Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета Страница 18

— Дорогой?

— Не жалей, все окупится!

Элизабет явно была на подъеме. Она была готова к бою. Но какому? Было ясно, что окончательный план действий у нее появится позже. А Элеонора уже разговаривала с отелем, она прикрыла трубку рукой и спросила:

— Лиз, ужин в номер?

— Скажи, что я позвоню, когда поселюсь.

Как только Элеонора положила трубку, Элизабет чмокнула подругу в щеку и, направляясь к дверям, сказала:

— Пожелай мне удачи и хорошего вечера!

Через несколько минут она села на заднее сиденье поджидавшей ее шикарной машины, которая доставила ее в отель, находившийся недалеко от центра Вашингтона. Прошел еще час, и она, приняв ванну, в вечернем туалете, внимательно осмотрела себя в зеркале. Среднего роста, с прекрасной фигурой, она выглядела весьма привлекательно. Затем миссис Богарт занялась освещением гостиной. Перво-наперво убрала верхний свет, затем включила торшер и поубавила реостатом яркость. Присела на шикарный диван и тут же встала. Ее не устраивало, что свет от торшера падал на лицо. Подумав, Элизабет придвинула кресло. Гостя она решила усадить на диван. Получилось так, как она хотела: она будет сидеть спиной к свету. После этого она направилась к дверям спальни и там тоже поколдовала над освещением. Возвращаясь в гостиную, словно оправдываясь, пробормотала: «На всякий случай». Затем вошла в ванную комнату и, глядя в огромное, во всю стену итальянское зеркало, тщательно осмотрела прическу и надела прекрасные в дорогой оправе очки-хамелеон. Очки здорово меняли ее лицо. Она долго всматривалась в свое отражение и тихо произнесла:

— По-моему, порядок. Я жду вас, мистер Майкл Хаммер. Посмотрим, кто лучше — жена Президента, Моника Левин или я?!

Если бы в этот момент кто-то слышал ее слова, то здорово удивился: ее голос звучал совершенно иначе, он сильно отличался от того, которым она обычно разговаривала. Выключив свет в ванной комнате, миссис Богарт возвратилась в гостиную и раскрыла папку с информацией. Отыскала телефоны портье и ресторана. Удовлетворенно хмыкнула и посмотрела на часы — ровно пять. Вскоре должна позвонить Элеонора и сообщить результаты переговоров с Хаммером. Элизабет не ошиблась. Через пять минут раздался телефонный звонок. Да, это была миссис Линдрос.

— Привет, это я. Готовься, он поехал к тебе.

— Ну и как он вел себя?

— Он чертовски заинтригован. Кстати, очень симпатичный мужчина. Теперь я понимаю Монику.

— Он не упирался?

— Немного поколебался, удивился, что рандеву назначено в номере отеля. Я объяснила, что встреча носит частный характер и нет смысла ее афишировать. Затем он поинтересовался тобой. Я расписала твои прелести и, конечно же, ум и порядочность.

— Ну и как?

— Заинтригован. Спросил меня, не будут ли лишними цветы. На всякий случай, я подсказала, что на первом этаже отеля они продаются. Так что жди!

Миссис Богарт положила трубку и почувствовала, что она волнуется. Это было некстати. Она взяла с журнального столика журнал и, сняв очки, открыла его наугад и стала читать: «Неизвестно имя того, чья голова скатилась с плеч 25 апреля 1792 года на Гревской площади в Париже с помощью изобретения доктора Гийотена. Но в дальнейшем «вдова» (так в просторечье называли гильотину) не раз справляла свою «кровавую тризну». Были и другие «экзотические» виды смертных казней. В древней Византии в медных «быках» людей «зажаривали» живьем, а египтяне использовали так называемые «винные ягоды», где были спрятаны ядовитые змеи… В середине века, как известно, было очень популярно сжигать «ведьм».

В настоящее время существует несколько вариантов смертной казни: расстрел, повешение, электрический стул, смертельная инъекция, отравление газом и даже забрасывание камнями.

Первой страной, отменившей смертную казнь, стала Венесуэла. Это случилось в 1863 году».

«Тьфу, черт! Нашла что читать!» — подумалось ей, и она, положив журнал на место, взглянула на часы и аккуратно надела очки. Волнение почти улеглось, и она стала мысленно готовить себя к встрече. Хаммер наверняка уже в отеле и, вполне возможно, рассчитывается за цветы. Она рассчитала время точно, через несколько минут в дверях раздался робкий стук. Элизабет приблизилась к дверям и открыла их. Да, это был мистер Хаммер. Высокого роста, широкоплечий брюнет в модных очках, через которые на Элизабет смотрели умные, выразительные, голубые глаза.

— Миссис Богарт!

