Андрей Завадский - Утро псового лая Страница 15

Иранская ракета завершила свой недолгий, длившийся считанные десятки секунд, полет, исчезнув в волнах теплого южного моря. Но она сделала свое дело, ибо миссия ее заключалась не только в получении каких-то данных о ходе полета, она была много более сложной. И уже спустя несколько часов в столицах сразу нескольких государств заговорили об испытаниях нового, более мощного, чем известное прежде, оружия, которым отныне фанатичный непредсказуемый режим Тегерана мог угрожать не только ближним соседям, но и всему региону.

Как всегда, привели войска в боевую готовность израильтяне, для которых ныне, с тех пор, как Египет переметнулся на сторону их заморского покровителя, могущественных Соединенных Штатов, оставив Сирию в одиночестве противостоять еврейскому государству, Иран стал врагом номер один. Даром что древнюю Персию от Израиля отделяли тысячи километров и территории других стран, ныне не обязательно было иметь общую границу, чтобы стереть вражеские города с лица земли. Ракеты, стремительные и практически неуязвимые с той секунды, когда они оторвутся от земли, окутанные дымом и пламенем, могли сделать все быстрее и лучше, чем миллионные армии. И правительство Израиля, зная это не хуже других, делало все, чтобы уменьшить если не угрозу, то ущерб от возможной атаки.

Но не только в Тель-Авиве обратили внимание на запуск иранской ракеты. И если в далекой Москве, которая для многих арабов была тем же, чем для славян сказочный Багдад, просто сделали отметку о том, что Иран ныне обзавелся вполне боеспособным оружием, в зоне досягаемости которого теперь оказывались не только ближайшие американские базы, но и главный союзник Штатов, Израиль, то в иных метах реакция была намного более бурной.

Разумеется, в Вашингтоне снова начали готовить проект обращения в ООН с требованием применить санкции к непокорной азиатской стране, упорно пытающейся создать ракетное оружие, словно бы это была привилегия только избранных народов. Но не меньший шок вызвал длившийся мгновение полет иранской ракеты в столице Саудовской Аравии. Прошло лишь несколько часов с завершения испытаний, и во дворце короля Абдаллы, уже почти десятилетие безраздельно правившего пустынной державой, собрались те, у кого государь мог испросить совета в сложные времена.

– Иранцы своими действиями ставят под угрозу безопасность в регионе, – горячо, едва сдерживая эмоции, бросил принц Ахмед Аль Бекри. – Своими необдуманными действиями Тегеран сам подписывает себе приговор, провоцируя Соединенные Штаты.

Наследник королевского престола нервно вышагивал по просторному залу, обставленному в лучших традициях восточных сказок. Но сейчас принц не обращал внимания ни на золото, ни на ковры, ни на курительницы с благовониями. Ноздри его гневно вздувались, а голос срывался на крик:

– Американцы не потерпят усиления Ирана, они нанесут упреждающий удар, начнут войну немедленно. И мы станем одной из мишеней иранцев, ведь американские базы есть и на наших землях.

Принц имел причины для беспокойства, все-таки он хотел взять под свою руку, когда нынешний король отойдет в мир иной, не руины, а сильное, богатое государство. И его волнение вполне было понятно собравшимся в этом отделенном от всего остального мира, от раскинувшегося за стенами дворца четырехмиллионного мегаполиса, вечно бурлящего людского моря, зале.

– Когда в схватке сошлись Иран и Ирак, было почти прервано судоходство в Заливе, и мы немало потеряли доходов от поставок нефти, в том числе и на Запад, – продолжал Аль Бекри. – А когда началась "Буря в пустыне", иракские ракеты обрушились и на наши земли, и хоть американцы и старались защитить нас, а скорее, все же, самих себя, они мало в этом преуспели. Нам тогда повезло, но представьте хоть на миг, что часть их ракет, проклятых "Скадов", была бы нацелена не на военные базы американцев и их союзников, а на нефтяные промыслы. Тогда они смогли бы уничтожить нашу экономику, то, на чем основано сейчас богатство нашей страны. А у Ирана теперь ракеты более совершенные, более мощные и более дальнобойные, и слава Аллаху, что у них еще нет ядерного оружия. Тогда под угрозой окажутся все вплоть до Средиземного моря, – убежденно произнес принц. – И в Вашингтоне, я уверен, ждать, когда Тегеран все же заявит о себе, как о ядерной державе, ждать не будут.

