Анатолий Гончаров - АГЕНТЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ Страница 2

Анну, конечно же, не спрашивали, куда подевался ее молодой спутник, назвавшийся по телефону Борисом. Никому и в голову не пришло, что несколько минут назад здесь мог быть еще какой-то Борис, кроме того, чье тело теперь упаковывали в черный пластиковый мешок. Санитары торопились – пошел мокрый снег с дождем.

– Кровоток блокирован, – задумчиво молвил врач со «скорой», глядя на полоску еще сухого асфальта без единой капли крови.

– Странно. Поле чудес какое-то…

– Ничего странного, – возразил судмедэксперт. – Так бывает, если первая пуля попала в сердце.

Член Палаты судебных экспертов генерал-лейтенант Юрий Тупиков: «Кровь должна присутствовать, если верить официальной информации, ведь были задеты кроветворные органы. Поражены сердце, печень, желудок и легкие. В цель попали четыре пули, а на асфальте – ни следа. Конечно, шел мокрый снег с дождем, следы могло смыть. Но что-то должно было остаться. И потом, такой еще момент. Пистолет Макарова, из которого стреляли в Немцова, скорострельный, однако за столь короткий промежуток времени произвести столько выстрелов в цель очень сложно. Я бы сказал, практически невозможно. И почему разные пули? По официальной версии, стрелял один человек и, стало быть, ищут один ствол. По-моему, тут есть нестыковка. Но главный вопрос в другом. Почему столь поспешно отпустили Дурицкую, главного свидетеля преступления? На месте следователей я бы задержал ее хотя бы для того, чтобы провести следственный эксперимент. Пройти с нею весь путь до места убийства, привлечь водителя коммунальной спецмашины, зафиксировать, сколько времени необходимо, чтобы произвести шесть выстрелов, обежать сзади «подметальщик», зная, что впереди у него видеорегистратор, и заскочить в подъехавшую иномарку белого цвета, которая, кстати, засветилась у дома Немцова на Малой Ордынке еще в сентябре прошлого года. Только сопоставив факты, можно делать какие-то выводы, а не навязывать обществу версию о мести за негативные высказывания Немцова в адрес оголтелых отморозков, напавших на редакцию журнала «Шарли Эбдо». Гнусного, между прочим, журнала. Ситуация там проста: одни подонки расстреляли других подонков, вот и все…»

Генералу Туликову вторит бывший следователь по особо важным делам при генпрокуроре СССР Владимир Калиниченко: «На мой взгляд, Анна Дурицкая – первая подозреваемая по этому делу. На месте следователей я провел бы специальное исследование, чтобы выяснить, не применялись ли в отношении нее психотропные препараты. Дурицкая говорит о частичной потере памяти. Но в таком случае просто необходимо провести психолого-психиатрическую экспертизу. Это азы криминалистики. Но следствие на второй день отпускает ее домой, и нам сейчас говорят, что с нее взята подписка о невыезде. Что это за спектакль?! Вы главного свидетеля на Украину отпустили! И что? Она по первому требованию прилетит в Москву на допрос? Или Генпрокуратура России потребует от Киева ее экстрадиции? С Дона выдачи нет, говорили когда-то беглые казаки. С Днепра тем более…»

В кулуарах «Эха Москвы» режиссеры спросили Немцова, будем ли обсуждать в эфире личные перспективы в плане политической карьеры? Это чтобы успеть подготовить соответствующую нарезку видеоряда для телевизионной версии. «Непременно! – ответил гламурный политик. – У меня вообще такое ощущение, что наступает некий «час пик» – для России, для Кремля и для меня лично. Я многое передумал, сидя на шконке в изоляторе. Клубы, серфинг, массажные салоны, парти, рестораны – все это осталось позади. Кануло в прошлое. Красивое, но сегодня абсолютно ненужное. Послезавтра в Москве состоится самое массовое оппозиционное шествие, которое организовал я. По моим сведениям, из посольства, президент США придает нашему мероприятию большое значение, поскольку оно может вынудить Путина убрать войска с юго-востока Украины и приструнить спецслужбы – эту гигантскую машину для подавления инакомыслия. Короче, «час пик» наступает! Из этого будем исходить…»

Сказанул так Немцов и после эфира отправился в ресторан, где его ждали устрицы и шабли урожая 1995 года. Скромно, конечно, нечего сказать, но ведь и времена какие. Немцов помнил былые вечеринки-парти и праздничные экзотические меню, в которых помимо устриц предлагалась спинка французского кролика, фаршированная грудкой останкинского голубя с каштановым, из Парижа, пюре. Помнил, как проводились на этих вечеринках благотворительные аукционы Союза правых сил с набором уникальных лотов – личных и даже интимных вещей, выставляемых от имени ВИП-персон, а также самих персон, усвоивших свои права, но еще не сделавшихся личностями, и сизый дымок «травки», как знак приближения полночного «часа пик», когда процесс обретает еще более культурные формы общения. Там и лисоватая Хакамада, она же хозяйка аукциона, названного в память убиенного Влада Листьева – «Час пик», разводившая банкиров на фунты стерлингов, кои пудами сыпались в загашники СПС. Ах, какие были времена, и как кричали верноподданные: «Борис, ты прав!»