— Добрый вечер, мистер Хаммер! Входите, пожалуйста, я жду вас.

Он быстро, оценивающе осмотрел номер и, присаживаясь по приглашению хозяйки на диван, также привычно осмотрел ее. Элизабет поняла: и номер и она оценены гостем по достоинству.

— Мистер Хаммер, если позволите, то перейдем сразу же к делу.

— Да, да, конечно. Я сгораю от нетерпения узнать цель нашей встречи.

— Это естественно. Итак, кто я, вы уже знаете. Кто вы — я тоже знаю.

— Ну, не совсем… — пробормотал Хаммер и, чуть смущаясь, добавил: — Я имею ввиду то, что вы, по-моему, действительно знаете обо мне достаточно много. Об этом свидетельствует и то, что вы смогли запросто дозвониться мне. Я же до сегодняшнего дня о вас даже не слышал и был сильно удивлен вашему звонку. Не скрою, услышав ваше предложение встретиться, я подумал: не розыгрыш ли это?

— А теперь, что вы об этом думаете?

Хаммер внимательно посмотрел на Богарт. Его глаза опустились чуть ниже, на большое декольте, чуть видневшуюся нежную кожу груди, оценили и прекрасное колье из драгоценных камней. А Богарт злорадно подумала: «Хорошо, что новые украшения одела, таких он не видел. Кажется, моя грудь его уже манит».

Хаммер попросил:

— Миссис Богарт, могу ли я попросить вас рассказать хоть что-нибудь о себе… о вашем фонде? Мне непонятно, зачем я вам понадобился?

— Хорошо, мистер Хаммер. Фонд, президентом которого я являюсь, встал на тропу войны с Президентом.

— Каким Президентом?! Уж не Соединенных ли Штатов Америки? — При этом Хаммер даже иронически улыбнулся. Он даже не допускал мысли, что, сидящая напротив, весьма симпатичная женщина может воевать с Президентом страны, и, задав этот вопрос, он, конечно, уверен был, что дама сейчас назовет, президенту какой фирмы ее фонд объявил войну. Богарт ответила:

— С Президентом Соединенных Штатов Америки.

— Но лично я в таких войнах не участвую. — Хаммер сразу же забыл про грудь хозяйки номера.

— Поясню. Наш Президент, неплохо справляясь со своими служебными обязанностями, сделал много хорошего для страны, но он несправедливо, точнее, подло, поступил со многими женщинами.

— Каким образом?

— Половым, — жестко пояснила Богарт. — Он добивался близости с ними, чаще всего обижая и оскорбляя их, а затем исчезал навсегда, никогда не сказав даже «прости». Сейчас многие дамы решили с помощью суда восстановить свою честь, наказать подонка и добиться от него возмещения как морального вреда, так и материальной компенсации.

— Да, но при чем здесь я?!

— А вы что, забыли, что спали с Моникой Левин и женой Президента Сарой Макоули?

— Я?! Откуда вы это взяли?! — Хаммер получил такой удар, что был потрясен.

— Взяли мы из наших материалов. Но я хочу вас успокоить, Майкл. Все это только между нами, и никто не думает привлекать вас свидетелем по делу. Я поняла, что вам можно доверять, и, несмотря на определенный риск, решила с вами встретиться и откровенно поговорить. Мы не хотим, чтобы вы воевали с Президентом — это было бы глупо. Мы хотим установить с вами доверительные отношения для того, чтобы иногда можно было посоветоваться в отношении Левин.

— А Сара вас не интересует? — неожиданно для себя спросил Хаммер.

— Нет. Ее можно понять. Муж столько раз изменял ей, что ее отношения с вами только малюсенькая частица мести. Поверьте, Майкл, я с вами совершенно откровенна. Нам надо знать одно: будет ли Моника Левин конфликтовать с Макоули?

— И все? — Хаммер понемногу начал отходить от полученного удара.

— Конечно. Мы заводим досье на каждую любовницу Президента, устанавливаем с ними контакт, и если они решаются выступить с обвинениями против него, то оказываем им поддержку.

— А чиновники ниже рангом вас не интересуют?

— Нет. Мы считаем, что Президент такой великой страны, как наша, должен быть чист как стеклышко перед своими гражданами, он должен быть для всех Господом и примером для подражания.

— А остальным, значит, можно демонстрировать, вернее, проявлять неверность?!

— Вот это уже их личное дело, но демонстрировать это не следует.

Хаммер снова увидел перед собой красивую и чертовски привлекательную женщину и неожиданно спросил:

— Вы замужем?

— Да, Майкл. Я замужем. Собственно, это одна из причин того, что я вас пригласила в отель. Как я помню, у вас тоже семья?

— Да, у меня двое детей.