Александр Афанасьев - Сожженные мосты часть 1 Страница 13

По статусу посланнику Российской империи не полагалось ездить на автомобилях нерусского производства – и я не удивился, увидев у трапа длинный, черный, словно облитый стеклом Руссо-Балт. Почти точно такой же лимузин возил государя. Многие задавались вопросом – как мастерам Руссо-Балт удавалось достичь такого эффекта при окраске? Открою секрет – пятнадцать слоев краски, после нанесения каждого идет полировка. В результате – достигается эффект глубины окраски, машина и впрямь смотрится как облитая стеклом. Но стоит это дорого, и позволить себе такую роскошь может далеко не каждый. Руссо-Балт стоит дороже даже британского Роллс-Ройса.

Рядом с лимузином стояла полицейская машина – внедорожник, зелено-белого цвета. Несколько полицейских стояли у трапа и как один – с оружием…

Стоило мне сойти с трапа – как ко мне чуть ли не кинулся еще один персонаж – невысокий, рыжий, явно не перс.

– Ваше превосходительство? Меня зовут Варфоломей Петрович, Кондратьев Варфоломей Петрович, до вашей аккредитации исполняю обязанности посланника. А так я торговый атташе и одновременно второй секретарь. Как долетели, как погода в Петербурге? Знаете, я четыре года уже в Петербурге не был, моей супруге противопоказан сырой климат и даже отпуска мы проводим не в России. Прошлый раз мы ездили на Маврикий, там…

Господи…

Видимо теряю квалификацию, что-то отразилось на моем лице – потому что господин Варфоломей Петрович Кондратьев резко замолчал. Господи, кто имя то ему такое предложил дать оно же устаревшее, сейчас так младенцев не называют. Еще был Акакием назвали, как у Гоголя…

– Варфоломей Петрович… Мы должны пройти какие-то процедуры при въезде в страну, как я понимаю, это нужно сделать здесь не свободный въезд…

– Да… я взял на себя смелость захватить таможенного офицера, он вон в той машине. Извольте ваш паспорт, ваше превосходительство.

Паспорт мне выдали новый – даже не в зеленой, дипломатической, а в коричневой обложке. Такие были только у чиновников по внешним сношениям – в ранге не ниже Чрезвычайного и полномочного поста, а внутри Российской империи – как минимум надо было дослужиться до тайного советника. Тиснение на обложках выполняли настоящим золотом.

Буквально выхватив у меня паспорт из рук, господин Кондратьев поспешил к полицейскому внедорожник, заговорил что-то на незнакомом мне языке со скоростью пулемета. Да… фарси мне надо будет учить, чтобы хотя бы на бытовом уровне объясняться. Без этого задание будет выполнить проблематично, а вот попасть в ловушку – наоборот, проще простого.

Таможенные формальности заняли на удивление много времени, я то помышлял, что с дипломатическим паспортом проблем будет меньше. Наконец, Варфоломей Петрович подбежал с паспортом ко мне.

– Покорнейше прошу простить… Здесь ужасная бюрократия. Фарда, пасфарда* – их любимые слова. Но зато сразу визу и на выезд тоже поставили…

О как!

– А что здесь есть и виза на выезд?

– А как же? И на въезд и на выезд…

Первый раз с таким сталкиваюсь. Обычно визы ставятся только на въезд. А чтобы ставили и на выезд – впервые сталкиваюсь

– А что, и подданным такие визы ставят?

– Подданным то, как раз и ставят. По Венской конвенции дипломатический персонал перемещается беспрепятственно, но лучше все-таки поставить. Мало ли, наткнешься в аэропорту на какого-нибудь… вчера от кетменя. А нервные клетки они не восстанавливаются, знаете ли…

– Может быть, поедем в посольство? Признаться, здесь жарко.

– Да, да, конечно, ваше превосходительство…

Руссо-Балт был, конечно же, Руссо-Балтом. Восьмилитровый мотор и гидропневматическая подвеска, на которую специально купили лицензию. Летишь будто, а не едешь.

Первым делом я поднял стекло отделяющее салон лимузина от водительского места – я сильно удивлюсь, если водитель машины посла не завербован местной службой безопасности. Равно как и весь технический персонал посольства.

– Варфоломей Петрович… я имею небольшое дело до вас.

– Весь внимание.

– Видите ли… Я не имею никакого опыта в представлении интересов страны. Тем более в ранге чрезвычайного и полномочного посла. Честно говоря, меня тяготит повседневная работа. Если бы вы согласились исполнять ее как исполняли раньше… тем самым вы бы заслужили мою признательность и солидную прибавку к жалованию. Надеюсь, что это просьба с моей стороны не будет сочтено за дерзость….

