Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета Страница 32

Богарт встала и, направляясь в кухню, спросила:

— Что вы желаете?

— Пожалуй, виски, но без содовой.

Вскоре Элизабет возвратилась с подносом, где было все, что надо. Хозяйка офиса пила красное вино, а гость, конечно же, виски.

После третьей или четвертой порции он снова предпринял атаку, и Элизабет мягко, но решительно отвергла его домогание:

— Майкл, мы же с вами деловые люди. Давайте сначала обсудим наши вопросы.

— А личные?

— Это всегда успеется. Кстати, вы после нашей встречи виделись с Сарой Макоули?

— Нет. Но ее документами занимался.

«Вот врун!» — подумала Богарт и спросила:

— Какими документами?

— Вы не поверите, впервые в истории Америки в Белом доме вместе с Президентом будет работать и его супруга, сумасшедшая чета они. Президент назначил Сару руководителем группы по подготовке реформы национальной системы здравоохранения.

— Вот это да! — воскликнула Элизабет. — Но она же разбирается в здравоохранении, как лошадь в антрекотах.

— Я тоже так подумал, когда получил приказ подготовить документы.

— Кто еще входит в ее группу?

— Министры здравоохранения, финансов, торговли, обороны, министр по делам ветеранов и ряд других представителей администрации Белого дома. Проект реформы должен быть предоставлен в конгресс через сто дней.

— И что же ей будут платить?

— Ни цента. В соответствии с законом близким родственникам Президента запрещено работать за деньги в структурах исполнительной власти.

— Тогда для чего это он делает?

— Неужели не ясно? Это делается только с одной целью: отвлечь Сару от потока информации газет, журналов, радио и телевидения в отношении любовных приключений Макоули. Есть еще один расчет. Дело в том, что она решила выдвинуть свою кандидатуру на место сенатора от Нью-Йорка. Те, кто убедил Президента назначить ее руководителем группы, уверены, что американцы оценят за конкретную работу, а не за манеру одеваться и внешность.

— Майкл! — неожиданно воскликнула Элизабет. — Скажите, только честно, кто красивее: я или Сара?

Хаммер сделал серьезное лицо и, почти не задумываясь, ответил:

— Скажу без лести. Вы, Элизабет, лучше этой Сары на триста процентов.

— Не верю!

— Клянусь Господом Богом!

«Ну и сволочь же ты, Хаммер! Даже Бога не боишься!» — подумала Богарт и предложила ему рассказывать дальше.

— Кстати, мои сотрудники шутят, что Президент решил еще один вопрос. Теперь рядом с ним, в одном здании будут находиться одновременно и супруга, и любовница. Кого пожелает, сразу же вызовет прямо в свои апартаменты.

— Это, конечно, интересно, но нашему фонду ничего не дает.

— А за эту информацию я и не платил.

— А за что же вам пришлось платить?

— Несколько дней назад у меня в кабинете состоялась встреча двух агентов Федерального бюро расследований с Моникой Левин. Я, конечно, не присутствовал во время их разговора, но думаю, что разговор велся о ее отношениях с Президентом. Теперь вторая важная информация. В Пентагоне работает ближайшая подруга Моники Левин — Анджела Мор. Я хорошо знаю, что Левин считает ее верной подругой и полностью доверяет ей. Сразу же после суда по иску Люси Бриттон Левин встретилась с ней, и несколько часов подряд они о чем-то говорили. И третья, интересующая ваш фонд информация. Специальный прокурор Томас Гордон, по-моему, начинает новый этап борьбы против Президента. Он собрал материалы по некой Кэт Бредли, которая утверждает, что более двадцати лет назад была любовницей Макоули.

— Откуда вы это знаете?

— Прокурор Гордон запросил у меня все материалы из досье Макоули, касающиеся его деятельности на должности прокурора штата.

— Ну и что вы дали?

— Все, что было.

После небольшой паузы миссис Богарт, словно подводя итоги, произнесла:

— Итак, три информации из четырех можно считать как представляющие некоторый интерес. Какую сумму я вам должна?

Этот вопрос, несмотря на опьянение, несколько смутил Хаммера, и он, несколько путаясь, заговорил.

— Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я — не бедный человек, но дело в том, что у меня очень своеобразная жена. Она здорово контролирует мои расходы, и мне, поверьте, просто невозможно тратить деньги на оплату за информацию без ее ведома. Я заплатил за все это пять тысяч долларов.

— Что, жена ревнивая? — с улыбкой спросила Богарт и добавила: — Наверное, знает или догадывается о ваших похождениях и любовницах?

