Массимо Фелизатти - Агава Страница 18

При чем здесь доверие, думал он, сиротливо устроившись на заднем сиденье ее «ситроена» и глядя ей в спину.

— Мы едем взглянуть на людей, от которых можно узнать что-нибудь полезное, — сказала она наконец.

— Доктор Алесси! Чему мы обязаны столь приятным сюрпризом? — Перед ними внезапно появляется генерал Страмбелли. — О, и Франка здесь! — говорит он, беря ее руки в свои и придавая голосу подобающую случаю участливую интонацию. На генерале прекрасный черный чесучовый костюм, красиво оттеняющий его седины. Паоло замечает, что генерал и впрямь удивлен. Впрочем, и для него самого все здесь полно неожиданностей. Пытаясь выиграть время, он целует руку ослепительной даме, которая подошла к ним вместе с генералом. Страмбелли представляет их:

— Франка Фульви и доктор Алесси. Моя жена Аннабелла.

Паоло вспоминает о Катерине д'Авила и едва не теряет дар речи. На помощь ему приходит Франка.

— Поздравляю вас с новым назначением, дорогой генерал. Анна, ты, как всегда, великолепна.

Когда они отходят, Франка шепчет Паоло:

— Не думала, что ты знаком с генералом.

Паоло, уже заметивший нескольких крупных чинов в штатском, видных государственных деятелей, двух-трех заместителей министра обороны, коллег-журналистов, так или иначе связанных с военной промышленностью, начинает понимать, куда он попал.

— Я многих здесь знаю, — отвечает он. — Вернее, они знают меня. Кое-кто на меня даже в суд подавал из-за моих статей.

Франка пожимает плечами и, явно забавляясь, говорит:

— Тем лучше. Будут теперь ломать голову: что тебе здесь нужно? А повод для этого мы им сейчас дадим.

Она весело здоровается с худенькой девушкой в длинном, совершенно прозрачном платье. Паоло узнает в ней модную актрису: видел ее в каком-то фильме. В жизни она лучше.

— Флора Дэвис, — шепчет ему Франка, — настоящее имя — Анастасия Клавичелли.

Они пробираются сквозь толпу гостей к фасаду виллы. Судя но всему, эпицентр веселья именно там. Франка указывает Паоло на молодого изысканно одетого человека в очках.

— Один из сыновей бывшего президента. Флора — она же Анастасия — лошадка из его конюшни. Обычно одной спутницей он не ограничивается, таскает за собой чуть не весь гарем.

Сын бывшего президента развалился в плетеном барочном кресле с очень высокой спинкой. Его маленькая фигурка затерялась в нем. Паоло усмехается яро себе: носки у молодого человека слишком короткие.

Когда они сворачивают за угол и ступают на окаймляющий бассейн зеленый газон, Паоло видит перед собой совсем другой дом, нежели ему показалось вначале. Задняя половина его полностью перестроена и превращена в парадную часть. А фасад постройки XVIII века, ныне выполняющий функции задней половины, оставлен в неприкосновенности, хотя и хорошо отреставрирован.

Двор перед домом выложен брусчаткой. Расположенные по обеим сторонам от дома конюшни превратили в роскошные оранжереи. Есть здесь еще какая-то постройка, где раньше, скорее всего, помешался пресс для оливок: она стала гигантским аквариумом, которому придает совершенно фантастический вид вращающаяся подсветка.

Посреди двора сохранился огромный круглый камень, который раньше служил мельничным жерновом. На каменной поверхности его накрыт такой роскошный стол, какого Паоло и во сне не видел. Негритянки в мини-юбочках и с кружевными наколками обслуживают гостей, а вспотевшие лакеи в белоснежных ливреях без конца подносят все новые и новые яства. На одном из блюд красуется приготовленная целиком трехметровая рыба-меч: гости наперебой тянутся к ней.

Франка иронически поглядывает на Паоло.

— Какое впечатление производит на тебя знакомство с этой кухней власти? — спрашивает она тихо.

— Похоже, у меня уже начинается несварение.

Они подходят к жернову-столу, рассчитанному по меньшей мере на Гаргантюа. Девушка, решительно действуя острыми локотками, прокладывает себе дорогу. Паоло просто бесит непринужденность, с какой она здесь держится. Сам он, протискиваясь к столу, наверное, раз пятьдесят произносит «простите». Наконец ему удается завладеть тарелкой. В своем белом костюме Паоло чувствует себя неловко. «Если посажу пятно, — думает он, — придется отдать в стирку. Чего доброго, еще сядет. Нет, лучше в сухую чистку». А сам, почти не глядя, накладывает себе в тарелку из блюд, что поближе.

— Ну, хватит, хватит, молодой человек. Нет-нет, зелени не надо. Добавьте немножко красной икры.

До Паоло не сразу доходит, что стоящий рядом пожилой толстячок с моноклем обращается именно к нему. И тут в нем просыпается наконец чувство юмора. «Да меня здесь приняли за лакея», — догадывается он. И начинает старательно наполнять тарелку, следуя указаниям толстяка и даже осмеливаясь давать ему советы. Затем, с легким поклоном, подает ему тарелку. Сценка прошла бы безукоризненно, если бы все не испортила Франка. Поставив свою тарелку, она хохочет до слез. И, лишь насмеявшись вдоволь, говорит:

— Адмирал, позвольте представить вам моего доброго друга, доктора Паоло Алесси. Знакомься, Паоло: адмирал Гаэтано Пеше, президент «Авионики». Как поживаете, адмирал?

Красный как рак адмирал пожимает руку Паоло и рассыпается в извинениях. Потом, сообразив, что. этим он лишь усугубляет неловкость, хватает чистую тарелку и начинает накладывать на нее всякую всячину, приговаривая:

— Что вам по душе? Говорите, не стесняйтесь, теперь а буду за вами ухаживать. Омар? Немного дичи? Перепелки здесь совершенно восхитительные.

Паоло уже несколько оправился от шока, который вызвала у него «кухня власти», и теперь все это начинает его забавлять. Он два или три раза меняет «заказ», вынуждая и без того смущенного адмирала начинать игру сначала.

Наконец с полной тарелкой Паоло отходит от стола, адмирал следует за ним. По пути Алесси встречается с женой Страмбелли; ему кажется, что она ему подмигивает, но в самом деле или нет, поручиться он не может. Адмиралу хочется поговорить, и они усаживаются на каменную скамью подальше от сутолоки.

— Алесси, Алесси… дайте-ка вспомнить. — Адмирал приглядывается к нему сквозь монокль. — Вы не родственник замминистра?

Паоло в ответ лишь улыбается и делает неопределенное движение головой, которое нельзя истолковать однозначно.

— Какая публика! — переводит он разговор на другую тему, оглядываясь по сторонам.

— О да, конечно. У нашего амфитриона все делается только по высшему разряду!

Паоло хочется спросить, кто такой амфитрион. Надо бы поинтересоваться у Франки, которая остановилась с кем-то поболтать. У адмирала спрашивать не хочется. И он начинает рыться в памяти, выуживая все, что ему известно об «Авионике». Предприятие с государственным участием, самое крупное в самолетостроении и космонавтике. Выпускает военные самолеты по лицензии, недавно заключило контракты с рядом европейских фирм на создание космической лаборатории. О запуске ее на орбиту позаботятся американцы.

— Хочу вас поздравить, — обращается он к адмиралу. — Говорят, первые испытания лаборатории получили прекрасные отзывы за границей. Вы, если не ошибаюсь, создали новейшую систему сварки в невесомости?

Адмирал польщен и удивлен.

— О, да-да, полный успех, но это заслуга наших техников. Очень толковые ребята. Представляете, американцы не поскупились на доллары и переманили кое-кого из них к себе, но нам удалось их вернуть. А откуда вам это известно? Мы только еще пишем свой отчет министру.

Паоло, узнавший об этой истории от Маринетти, отвечает уклончиво:

— Всюду друзья, сами понимаете… Да не скромничайте, адмирал, специалисты — специалистами, но решают-то все руководители.

Адмирал самодовольно улыбается. Вынув монокль, он тщательно протирает его батистовым платком.

— Мне не следовало бы этого говорить, но, вижу, вы и таи уже в курсе. Тем более что скоро все станет достоянием общественности. Понадобилось немало времени, но нам удалось доказать, что в этой области мы не слабей других. В НАТО обратили на нас внимание; недавно было совещание в Брюсселе. Разумеется, это между нами… В общем, итальянская военная промышленность на пороге нового взлета. Мы обсуждаем сейчас интересные заказы, и притом не только на уровне «Авионики». Кое-кто понял, что Варшавский блок нас обходит. У них больше танков, самолетов, самых сложных видов вооружения. Нельзя же сидеть и наблюдать это безразлично. Скоро и мы зашевелимся. Выгодное, очень выгодное дело… Валюта «третьего мира потечет к нам миллиардами, укрепит нашу экономику. А успех, а престиж! Вы правы, все дело в руководстве, в умении сделать выбор.

Паоло сопоставляет в уме эту исповедь с тем, что ему сообщил вкратце Маринетти. Разговоры о том, будто страны Варшавского блока сильнее, рассчитаны на дураков, но именно на это нажимают все игальянские торговцы оружием, расхваливая свой товар. Интересно, пригодится ли ему когда-нибудь то, что он здесь услышал?