотел напомнить Джеку, — продолжил профессор Флеминг в манере университетского лектора, — что с тех пор, как в тридцатых годах русский геолог Василий Соколов впервые выдвинул идею прямых поисков нефти по газовым аномалиям в почве, были проверены и другие возможные индикаторы. Но все они, включая метод Соколова, оказались бесполезными, хотя каждая новая идея сопровождалась сенсационной шумихой и большими ожиданиями. Вспомним такие индикаторы в почве и в приповерхностном слое воздуха, как битумные, радиоактивные и магнитные аномалии и даже особый химический состав хвои и листьев деревьев, растущих над месторождениями. Выяснилось, что ни один из этих признаков индикатором нефти не является. Поэтому сегодня сама идея прямого обнаружения залежей отвергнута столь же безоговорочно, как идея вечного двигателя, заявки на изобретение которого уже давно не принимаются патентными бюро всего мира. В области прямого обнаружения дело обстоит точно так же — все, что можно, уже испробовано, и никаких прорывов здесь ждать не приходится.

— Джентльмены, вы подменяете объяснение конкретных и впечатляющих фактов, с которыми мы имеем дело, теоретическими рассуждениями и экскурсами в прошлое, — твердо возразил Тэйлор. — Я бы не стал столь категорически утверждать, что отвергнута сама идея. Идея осталась. Просто ее пока не удалось реализовать. Но наука не стоит на месте. Там, где одни потерпели неудачу, другие могут добиться успеха. Кроме того, нельзя утверждать, что в области прямого обнаружения совсем не было успехов. Они были, но носили частный характер и не приводили к кардинальному решению задачи. Проблема в том, что удачи приходят и уходят, а неудачи накапливаются. Это дискредитирует идею и препятствует ее разработке. Non progredi est regredi. Кстати, Норман забыл упомянуть еще один “индикатор”, который используется в Израиле, — поиски нефти по “закодированным указаниям” Библии. Затея весьма одиозная, разумеется. Ничего, кроме смеха, вызвать не может. Тем не менее нашлись и у нее сторонники. Впрочем, у каждой нации свои галлюцинации. А что касается методов, основанных на природных физических и химических аномалиях, то в прошлом они действительно оказались безрезультатными. Это правда. Но утверждения, заключающие в себе некоторую долю правды, самые опасные. При поисках нефти, как и в любой творческой работе, вопросительный знак важнее восклицательного, которым обычно завершается категорическое утверждение. Вопросы и сомнения ведут к успеху. Чрезмерная уверенность нередко заканчивается конфузом. Прошу извинить меня, Норман, но ваши аргументы напоминают печально известное прошение об отставке, поданное директором патентного бюро США в семидесятых годах девятнадцатого века, в котором этот честный малый мотивировал свое решение тем, что все основные открытия и изобретения уже сделаны и поэтому ему нет смысла оставаться на своем посту. Я абсолютно убежден, что в данном случае мы имеем дело с подлинным прорывом в нефтяной разведке, с настоящим прямым обнаружением. И раньше или позже все мы будем положены на лопатки. Возможно, у нас остается не так уж много времени. Поэтому я считаю, что все это необходимо незамедлительно обсудить на Совете директоров в Чикаго. Ситуация очень серьезная. И проблема не только техническая, но и стратегическая. Наше преимущество в том, что мы узнали об этом раньше других компаний. И мы должны воспользоваться этим. Я еще не знаю, как, но должны. Предусмотреть проблему — значит уже наполовину решить ее. А что касается моего пессимизма, как вы, Билл, это назвали, то позволю заметить — оптимисты изобрели самолет, а пессимисты — парашют. И когда у нашего самолета заглохнут двигатели, нам придется вспомнить об этом изобретении пессимистов.

После решительного и эмоционального выступления Тэйлора снова на несколько минут воцарилось молчание.

— Хорошо, — сказал наконец Дэвис, — я проинформирую президента и предложу вынести этот вопрос на Совет директоров в Чикаго. Не возражаете, Норман?

— Как я могу возражать? Я всего лишь консервативный профессор, не верящий в прогресс науки, — Флеминг не мог скрыть обиды.

— Думаю, сегодня мы можем на этом закончить. Благодарю вас, джентльмены, — завершил дискуссию Дэвис.

После ухода Тэйлора и Флеминга секретарь принесла конверт с чеком и сообщила, что мистер Леже ожидает в приемной.

— Пригласите, — сказал Дэвис.

Он снова встретил Пьера дружеской улыбкой.

— Ну, как был ланч, Пьер? Вам понравилось?

— О да, мистер Дэвис. Все было очень хорошо. Спасибо.