Реальный «час пик» наступил в половине двенадцатого ночи на Большом Москворецком мосту. Тоже ведь как всплеск былых чудес, связанных с «Мост-банком» Гусинского, когда все эти Шендеровичи, Радзиховские, Ганапольские, Явлинские и сам Немцов- убеждали себя, несогласных, и других, колеблющихся, что Путин сегодня – это Сталин завтра. А послезавтра, грянувшись о борцовское татами, восстанет он Иваном Грозным с Малютой Скуратовым по правую руку и лубянской опричниной- по левую.

И вот уже десять лет миновало, как десять дней, не сумевших потрясти мир. Что сделалось смешным, не могло стать опасным для России, для Кремля, для Путина, но только не для Немцова, жизнь которого оборвалась в считанные четыре секунды.

В одном он оказался прав. Утративший всякое чувство реальности Барак Обама действительно возлагал определенные надежды на оппозиционный протестный марш 1 марта под водительством «уличного трибуна российского Мартина Лютера Кинга». А марш получился похоронным. Опережая начало растерянного, отчасти жалкого траурного шествия, президент США, тоже растерянный и отчасти жалкий, назвал Немцова «неутомимым защитником своей страны, отстаивавшим для своих сограждан права, которые должны иметь все люди». За исключением, разумеется, окаянного Путина, коему Обама сурово назидал, требуя немедленно начать «беспристрастное и прозрачное расследование гнусного убийства», давая понять сомневающимся и колеблющимся, что сам же Путин и заказал Немцова.

Праведный и тайный мусульманин Обама никогда не опускался до таких мелких дел. Он не заказывал неугодных политиков, он заказывал неугодные страны – Ирак, Иран, Ливию, Сирию, Йемен и так далее. А далее у него – заказ на Россию. Только там пока не на кого опереться, и приходится делать промежуточную ставку на Порошенко с Яценюком. А они творят непонятное и вряд ли приемлемое, с точки зрения национальных интересов США. Неужели хотели скомпрометировать Путина с помощью бывшей пассии Яценюка – Анны Дурицкой?..

25 марта 2015 года, то есть спустя почти месяц после убийства «неутомимого защитника своей страны», неустановленные лица разметали самодеятельный цветочный мемориал на Москворецком мосту, покидав в воду нехитрый его реквизит. Продвинутые либералы тут же загомонили о необходимости переименовать старинный Москворецкий мост – в мост имени Немцова и установить памятник трибуну и борцу за права миллионеров.

«Мостов на Москве-реке не хватит», -ухмылялись несогласные.

Право же, трудно вообразить более несуразное и потешное, чем, скажем, мост имени Шендеровича, если Путин, как считают многие либералы, будет последователен и велит Рамзану Кадырову отрядить своих киллеров на отстрел загнанных противников режима. Или, например, казино на Смоленской, имени Касьянова. А трамвайное депо имени Ксении Собчак – каково? И, конечно же, памятник героям Болотной в памперсах…

Независимо от этой захватывающей перспективы или, наоборот, в прямой зависимости от нее Ксения Собчак кинулась искать поддержки у пресс-секретаря Госдепа Джен Псаки, когда прочитала в Твиттере три слова: «И тебя похороним». Непримиримый активист Болотной и случайный депутат Госдумы РФ Илья Пономарев, не дожидаясь угроз, ломанулся в США, где попросил вид на жительство, полагая, что в России он сделал все для того, чтобы считаться американским гражданином.

Джен Псаки ограничила устремления Ксении Собчак маловразумительным интервью по скайпу для телеканала «Дождь». По ней было видно, что она счастлива 1 апреля покинуть опостылевшую трибуну Госдепа немножко беременной, чего пожелала и Ксении. Устав потешать журналистов дремучей неосведомленностью, Псаки уходит в администрацию Белого дома директором по коммуникациям, то есть – по информационной политике. Обама еще наплачется с ней. Но таков его выбор – информационная политика, замешанная на недомыслии и невежестве, с густой примесью лжи.