Дэвид Бальдаччи - Холодный, как камень Страница 2

В принципе Финн мог бы попросту уйти из аэропорта незамеченным, а там пусть фишки ложатся как угодно. Однако руководству УНБ, судя по всему, надоело взирать со стороны на текущее состояние дел; им хотелось выступить с жестким заявлением. Финну приказали объявить о себе, чтобы федеральные агенты могли потом картинно ворваться в офис аэропортовской охраны и устроить громкий скандал. СМИ зайдутся слюной, индустрия гражданской авиации содрогнется от удара, а УНБ на этом фоне проявит себя героически и эффектно.

Сам Финн никогда не лез в политические игры. Он не раздавал интервью, и его имя не попадало в газеты. Он просто делал свою невидимую работу.

С другой стороны, ему все же поручили выступить на брифинге с участием охранного персонала, который он только что обвел вокруг пальца. Финн дипломатично отозвался об уровне подготовки кадров и дал рекомендации на будущее. Подобные брифинги порой превращались в самые опасные мероприятия. Людей сильно раздражал тот факт, что их облапошили и унизили. Однажды Финну пришлось с боем прорываться из конференц-зала.

Куратор добавил:

— Этих олухов давно пора привести в чувство.

— Не уверен, что доживу до такого момента, сэр, — сказал Финн.

— Кстати, — продолжал куратор, — если хочешь, можешь вернуться в Вашингтон с нами. На летном поле поджидает «фалькон».

— Спасибо, но мне тут надо кое с кем встретиться. Вернусь завтра.

— Ладно. Тогда до встречи.

Мужчина ушел, а Финн арендовал автомобиль и направился в пригород Детройта, остановившись по дороге у торгового центра. Вынул из сумки карту и папку для бумаг с вложенным фото. Изображенный на снимке шестидесятитрехлетний человек был лыс, имел несколько выразительных татуировок и откликался на имя Дан Росс.

Именно откликался, потому что в действительности его звали совсем иначе. Как и Гарри Финна.

Глава 3

Артрит плюс волчанка — милая парочка, сообща взявшаяся превратить его жизнь в ад. Каждый сустав потрескивает, каждое сухожилие вопит от боли. Любое движение отзывается муками, словно осел лягнул под дых, — и все же он не позволял себе остановиться, иначе это означало бы остановку навсегда. Он проглотил пару мощных пилюль, употреблять которые не имел права, нахлобучил бейсболку на лысую бледнокожую макушку, натянув козырек на глаза, и надел очки — не хотелось бы, чтобы люди замечали, куда он смотрит. Или как сам выглядит.

Дан Росс уселся за руль и доехал до магазина. По дороге подействовали пилюли, и он вновь стал самим собой, хотя бы на пару часов.

— Благодарю вас, мистер Росс, — сказал продавец, возвращая кредитную карточку вместе с покупками. — Удачного дня.

— Кончился мой запас удачных дней, — ответил Дан Росс. — Осталось дожить последки.

Парень уставился на его лысую, прикрытую бейсболкой голову.

— Да нет, не рак, — сказал Росс, словно читал мысли продавца. — К сожалению. Не пришлось бы так долго мучиться, если вы в курсе.

Продавец, который считал себя бессмертным — конечно, чуть больше двадцати! — явно понятия не имел, о чем говорит покупатель. Он неловко кивнул и повернулся к следующему.

Росс покинул магазинчик и задался вопросом, что делать дальше. Деньги его не беспокоили. Пенсия первоклассная, медицинское обслуживание по высшему разряду; такие вещи федералы делать научились. Чего не сказать о многом другом. Сейчас у него просто есть свободное время, в этом-то и заключалась главная загвоздка. Чем заняться? Вернуться и тупо сидеть дома? Или съездить пообедать в местный ресторанчик, где можно набить живот, посмотреть спортивный канал и пофлиртовать с хорошенькими официантками, которые в его сторону и глянуть-то не пожелают? Но ведь имеет человек право помечтать? Погрезить о тех деньках, когда леди дарили ему нечто большее, чем пару минут на разговоры…

Да, жизнь покатилась под откос… Размышляя, Росс незаметно прочесывал глазами окрестности. Даже сейчас он не мог преодолеть инстинктивный позыв проверить, нет ли за ним «хвоста». Поневоле наработаешь такую привычку, когда тебя на протяжении многих лет пытались убить. Господи, какое славное времечко было… Уж куда лучше, чем повседневные дебаты с самим собой, куда направиться: в ресторан или домой… И это еще называют «золотой порой жизни»! Вот три десятилетия назад он ежемесячно оказывался в какой-то новой стране. Во всяком случае, если стояла горячая рабочая пора. Как он любил говаривать, «знакомился с миром на честном слове и одном крыле — с любимой пушкой в кобуре». Росс позволил себе удрученную ностальгическую полуулыбку. Воспоминания… Вот все, что ему осталось. И проклятая волчанка.