В зале царила прохлада и тишина. Толстые стены, наследие предков, и мощные кондиционеры, дар прогресса, работавшие уверенно, но неслышно, позволяли забыть о царящем снаружи зное, от которого едва не плавился асфальт. А королевские гвардейцы, бойцы из самых преданных династии племен пустыни, отлично обученные и прекрасно вооруженные, хранили покой государя и его сановных гостей. Вытянувшись истуканами у дверей, они невидящим взглядом уставились в пустоту, но их оцепенение было обманчивым, и в любой миг эти воины могли разразиться каскадом ударов.

– Возможно, обойдется и без американцев, – спокойно, словно говорил о чем-то незначащем, например, о погоде на западном побережье, произнес, усмехнувшись, смуглокожий крепыш. Самир Аль Зейдин, глава военной разведки королевства, был не последним человеком в стране, зная очень много о многом, в том числе, и от американцев, по старой памяти еще делившихся с союзниками самым ценным в нашем мире, информацией. – Израиль напуган происходящим в Иране, и их руководство может решиться сейчас на все, что угодно, даже на ядерный удар. Прежде американцам удавалось сдерживать евреев от слишком резких шагов, но долго это не может продлиться. А итог один – война у наших границ, война с применением самого разрушительного оружия, в стороне от которой не останутся, конечно, и американцы. И все это сильно помешает нам, как прежде, торговать нефтью, преумножая богатства страны. Ведь эта нефть идет, в том числе, и врагам Ирана, а в Тегеране об этом никогда не забывают. Если иранцы нанесут удар, он не минует и нас. И невозможно вечно надеяться, что придут американцы, и дадут нам свои ракеты, на деле не столь уж эффективные.

– Нам не нужна война, – покачал головой король Абдалла. Мудрый правитель, при котором королевство стало еще сильнее, помирившись со многими врагами, а с друзьями став еще ближе, внимательно выслушал своих советников, и теперь пришло время сказать свое слово, которое было законом в этой стране. – Мы должны обезопасить себя, обезопасить наше благополучие, но делать это силой оружия глупо, ибо мы хотя и сильны, но все же не сильнее иных соседей, и это известно всем. Нужно найти иное решение, такое, которое приняли бы все стороны грядущей войны, отказавшись от применения силы.

– Возможно, нам следует оказать поддержку Ирану, – предложил четвертый участник импровизированного совещания. Хафиз Аль Джебри был одним из претендентов на титул наследника престола, и многие в королевстве считали, что этот хитрый, расчетливый человек, никогда не совершавший необдуманных поступков, по крайней мере, тех, что становились бы известными кому-либо, был бы не худшим наследником Абдаллы. – Тегеран старается обзавестись все более мощные орудием, ибо он одинок, у него нет союзников, которые могли бы стать на его защиту.

– Союз с Ираном? – гневно воскликнул Аль Бекри. Не так давно почти единогласно избранный комитетом принцев, Ахмед едва ли не больше иных заботился о судьбе страны, и сейчас он ощутил явную ей угрозу. – Иран был и остается нашим соперником, и только чудом можно назвать то, что соперничество это еще не превратилось в настоящую войну. Иранские власти поддерживают террористов в королевстве, жаждущих свергнуть правящую династию, и с ними теперь ты, брат мой, предлагаешь союз? Немыслимо! Я не желаю слушать дальше эту ерунду.

– Но тебе придется сделать это, – не терпящим возражении тоном произнес король. Абдалле не пришлось даже повышать голос, чтобы Аль Бекри мгновенно умолк. – Продолжай, Хафиз, – велел король: – В твоих словах есть мудрость.

– Я знаю, мои слова действительно могут показаться бредом умалишенного, но прошу выслушать, не перебивая, а уж потом критиковать, если у кого-то еще останутся сомнения, – спокойно произнес Аль Джебри. – Я предлагаю предъявить американцам ультиматум, пригрозив лишить их нашей нефти. И мы должны предложить присоединиться к нему наших соседей и не только их. Я уверен, за нами пойдут многие. Кого-то нам удастся просто убедить, а иные ненавидят американцев, и присоединятся к нам, лишь желая сделать им неприятность. Так или иначе, под угрозой нового нефтяного эмбарго американцы не рискнут вторгаться в Иран, начинать против него войну, – с уверенностью сообщил принц. – Но при этом мы обратимся и к Ирану, заставив власти Тегерана отказаться от разработок ракетного и ядерного оружия, и они тоже не смогут отказаться. Ведь в противном случае Иран окажется один на один с Америкой, а победить ее в открытом бою, без сторонней помощи, еще никому не удавалось за всю историю этой страны. Мы заставим противников поступить так, чтобы одни не нашли повода для войны, а другие не дали его. И этим мы сохраним собственное благополучие и мир в регионе, – завершил свою речь Аль Джебри, почтительно поклонившись королю.