Хаммер, пьяно улыбаясь, молча пожал плечами и опустил глаза. Но через несколько секунд он снова поднялся с дивана и двинулся к Богарт:

— Элизабет, дорогая…

— Одну минуточку, Майкл. Вы посидите один, выпейте, если желаете, мне надо позвонить домой и предупредить о том, что я задержусь.

— А, понимаю. Конечно, позвоните.

И Хаммер уселся на прежнее место и потянулся к бутылке. Миссис Богарт вышла из комнаты и, оказавшись в кабинете, раскрыла лежавший на столе большой блокнот и записала: «Элеоноре Линдрос. Выяснить у Моники Левин, был ли у нее разговор с агентами ФБР? Знакома ли она с Анджелой Мор? Магдалене Кристол. Выяснить об Анджеле Мор; попытаться узнать, кто из агентов ФБР разговаривал с Левин. Барбаре Декарт. Ускорить встречи с Гордоном и Бредли». После этого она встала, выключила в кабинете свет и направилась к Хаммеру. Тот уже явно дожидался ее, и миссис Богарт не стала сопротивляться. Когда они, обхватив друг друга руками, направлялись в другую комнату, Элизабет загадочно улыбалась.

Глава 17

В загородной резиденции Президента почти во всех комнатах горел свет. Это был верный признак того, что в доме находится дочь супругов Макоули. Анджела любила, чтобы в их доме было как можно больше света. Она после того, как газеты, журналы, радио и телевидение ежедневно стали смаковать любовные похождения Президента, сдобренные комментариями, догадками и предположениями, авторы которых буквально соревновались в словесном поносе, преследуя только одну цель — как бы побольнее и красочнее расписать любую мелочь из жизни главы государства, стала чаще бывать дома, сократив до минимума круг своих друзей.

Миссис Макоули видела это и старалась как-то помочь дочери. И хотя Анджела делала вид, что все это ее не касается, при встрече с родителями улыбалась и была разговорчивой, мать хорошо понимала ее состояние.

Глава семейства еще днем позвонил дочери и сообщил, что он будет дома раньше обычного, и предложил вместе поужинать. Анджела с радостью согласилась и спросила: «Отец, а ты прихватишь нашего реформатора, чтобы она не засиделась в Белом доме?» Дочь, шутя, стала называть мать реформатором после того, как она возглавила рабочую группу по реформированию системы здравоохранения и с головой окунулась в работу.

Анджела обошла почти все комнаты дома и зажгла в них свет, а когда только начало темнеть, приказала зажечь все фонари на улице. В темноте и дом, и прилегающая территория светились ярко и празднично, все это в сочетании с низкими подсветками придавало картине загадочность и романтичность.

Вскоре появился президентский кортеж. Анджела застыла у окна, всматриваясь в машину отца. Через десяток секунд она вздохнула с облегчением: отец и мать прибыли вместе в одной машине. Анджела чуть не бегом бросилась к дверям, но, оказавшись на лужайке, двинулась к родителям не спеша, чтобы все выглядело буднично:

— Привет, родители! Поздравляю, вы сегодня вовремя.

Отец обнял дочь за плечи и пошутил:

— Если мы посмели бы опоздать, то наверняка получили бы от строгого коменданта нашей крепости выговор.

— Это точно, — с серьезным видом подтвердила Анджела и, не удержавшись, со смехом обняла и мать. Затем она взяла родителей за руки, устроилась в середине и повела их к дому. Когда они оказались в небольшом зале, служившем прихожей, дочь сказала: — Дорогие родители, даю вам ровно тридцать минут, после чего вы должны быть в столовой. Ужин будет подан именно в это время!

Ровно через полчаса вся семья была в сборе. Родители старались вести себя как и ранее, когда их не терзали журналисты, суды и тот же спецпрокурор Томас Гордон. Увы, напряженность витала за столом. На частые восклицания, обращения и смех дочери и Джон, и Сара старались реагировать, отвечать, улыбаться. Хорошо было видно, с каким трудом им удается сохранить хорошую мину при плохой игре. К концу ужина Анджела предложила:

— Дорогие родители, как вы посмотрите на то, чтобы совершить прогулку?

— Конечно, дорогая, — согласилась сразу же мать, — после такого обильного ужина было бы неплохо и пройтись.

— Неплохая мысль, — поддержал отец, — возьмем и нашего пса, он будет счастлив.

Во время прогулки Анджела старалась быть рядом с родителями, она делала все, чтобы они разговаривали между собой. Цель ее была ясна — не дать случиться расколу между отцом и матерью. Сара, улучив момент, когда Анджела увлеклась возней с собакой, тихо произнесла: