Иштван Немере - На грани тьмы Страница 2

— Нет, конечно! Верят в победу Третьего фронта.

— Если б они знали! — рассмеялся хозяин. Даже улыбка не красила его неприятного лица. Поулис тоже ухмыльнулся. Они уселись в кресла, и хозяин дома потянулся за папкой, которую гость держал в руках.

— Посмотрим планы. Надеюсь, наше участие в деле останется тайной.

— Об этом я позаботился, господин Ньюинг. Подготовил предложение, как все уладить после окончания акции. Прошу!

Хозяин дома погрузился в изучение записей, фотографий, планов. Он долго разглядывал одну из карт, потом отложил ее.

— Операция начнется сразу после полуночи, придется угнать две машины. А в среду утром захватить директора. Надеюсь, все пройдет гладко. Меня беспокоят только институтские охранники.

— Что вы, господин Ньюинг! Парни наши ловкие, да и не в интересах директора… — Коротышка махнул рукой.

— Будем надеяться. — Ньюинг захлопнул папку, подержал ее в руках, словно взвешивая. — Это сожгите в среду утром. Не оставляйте никаких следов! Понятно?

— Естественно. Сожгу.

— Риск велик. Если те узнают, что операция подготовлена нами, тогда всему конец. Провалимся вместе, Поулис. Начальника отдела внутренних дел и его заместителя всегда сменяют вместе.

— А если все сойдет удачно, — улыбнулся Поулис, — вы шагнете по меньшей мере на ступень выше, станете директором Службы, а я займу ваше место. Договорились, не правда ли?

— Да, Поулис. Лишь бы дело удалось!

— Должно удаться, господин Ньюинг!

Среда: и началось светопреставление

Семь часов десять минут утра. В квартире на девятом этаже гремит радио. Виктор бреется в ванной комнате, восьмилетняя Мириам, худенькая живая болтушка, сидит в кухне за столом.

Сишане, тридцатидвухлетняя смуглая брюнетка, еще в халате. Приготовив завтрак, стучит в ванную:

— Виктор!.. Завтракать!

— Иду! — Виктор смывает с лица пену и, как всегда после бритья, несколько секунд разглядывает себя в зеркале. «Виктор Масперо, журналист, тридцати пяти лет, к суду не привлекался, — мысленно говорит он своему отражению и сам задает себе вопрос: — Ну как, Виктор, ты и сегодня выдашь сенсацию?»

Все трое сидят за столом. Виктор и Мириам случайно берутся за один кусок хлеба, каждый шутливо тянет его из плетеной корзинки к себе, потом отец уступает. Сишане наливает им кофе.

— Снова куда-то выезжаешь?

— Не думаю. Сенсаций не предвидится, а шеф по средам держит асов в конторе, под рукой.

— А ты ас, папа? — интересуется Мириам.

— Называют асом, — скромничает отец. Взгляд его встречается с глазами Сишане.

— Когда-нибудь нарвешься на неприятности, вот увидишь. — Лицо жены становится озабоченным. — Твой «Мустанг» одними скандальными сенсациями и живет. Слишком уж вы лихо подчас беретесь за дело… Помнишь, что случилось в прошлом году с твоим коллегой?

— Он попал в беду по собственной глупости. Но ведь остался жив, хотя теперь в инвалидной коляске! А «Мустанг» не обижай! Если бы не мы…

— Знаю, знаю, тысячу раз от тебя слышала, что скандалы очищают атмосферу и вынуждают общество жить честно. И все-таки вечно вы подсмотренное, подслушанное смакуете, вечно в чужую личную жизнь влезаете!

— За это нам платят. И не волнуйся, у нас есть страховка. Если когда-нибудь меня принесут домой, получишь сто тысяч франков… И с похоронами редакция поможет! — Засмеявшись, Виктор встал и взглянул на часы: — О, уже половина восьмого! Я помчался. Спасибо за завтрак!

Он коснулся губами щеки Сишане, погладил по головке дочку. На ходу натягивая пиджак, крикнул с порога:

— Хорошо тебе, Сишане! Каникулы! Доведись сейчас выбирать, я тоже стал бы учителем!

Дверь захлопнулась.

Сишане и Мириам улыбнулись друг другу.

Восемь часов. Из ворот серого дома выходит высокий мужчина. Неподалеку в парке самозабвенно носится собака-боксер, девушка в белом платье тщетно окликает ее. По улице проезжает мусороуборочная машина, чуть дальше со скрипом тормозит потрепанный фургон телевизионной ремонтной мастерской. Солнце уже высоко, но дома́ еще в тени. От этого полусвета улица кажется серой. Серый асфальт, тускло поблескивающие витрины отражают серый свет.

Шофер открывает заднюю дверку.

— Доброе утро, господин директор.