К несчастью для Дана, былые навыки подмечать за собой «хвост» сейчас подкачали. В квартале от него в арендованной машине сидел Гарри Финн и разглядывал неподражаемого мистера Росса. «Ну, Данни, куда сейчас? Домой или в ресторан? В ресторан или домой? Ох, и низко же ты пал…»

За период наблюдений, когда Финн становился свидетелем этого внутреннего спора, Дан выбирал ресторанчик в семидесяти пяти процентах случаев. Та же пропорция была соблюдена и сегодня, потому что Росс повернулся и зашагал по улице в направлении «Эдсел дели», который, если верить вывеске над дверью, уверенно завоевывал сердца людей с 1954 года, чего никак нельзя было сказать про модель автомобиля, в чью честь ресторанчик был назван.

Росс проведет там не менее часа, склонившись над тарелкой и украдкой следя за каждым движением симпатичной официантки. Потом у него уйдет минут двадцать на возвращение домой. После этого он усядется на заднем дворе, углубившись в чтение газеты, а там уже наступит время зайти в дом, немножко прикорнуть, состряпать себе скромный ужин, посмотреть телевизор, разложить пасьянс на крошечном столе с лампой возле окна, а затем Дан сам себе пожелает спокойной ночи. К девяти часам свет в небольшом коттедже погаснет, и Росс отойдет ко сну, чтобы завтра заняться тем же самым. Финн методично отщелкнул косточки на ментальных счетах, подсчитывая вехи повседневной и пустой жизни своего подопечного.

После того как Финн наконец вычислил место его проживания, он несколько раз приезжал в этот город ради изучения повадок объекта. Результаты наблюдений позволили ему сформулировать идеальный план осуществления поставленной задачи.

За пять минут до выхода Росса из дверей «Эдсел» Финн покинул машину, перешел на ту сторону улицы, бросил взгляд в окно ресторанчика и обнаружил старика на обычном месте, за столиком ближе к задней стене, где он изучал только что полученный счет. Финн неторопливо дошел до припаркованного автомобиля, сделал свое дело и уже через пару минут сидел за рулем арендованной машины. Еще через три минуты Росс вышел из ресторана, нехотя доплелся до своего автомобиля, залез внутрь и уехал.

Финн повел машину в противоположную сторону.

Тем вечером Росс выполнил все пункты скучнейшего списка повседневных дел и закончил день стаканчиком, куда на три пальца плеснул «Джонни Уокера» из бутылки с черной этикеткой, после чего, не обращая внимания на предостережения, нанесенные на аптечную баночку, сыпанул в рот несколько мощных пилюль от боли. Он едва успел добраться до кровати, когда нагрянул паралич. Поначалу Дан решил, что дело в капсулах, и даже с радостью приветствовал подкатившее чувство онемения в конечностях, но затем, уже лежа в постели, вдруг с беспокойством подумал, уж не виновата ли волчанка, решившая перейти на более высокий уровень атаки? А когда и дышать стало трудно, Росс понял, что тут совсем иной расклад. Может, сердечный приступ? Да, но где тогда пресловутый слон, давящий на грудную клетку, где стреляющая боль в левой руке? А если это инсульт?.. Он произнес на пробу несколько слов — речь по-прежнему оставалась внятной. Лицо тоже не казалось наполовину парализованным. Никаких новых, непривычных болей не ощущалось. В том-то и проблема: сейчас он вообще не чувствовал тела. Скосив глаза, Росс остановил взгляд на левой ладони. Попытался сжать кулак, однако команда проходить отказывалась.

Постой-ка… А ведь раньше ему почудилось, будто рука в чем-то вымазана. В чем-то жирном, как вазелин; это вещество можно было растирать и растирать подушечками пальцев, а ощущение осклизлости не пропадало. Он сунул руку под кран, и все вроде бы прошло. Кожа больше не казалась испачканной, хотя сейчас и не понять, помогло ли мыло с горячей водой, или это вещество попросту испарилось.

И тут правда ударила в него как пуля: оно могло впитаться. Проникнуть внутрь организма.

Так, и где он умудрился это подцепить? Росс напряг память. Во всяком случае, не утром. И не в магазине… и не в ресторане. То есть уже потом? Не исключено. Он садился в машину, чтобы ехать домой… Ага, ручка на дверце! Если бы он мог шевельнуться, то вскочил бы с воплем «Эврика!», но сейчас едва-едва удавалось дышать; только изо рта донесся короткий хрип. Вот оно: ручка на дверце машины была обмазана каким-то веществом, которое его в данную минуту убивало. Он бросил взгляд на телефон, стоявший на ночном столике. Расстояние два фута — но с таким же успехом он мог находиться в Китае.