Андрей Добрынин - Кольцевой разлом Страница 23

   Корсаков отпер дверь одной из пустующих комнат и пропустил туда капитана. Там на широченной тахте было постлано свежее белье, в которое Ищенко с наслаждением зарылся. Наутро ему предстоял тяжелый день.

   Капитан спал недолго, однако проснулся бодрым. Впрочем, на службе он привык поздно ложиться и рано вставать и не делал из этого трагедии. На кухне уже слышалось позвякиванье посуды и приглушенные звуки голосов - Корсаков разговаривал с тетушкой. Ищенко заперся в ванной и, манипулируя старинной газовой горелкой, принял контрастный душ. На кухню он вышел в прекрасном настроении и застал там уже приготовленный легкий завтрак: яйца всмятку, свежий хлеб, масло, крепко заваренный чай. Корсаков обсуждал с тетушкой судьбы какого-то неизвестного капитану, но, видимо, очень знаменитого дворянского рода.

  - Сергей Валерьянович сидел в Воркуте, бедный, вернулся очень больным,- певуче рассказывала тетушка. - Но потом закончил институт, защитил кандидатскую, потом докторскую, теперь академик-биолог...

  - Простите, тетушка,- сказал ей Корсаков и повернулся к Ищенко:- Ну что, капитан, как спалось? Надумалось что-нибудь за ночь?

  - Ты вчера говорил про какое-то задание,- очищая яйцо изнутри ложкой, деловито напомнил капитан.

  - Понял,- с улыбкой кивнул Корсаков. - Значит, договорились. Пей чай.

   Ищенко налил себе в чашку чистейшей заварки и принялся со смаком прихлебывать напиток, не портя его вкус сахаром. Заметив недоуменный взгляд тетушки, он подмигнул ей и сказал:

  - Привык на службе. Чифир - лучший друг опера... хотя это и не совсем чифир.

     - Ну, в мое время чифиром разные вещи называли,- заметила тетушка. - Кто-то - прокипяченный чай, а кто-то - просто вот такой крепкий, как вы пьете. Если вы привыкли, то ничего, а то я уж забеспокоилась...

  - Нет-нет, ничего, мы привычные,- заверил ее Ищенко и налил себе вторую чашку. Корсаков молча ждал, пока он завершит чаепитие, затем поднялся из-за стола, поблагодарил тетушку (та ответила:"Ах, пустяки!" и беспечно повертела рукой в воздухе), после чего обратился к Ищенко:

  - Ну, капитан, пошли,- получишь инструкции. Обещаю сюрприз.

   Заинтригованный капитан проследовал за ним в ту комнату, где провел ночь. Там Корсаков протянул ему бумажку с адресом, а затем показал фотографию мордастого молодого брюнета с удивительно порочным взглядом:

  - Есть сведения, что это твой хороший знакомый.

  - Очень хороший,- ядовито произнес Ищенко, с трудом удержавшись, чтобы не плюнуть на чисто вымытый тетушкой пол. - Много видал подонков, но таких... Знаю его, конечно, сажал в начале перестройки. Аракелов Андрей Арменович, срок за мошенничество. Большую часть эпизодов доказать не удалось - свидетели стали отказываться, вещдоки пропадать... Я тогда в первый раз с этим блядством столкнулся. Этот Андрюша и за растление малолетних должен был получить по рогам, но не получил: кассеты, на которых он свои забавы записывал, у следователя почему-то размагнитились. Ну так какие будут указания?

  - У этого господина теперь свой банк,- объяснил Корсаков. - Банк полукриминальный - обслуживает частью предприятия, созданные бандитами, частью те, хозяев которых заставили держать в этом банке свои деньги. Если Аракелов будет ссылаться на тяжелое положение, не верь:Хмырь навел справки, прикинул оборот - банк вполне прибыльный. Оно и понятно - клиенты очень сговорчивые... По мнению Хмыря, вполне можно потребовать вот такую сумму. Смотри: это схема расположения банка, это - схема внутренних помещений. Какая помощь тебе понадобится?

  - Да никакой пока, я ж его не грабить собираюсь,- пожал плечами Ищенко.

     - Я так понимаю, что надо просто поговорить, убедить, чтоб заплатили по-хорошему... К тому же мне с Андрюшей хочется пообщаться. Нельзя, чтобы нам мешали. То есть с его стороны пусть будет кто угодно, мне плевать, но я должен быть один. Андрюша-банкир и я - это ж такой кайф!

  - Учти, там люди не такие, чтобы спокойно слушать, как у них вымогают деньги,- предупредил Корсаков. - Андрюша с тех пор сильно вырос, и работают на него тоже серьезные ребята. Нужна страховка, капитан.

  - Не боись, Федорыч,- жизнерадостно ответил Ищенко. - Я этих серьезных ребят переловил столько, что уже со счету сбился. Я же просто поговорить иду, не забывай.

  - Круто ты начинаешь, капитан,- стараясь скрыть улыбку, заметил Корсаков. - Это же авантюризм чистой воды. Там полный банк быков, а ты идешь в одиночку вести такие разговоры. Ты же сам должен знать: когда имеешь дело с бандитами, то за разговор часто платишь дороже, чем за реальное дело. Я что, неправ?

  - Да знаю я все, Федорыч,- махнул рукой Ищенко. - Ладно, пошли со мной ребят, если хочешь, но пусть они ждут на улице, а в банк я один пойду. Я должен с ним один говорить, понимаешь? Пусть он подумает, что я, нищий безработный опер, пришел его просить о помощи. Чуешь, какой интересный разговор намечается?

  - Ну-ну,- кивнул Корсаков. Предлагая Ищенко страховку, он не столько пекся о безопасности капитана, сколько хотел быть уверенным в том, что новый член команды не побежит вместо банка в ФСБ. Правда, жизненный опыт говорил Корсакову о том, что этого не случится, однако не имело смысла рисковать, когда развитие событий нетрудно было поставить под контроль. К тому же сам Ищенко, посмотрев повнимательнее на схему внутренних помещений банка, заявил:

  - Извини, Федорыч, ты прав, страховка понадобится. Я-то вместо нее хотел у тебя просто пушку попросить, но тут у них везде металлодетекторы и охраны полно... Нет, пушка не проканает. Значит,   пускай ребята располагаются вокруг банка и ждут - если меня в условленное время не будет, то придется меня выручать.

  - Ты только не думай, пожалуйста, что они сразу на штурм банка пойдут,- заметил Корсаков. - Попроси своего Андрюшу посмотреть в окно, покажи ему ребят, пусть увидит, что его заведение под контролем. А уж если это на него не подействует, то извини - придется тебе какое-то время потерпеть. Просто так врываться в банк не стоит, здесь все-таки не Чикаго. Вот тебе номер, звони в банк.

   - "Интеграл-банк", добрый день,- подняв трубку, пропела секретарша.

  - Девушка, нельзя ли поговорить с Андреем Арменовичем?- заискивающе спросил Ищенко.

  - У Андрея Арменовича посетители.

  - Девушка, очень вас прошу, срочное дело... Скажите, капитан Ищенко

  просит принять. Если нужно, я подожду.

  - Минуту,- пропела секретарша. В трубке заиграла музыка и играла довольно долго. Затем она прервалась, и голос секретарши спросил:

  - По какому вопросу?

  - Скажите, насчет работы... и вообще,- взволнованно ответил Ищенко. Вновь заиграла музыка, вызвавшая у капитана приступ зубной боли. Наконец секретарша произнесла:

  - Подъезжайте в течение дня, Андрей Арменович вас примет.