— Доброе утро. Едем в институт.

— Слушаюсь, господин директор.

Черная машина трогается с места. На углу к ней пристраивается другая, расстояние между ними совсем невелико. Обе машины вливаются в поток утреннего транспорта, скорость движения все увеличивается. Они проезжают мимо Северного вокзала, мимо высотных домов нового квартала. Влетают на мост. Второй автомобиль неотступно следует за первым. В нем четверо мужчин в спортивной одежде, трое в светло-коричневых рубашках и серых брюках. Под руками прикрытое газетами оружие. Четвертый, Лиммат, в белой рубашке и сером пиджаке. На коленях у него — черный «дипломат». Сидит он рядом с шофером. Машину ведет Гейд. Сзади — Флатро и Манч. Лица спокойны, но напряжение чувствуется во взглядах.

Светофор переключается на красный свет; длинная вереница машин, идущих впереди, тормозит. Гейд меняет полосу, ловко подкатывает ближе к черному автомобилю. Когда вновь зажигается зеленый свет, он быстро возвращается на прежнюю полосу, но теперь уже впереди черной машины. Так они движутся до следующего светофора.

Лиммат молчит. Давать указания излишне, его людям задача ясна. Сто раз они повторяли ее мысленно, устно, изучали планы и карты.

Поток машин с грохотом летит по дороге, десятки тысяч рук крутят баранки, десятки тысяч ног нажимают на тормозные педали, взгляды устремлены на серые асфальтовые полосы.

Гейд в зеркальце видит черный автомобиль. Через несколько секунд слева, на островке безопасности, замечает девушку-газетчицу. Желтая майка, потертые брюки, развевающиеся светлые волосы, в левой руке держит кипу газет, правой поднимает то одну, то другую, показывая приближающимся автомобилистам. Гейд сигналит фарами и, проезжая мимо девушки, тормозит. Черная машина останавливается за ними. Шофер протягивает в опущенное окошко деньги. Газетчица стоит к нему спиной. Из другой машины выскакивают Лиммат и Манч, приближаются к автомобилю директора. Катарина неожиданно поворачивается, выхватывает из-под газет пистолет и направляет его на водителя.

— Ни с места!

Дверцы черной машины с правой стороны рывком распахиваются. Лиммат садится на переднее сиденье. В руке у него газета, из-под нее на шофера глядит черное дуло. Сзади Манч уже держит под прицелом профессора.

— Трогай! — приказывает Лиммат.

Бледный, с трясущимися губами шофер повинуется. Лиммат ловким движением вынимает из его куртки оружие.

— Спокойно, профессор! — говорит Лиммат. Впереди идет машина с Гейдом, Катариной и Маареном — последний только что подстраховывал девушку, стоя по соседству с ней на островке безопасности. За рулем теперь Флатро, он выжимает газ, машина делает рывок и несется по шестиполосной автостраде к городской окраине.

Лиммат следит за шофером. Тот твердо держит баранку, но иногда косится по сторонам.

— Ну-ну, без фокусов, получишь пулю! Следуй за той машиной. Едем в институт. — Затем обращается к профессору: — Если выполните наши указания, вам ничего не грозит, господин профессор.

— Что… что я должен сделать? — спрашивает Дрейменс. Лицо его смертельно бледно, губы бескровны, голос тих. На лбу капли холодного пота. «Только бы не сердечный приступ», — думает Манч.

— Спокойно, профессор, без паники! Если все пойдет хорошо, через полчаса оба будете свободны. В воротах института скажете охраннику, что вы с друзьями. Остальное узнаете после.

Теперь они мчались по узкой дороге. Вдали появились дома, дымящие трубы заводов, высоковольтная линия. Вскоре показался высокий забор, обнесенный колючей проволокой. В воротах опущенный шлагбаум. Восемь часов семнадцать минут.

Пистолеты террористов прикрыты газетами. Напряжение достигает предела. Профессор дрожит. Лиммат видит двух часовых. Один, обогнув шлагбаум, подходит к машине, которую вел Флатро. Тот что-то объясняет. Второй заглядывает в машину профессора. Манч опускает стекло с правой стороны.

— Это мои друзья, — говорит Дрейменс.

— Ясно, господин директор. По инструкции мы должны записать их данные.

— Мы пробудем здесь не больше пяти минут, — улыбается Манч. — Данные запишете при выходе, идет? Мы спешим, боимся пропустить важный телефонный звонок из-за границы.

— Господа — мои друзья, — несколько тверже произносит Дрейменс.

Караульный лениво берет под козырек, говорит напарнику:

— Отошли тех с дороги!

Шлагбаум поднимается. Машину Флатро один из охраны останавливает у входа, но уже на территории. Автомобиль директора едет дальше. Лиммат внимательно следит за шофером, не подаст ли тот знак охране.