— Очень рад. Теперь к делу. Мы здесь обсудили то, что вы нам рассказали. И пришли к выводу, что ваш опыт будет несомненно полезен компании, когда мы приступим к строительству, о котором говорил мистер Тэйлор. Но было бы неразумно задерживать вас в Калгари сейчас, до начала работ, и обрекать на вынужденное безделье. Мы понимаем, что этим неожиданным приглашением нарушили ваши планы и доставили определенные неудобства. Поэтому располагайте своим временем, а мы свяжемся с вами, как только определятся сроки строительства. И небольшая личная просьба, Пьер, — я бы не хотел, чтобы то, о чем здесь говорилось, вышло за пределы этого кабинета. Дело в том, что планы компании, включая строительство, — вещь сугубо конфиденциальная. Надеюсь, вы понимаете. — Сказав это, Дэвис протянул Пьеру фирменный конверт компании. — Здесь чек, покрывающий расходы на проезд, и гонорар за то, что вы любезно проконсультировали нас в своей профессиональной области. Полагаю, вы найдете сумму удовлетворительной. Очень рад был познакомиться с вами, Пьер. И примите благодарность от моих коллег.

— Спасибо, мистер Дэвис. Я, право, не очень понимаю…

— Естественно, естественно… Иногда требуется время, чтобы все осмыслить.

С этими словами Дэвис мягко взял Пьера под локоть, и они направились к двери. Около лифта они попрощались, обменявшись крепким рукопожатием. В лифте Пьер открыл конверт, наполовину вытянул из него чек и прочитал: “Уплатить Пьеру Леже пять тысяч долларов”. Увидев столь внушительную сумму, он лишь пожал плечами, как бы признавая, что не стоит и пытаться что-либо понять. Пьер вышел на Восьмую авеню, отыскал местное отделение своего банка, вложил чек и снял тысячу долларов наличными. После этого он отправился в гостиницу и забрал вещи.

7

Кристина, стоя спиной к залу, расставляла бутылки на полках бара. Закончив это занятие, она повернулась к стойке.

— Матка Боcка! Джизус Крайст! Пьер, ты! — Кристина готова была перепрыгнуть через стойку.

Они обнялись и расцеловались. Потом, перебивая друг друга, стали рассказывать о событиях последних дней. Уехав из Калгари, Пьер решил, что странные и загадочные сюрпризы остались теперь позади. И предвкушал другой сюрприз, который готовил Кристине своим неожиданным появлением. Поэтому то, что он узнал от нее в первые же минуты, снова вернуло его к недавним событиям. Он был и вовсе озадачен, когда Кристина сказала, что мистер Алекс сейчас в Вермиллионе и что он хотел с ним связаться. Услышав об этом, Пьер вышел в лобби и спросил у Фрэда — у себя ли мистер Франк? Алекса в номере не было. Фрэд сказал, что обычно он возвращается поздно, но его сотрудник мистер Каминский иногда приезжает раньше. Было семь часов вечера. Пьер порядком проголодался, и Кристина заказала ему обед. Пока он ел, она сидела рядом, и они продолжали говорить, перескакивая с одной темы на другую. В это время в ресторан вошел Габриэль и направился к своему постоянному столику.

— Это мистер Габриэль, — тихо сказала Кристина, — он коллега мистера Алекса, и он говорит по-польски. Хочешь, чтобы я ему сказала о тебе?

— Пожалуй, лучше я сам к нему подойду.

Пьер встал и подошел к столику Габриэля.

— Простите, сэр. Кристина сказала, что вы коллега мистера Франка. Меня зовут Пьер Леже.

Лишь профессиональная выдержка позволила Габриэлю сохранить спокойствие, когда он услышал это имя. Только вчера оно впервые прозвучало в его наушниках. И тогда этот человек находился за три тысячи километров отсюда. Босс безуспешно разыскивал его. И вот он здесь, стоит перед ним и смущенно улыбается. Габриэль встал и протянул Пьеру руку.

— Очень рад, мистер Леже. Меня зовут Габриэль Каминский. Присаживайтесь, пожалуйста. Ваш приезд весьма кстати. Мистер Франк хотел поговорить с вами.

— Да, я знаю. Кристина мне рассказала. А когда мистер Франк будет здесь?

— Это мы сейчас узнаем.

Габриэль вынул из кармана мобильный телефон и набрал код.

— Мистер Франк, где вы сейчас? Выезжаете со второго номера? Очень хорошо. У меня для вас приятный сюрприз. Со мной рядом сидит Пьер Леже. Нет, я не шучу. Хотите поговорить с ним? Передаю телефон.

— Здравствуйте, мистер Франк. Рад слышать вас, — Пьер не скрывал волнения. — Через два с половиной часа? Хорошо. Я жду вас. До встречи.