   Ищенко вылез из машины за пару кварталов от банка и пошел пешком. "девятка", в которой он приехал, тронулась, обогнала его и скрылась за углом. Две другие машины, ехавшие следом за ней, повернули на перекрестке в противоположную сторону, оцепляя здание банка. Ищенко вышел из-за угла на поперечную улицу и увидел офис банка - отделанный мрамором первый этаж кирпичного здания, построенного в конце 50-х годов, зеркальные стекла, тяжелую дверь с помпезной медной ручкой, возле нее охранника при галстуке и с рацией и над всем этим великолепием - огромные пустотелые буквы с электрическими    лампочками внутри:"Интеграл-банк". Шагая через улицу, Ищенко попытался вспомнить, что же такое интеграл и какое отношение может он иметь к банковскому делу, однако его усилия завершились полным провалом. Капитан, впрочем, нисколько не огорчился: то ли вчерашний хмель, то ли выпитый чифир, то ли предвкушение близящейся схватки, а возможно, и все это вместе создавало у него ощущение полета. Он подошел к охраннику. Стоило охраннику услышать фамилию капитана, как он тут же сообщил кому-то по рации о приходе визитера, распахнул дверь и передал Ищенко с рук на руки двум другим охранникам, которые повели его через облицованный белым мрамором холл и далее по коридорам и лестницам, непрерывно переговариваясь по рации со своими коллегами. "Господи, сколько же понта у этих бандитов,- думал Ищенко. - С другой стороны, им, может, иначе и нельзя..." Его остановили перед богато отделанной дверью с сияющей медной табличкой "Приемная", быстро, но достаточно умело проверили на наличие оружия (хотя по дороге и провели через металлодетектор) и вежливо ввели в приемную под руки. Там за множеством телефонов, факсов, ксероксов и прочей техники, теснившейся вокруг компьютера, сидела красивая секретарша с удивительно подлым лицом, по которому никак нельзя было подумать, что она умеет пользоваться компьютером.

  - К Андрею Арменовичу?- обратилась секретарша к охраннику. - У него посетители, придется подождать.

  - Ничего, ничего, пожалуйста,- с угодливой улыбкой пробормотал Ищенко, осторожно опускаясь в дорогое кожаное кресло. "Эх, писануть бы бритвой это кресло",- подумал он, обводя взглядом обстановку. Капитан был совершенно уверен в том, что его заставят очень долго ждать, и потому позволил себе расслабиться, сохраняя, однако, на лице угодливое и слегка испуганное выражение. "Картины - барахло,- решил капитан,- я сам и то лучше нарисую. Секретарша - стерва, крыса минетная... Но вообще отделка богатая. Да, поднялся Андрюша..." Тем временем один из   охранников, повинуясь услышанному по рации приказу, осторожно приоткрыл отделанную бронзой тяжелую дверь в святая святых - в кабинет директора банка - и бесшумно исчез внутри. Ищенко успел заметить, что двери в кабинет устроены в виде тамбура, и подумал:"Тем лучше - в случае чего меньше шума будет". В следующий миг он, однако, напомнил себе о том, что шум в кабинете может поднять он сам, призывая на помощь. Оставшийся в приемной охранник стоял спиной к окну, опираясь задом о подоконник и картинно скрестив руки на груди. Ищенко заподозрил, что своей голливудской позой он хочет произвести впечатление на секретаршу. "Господи, что за понтярщики,- тоскливо подумал капитан. - Ну зачем тебе в помещении темные очки?" В коридоре слышались размеренные шаги - видимо, там тоже ходил охранник. "Развелось дармоедов,- со злобой подумал Ищенко. - И кого охраняют? Это от Андрюши надо людей охранять!" Медленно тянулось время, Ищенко томился и вздыхал в своем кресле, но директор и не думал приглашать его в кабинет, решив, видимо, дать визитеру до конца прочувствовать собственную ничтожность. Для директора было бы гораздо разумнее повести себя более тактично, потому что в душе капитана постепенно нарастало раздражение, а вместе с этим и план визита поменялся в его голове с умеренного на экстремистский.