Валентин Гуржи - Поселок Страница 25

– Вы только что безошибочно отгадали «куда», – усмехнулся Роберт.

Федор Пантелеевич рассеянно обвел взглядом лицо Роберта. Видно было, он еще

окончательно не освободился от впечатлений полученной информации.

– И вы полагаете, что к такой гостье можно заявиться без подарка? – наконец осмысленно

спросил он.

– Вы правы. Но мне не удобно вас лишний раз напрягать.

– Нет проблем. Тогда поехали в «Детский Мир» на площади Советская. Там Наташа

сможет сделать неплохой выбор.

66

Роберт обернулся к Наташе и подмигнул:

– А! Это обязательно! Вот уже почти приехали…

Они поднялись на второй этаж в отдел «детской игрушки и подарков» и тут Наташа всю

инициативу взяла на себя. На прилавке кукол, зорко пробежав по полкам, она ткнула в

огромного плюшевого медвежонка. Медвежонок был настолько велик, что нагло занимал всю

верхнюю полку стойки.

Роберт взглянул на цену и засмущался:

– Дочка, а ты не слишком ли разгорячилась? – и виновато скосил взгляд в сторону Федора

Пантелеевича.

Кагебист изобразил безоговорочную мину:

– Наташенька, у вас великолепный вкус. И не удивительно, что папе совсем недавно

государством на это были выделены деньги. Не так ли, Роберт?

Роберт, вначале соображая, поискал глазами что-то что забыл, но вдруг, вспомнив о

приличной сумме, оставленной Федором Пантелеевичем в багажнике Роберта машины, на

пути к вокзалу, завозражал:

– Так это же казенные деньги для экстремального случая, товарищ майор!

– Ну вот! Он и настал этот случай. Я правильно излагаю, Наташа?

Наташа очень серьезно посмотрела на Федора Пантелеевича, пытаясь определить, на

самом ли деле эта покупка то слово, какое только что произнес дядя из КГБ, не играют ли с

ней как с маленькой?

Мишка оказался настолько велик, что пришлось его нести вдвоем с дядей Федором

Пантелеевичем, который даже папе не доверил эту ответственную работу – он за ноги, она за

руки. Но зато по лестнице на этаж, где была квартира Нины и ее мамы, его всего тащил на

себе папа. Дядя Федор изъявил желание остаться в машине, сказал, что немного поспит после

такой ответственной работы с мишкой, и что они могут в гостях не торопиться.

На площадке папа Роберт поставил мишку на ноги, прислонив его к стенке, сделал

глубокий вдох, притворившись, что устал, взял Наташу на руки и поднял до уровня звонка.

Она нажала. За дверью послышался писклявый голосок Нины:

– Кто там?

– Нина это я, Наташа.

– Я вас не знаю. А мамы нет. Она мне запретила открывать чужим людям.

Наташа растерянно посмотрела на Роберта. Он развел руками, что означало «что ж

поделаешь!» Тогда она рассердилась на Нину по-взрослому:

– Нина, ты что, меня не узнаешь? Это я, Наташа, которая потерялась!

За дверью удивленно вскрикнули и, щелкнув замком, открыли. Нина замерла растерянная и

удивленная одновременно: перед ней стояли сразу три посетителя – Наташа, которая

потерялась, ее, скорей всего, папа, и огромных размеров медвежонок. При виде такой

компании она не знала, что сказать и даже забыла о простых словах гостеприимства. Стояла

рассеянно и рассматривала прибывших.

Наташа сорвалась с места, схватила онемевшую подругу в объятья, как это, она видела,

делают взрослые после долгой разлуки, придвинула к Нине медвежонка и объявила:

– Нина, это тебе от меня и папы, – Наташа подвинула мишку к Нине, и он оказался на

голову выше. – Чтобы ты меня никогда не забывала.

Нина обхватила мишку, дабы не упал от своей тяжести, но он оказался как пушинка.

– Спасибо. Наташа, откуда ты знаешь, что у меня…

– А это наш большой секрет, Нина. А где мама? – перебил Роберт.

– Вера.

– Да. Вера.

67

– Она только что ушла в магазин, – Нина тесней прижала мишку к себе, и теперь казалось,

что не она держит его, а наоборот – он ее. – Но откуда вы узнали, что у меня…

– А у нас в машине остался мой друг-волшебник. Он все знает, – не без язвительной

интонации сообщил Роберт.

Нина подняла взгляд к потолку, выискивая там догадку о таинственном волшебнике,

который все знает и снова не нашла что сказать.

– Ну, хорошо, Ниночка. Мы пошли. Передай маме мою личную благодарность за Наташу, а

тебе вот это от меня, – Роберт протянул Наташину визитку, – это Наташина…

– Папа! По-моему я и сама прекрасно могу сказать. Нина, на ней адрес моей мамы. Там

мои друзья. Мы тебя ждем к себе в гости. Ты теперь моя подруга. Мы сейчас едем туда, чтобы

успокоить маму. Она до сих пор не знает, что я нашлась и меня…

– И тебя не разрезали на кусочки, – весело засмеялась Нина и в радостном порыве обняла

свою новую подругу. Они беззаботно смеялись, не замечали Роберта и его грустного

выражения на лице.

Когда уходили, уже на площадке они помахали Нине, провожающей их у открытой двери,

Роберт сказал строго:

– Ниночка, мы уже ушли, а ты, пожалуйста, сейчас при нас хорошенько закрой дверь и

пока не придет мама, не открывай никому. Хорошо?

Нина молча покивала головой уже в проеме закрывающейся двери.

– Папа, мы сейчас срочно едем к маме. Да?

– Ну а как же, дочка! – сказал он и, подхватив Наташу на руки, тревожно прижал ее к себе,

будто боялся, что вполне большая девочка может споткнуться и полететь по ступенькам

лестницы, как колобок, прямо до самого первого этажа!

– Папа, – обнимая Роберта за шею, тихо зашептала она на ухо, – а ты маму так же сильно

любишь, как меня?

– Честно? – улыбнувшись себе, спросил Роберт.

Наташа слегка отстранилась, чтобы в упор увидеть его глаза. На ее лице медленно

всплывала тревога.

– А ты не обидишься? – осторожно спросил он.

Тревога на лице Наташи переросла в панику. Он торопливо прижался к ее щеке, и тоже, так

же тихо, шепнул:

– Еще больше.

Она ответила сильным объятием и градом торопливых беспорядочных поцелуев.

– Тогда, папка, вперед! – скомандовала она и, соскочив с его рук, пустилась вниз к машине,

где безутешно спал Федр Пантелеевич.

По пути в Поселок Наташа никак не могла успокоиться, чтобы не выяснить у взрослых, а

точнее у Федора Пантелеевича, что означала фраза, произнесенная Ниной, которую папка не

дал ей договорить. Между прочим, она не слабо на него за это обиделась, хоть и не подавала

виду. Эта мысль все больше ее тревожила, чем скорее приближались ее родные места.

Наконец любопытство взяло свое, она наклонилась поближе к спинке водительского сидения,

спросила, придавая голосу деловой взрослый тон:

– Федор Пантелеевич, можно у вас спросить?..

Роберт от удивления повернулся вполоборота в ее сторону: маленькая девочка, только что

восседавшая на его руках с катастрофической скоростью превращается в зрелого человека.

Сам же Федор Пантелеевич воспринял деловое обращение ребенка, нисколько не скинув на

возраст:

– Я тебя внимательно слушаю, Наташа.

– Как вы думаете, что… ну, – она смутилась, подбирая слово.

68

– Означает, – подсказал Федор Пантелеевич.

– Да. Совершенно верно. Вы смогли бы расшиф…

– Расшифровать, – подсказал кагебист.

– Да. Расшифровать фра…

– Фразу. Значение слов, которые произнесла Нина?

– Да, Федор Пантелеевич. Пожалуйста.

– Дочка! – взвился Роберт, – если ты всерьез приняла мои слова о том, что у нас в машине

сидит волшебник, так это…

– Может быть, – нисколько не среагировав на подначку в свой адрес, вклинился Федор

Пантелеевич, – давай твою фразу.

– Наташа!

– Папа! – так же категорически отозвалась Наташа, – успокойся…

– Да как ты разговариваешь с отцом! – взвился Роберт. – Успокойся ты, а не я. Федор

Пантелеевич не волшебник. Я пошутил.

– А что? – качнул головой Федор Пантелеевич, не отрывая взгляда от дороги, – мне

нравится. Очень подходящее имя. Я бы даже сказал – приятная дразниловка!

– Папа! Я прекрасно знаю кто он. Он разведчик. А разведчики знают все наперед. Ясно?

– Удивительно, но правильно. Давай фразу, – потребовал Федор Пантелеевич.

– Нина сказала, а папа не дал ей договорить. Когда я преподнесла ей мишку, она сказала

так: «Наташа, откуда ты знаешь, что у меня…»

– Дочка, неужели не понятно? Откуда ты знала, что у нее нет такого мишки, как ты

подарила. Ясно?

– Нет, папочка. Проехали.

– Что сделали? – не понял Роберт.

– Проехали, – пояснил Федор Пантелеевич, – значит «мимо». И, между прочим, наша

уважаемая героиня права. Не менее уважаемый изобретатель, эта фраза означает, что у Нины

сегодня день рождения.

После произнесенного все буквально онемели. Несколько минут длилась пауза. Для одних

она казалась позорной, для других – победоносной.

Слушали убаюкивающий шелест и глухую дробь шин о гальку. Но вот крутой поворот, и

улица Базарная Поселка открылась сразу. Здесь Федор Пантелеевич остановил машину,