– О, ничуть… – торговый атташе даже обрадовался – мне это ничуть не в тягость, ваше превосходительство. Я даже буду рад продолжать исполнять те же обязанности что и раньше… со всем уважением к Вам, конечно.

Первая проблема решена. И решена как нельзя лучше. Общеизвестно, что должностью посла часто награждают родовитых людей либо людей, кого надо отправить в почетную ссылку, подальше от Санкт Петербурга. Готов спорить на червонец, что про мои петербургские похождения знает все посольство. А меня здесь воспринимают именно как сосланного в почетную ссылку. Поэтому моя просьба совершенно нормальна и ожидаема. А я тем самым выиграю время – для исполнения других, тайных поручений его потребуется немало…

Проскочив на скорости ворота, ведущие в VIP-терминал машина, сопровождаемая полицейским внедорожником, выскочила на отличную, шестиполосную – по три в каждую сторону – бетонную автостраду, ведущую в город. Случайно или нет – но в Тегеране было три аэропорта – и все три располагались как минимум в двадцати километрах от города.

Машин было немного – грузовики, автобусы, обычные легковушки. В основном белого цвета, что ожидаемо – жара. Ехали довольно быстро места на дроге хватало.

На обочине мелькнул громадный плакат, настолько огромный, что я даже удивился – высотой по меньшей мере с четырехэтажку.

– Что это? – я указал пальцем за окно

– Это… Это тут везде. Белая революция, через полтора месяца очередная годовщина. Главный государственный праздник страны, три дня не работают.

– Белая Революция? Что это означает?

– Белая Революция – то главное событие в жизни всего прогрессивного человечества в двадцатом веке. Благодаря Белой революции слабый и продажный режим Пехлеви был свергнут и к власти пришел царь всех царей шахиншах Хоссейни. Да святится, да пребудет, да здравствует в веках и все такое прочее…

Ирония русского дипломатического работника мне была хорошо понятна. Нормальный человек не станет себе воздвигать плакат в четырехэтажку высотой.

– Собственно говоря, шах Хоссейни и в самом деле немало сделал. До него Персия просто продавала России нефть и газ, а все что нужно – закупала, тем и жила. Теперь шах старается строить какую-никакую промышленность, здесь даже автомобили по лицензии производятся. Атомные реакторы есть, сталь варят, удобрения делают. Только нефть по-прежнему нам продают, потому что такие условия договора. А мы здесь просто поджариваемся как на сковородке…

– А чем в основном посольство занимается?

– Ну, в основном – обслуживание торгового обмена. Есть аппарат главного военного советника, все контакты по армии – на нем. Здесь народ особенный, русские купцы понятия "фарда" не понимают. А суда здесь нормального нет, перс перса не осудит никогда. Ну, когда приходит время вмешиваться – вмешиваемся. Только осторожно. А то недавно к шаху вошли с жалобой, что кто-то из местных товар не поставил и деньги не вернул. Денег так и нет, а купчину этого через пару дней безо всякого суда казнили. Еще недавно скандал был – партию рефрижераторов задержали, всего то на пять суток – а крика то было крика… Так что тут осторожнее надо быть. Вот это вот строительство, промышленность развивающаяся – и есть Белая Революция. Есть программа развития, она так называется. Каждые пять лет шахиншах обращается к народу, на тему что сделано и что сделать еще предстоит. Неплохо, на мой взгляд.

– Неплохо – согласился я – а как тут дела с мятежами, с терроризмом? Я слышал, тут спокойно…

– Спокойно… как в морге. Это в прямом смысле. Хватают по одному подозрению. Двое разговаривают – один потом обязательно донесет, о чем бы ни был разговор. Но иногда схватить не успевают – вы понимаете, о чем я?

– Понимаю…

– Недавно совсем было, на днях. Взорвали мост, по которому должен был ехать шах, он сам едва уцелел. Об этом – ни слова. Ни в одной газете, ни на одном телеканале.

– Шах жив?

– Жив… а вот директор САВАК пропал вместе со всей семьей. И никто даже вопросов не задает – был человек, и нет человека…

– И кто теперь директор?

– Генерал Абумаджид Тимур. Раньше отвечал за контрразведку.

– А предыдущего…

– Здесь в таких случаях даже не судят. Пропал человек – и все.

Тегеран вырастал на горизонте – загадочный, почти европейский, судя по безликим квадратным корпусам серого бетона.