Фредерик Форсайт - Афганец Страница 32

Когда всё закончилось, лишние удалились, коротко и сдержанно попрощавшись с тем, кто остался. Дверь камеры закрылась. Через двадцать минут в блок вернулись охранники. Все они были заинтригованы, но любопытства никто не проявлял. Как выразился Теннисон, дело их не рассуждать.

Обнаружив заключённого в камере, охранники разошлись по местам в ожидании рассвета.

Лучи утреннего солнца уже коснулись вершин Каскадных гор, когда «С-130» пошёл на снижение над родной базой Маккорд. Начальнику базы было сказано, что самолёт доставит последний груз для нового научно-исследовательского центра, открытого недавно в лесной глуши. Большего ему знать не полагалось, а вопросов он не задавал. Бумаги были в порядке, и «Чинук» уже стоял наготове.

Афганец пришёл в себя во время полёта. Через отверстие в потолке поступал свежий воздух. Сидевший в другом кресле человек ободряюще улыбнулся и предложил подкрепиться. Заключённый удовольствовался содовой.

Затем, к удивлению сопровождающего, он произнёс несколько фраз на английском, явно пополнивших его словарный запас в период пребывания в лагере. За несколько часов афганец лишь дважды осведомился, который час, и один раз наклонился вперёд и пробормотал молитву. Всё остальное время он молчал.

Незадолго до посадки панель на потолке задвинули, так что когда ящик извлекли из чрева «Геркулеса», водителю подъёмника, перевозившему груз от самолёта к вертолёту, и в голову не могло прийти, что в нём находятся люди.

Дверь грузового отсека закрылась. В ящике зажглась работающая от батарейки контрольная лампочка, но её свет не проникал наружу. Заключённый, как докладывал впоследствии Мареку Гуминни сопровождающий, вёл себя спокойно и проблем не создавал.

Учитывая, что была середина февраля, с погодой им повезло. Небо оставалось чистым, но температура упала ниже нуля. Полет, к счастью, длился недолго. Вертолёт опустился на площадку у затерянного в лесу бревенчатого дома. Дверь грузового отсека открылась. Во избежание лишних хлопот ящик выгружать не стали.

Заднюю стенку сняли, и четверо прилетевших из Гуантанамо на «Геркулесе» спецназовцев поднялись по трапу. Оставалась последняя формальность. Прежде чем отстегнуть ремни, на заключённого надели ручные и ножные кандалы. Потом ему велели подняться и спуститься по трапу на снег. Все десять человек охраны стояли полукругом на площадке, держа оружие наготове.

Народу оказалось так много, что у входа в дом возникла небольшая пробка. Афганца сразу же провели в отведённое для него помещение. Дверь закрылась.

Шесть охранников наблюдали, как с него снимают кандалы. Потом они, неуклюже пятясь, один за другим, вышли из комнаты. Стальная дверь глухо лязгнула. Измат Хан остался один. Он огляделся. Эта камера была лучше, но тюрьма всегда остаётся тюрьмой. Он вспомнил, что говорил полковник в зале суда. Его обещали вернуть в Афганистан. Они снова солгали.

Солнце уже давно взошло над базой Гуантанамо, когда на лётное поле опустился ещё один «Геркулес». Он тоже был оборудован для дальнего перелёта, но в отличие от предыдущего принадлежал не спецслужбам, а транспортному подразделению ВВС. О своём задании экипаж знал лишь то, что им придётся доставить к месту назначения всего одного пассажира.

Дверь камеры открылась.

— Заключённый Хан, встать. Лицом к стене.

На него надели ремень, соединённый цепями с ручными и ножными кандалами. Передвигаться он мог только мелкими шажками и слегка сгорбившись.

Его провели по коридору, в конце которого стояли шесть охранников. За дверью стоял грузовичок для перевозки заключённых с откидными ступеньками сзади, проволочной перегородкой между кузовом и водителем и затемнёнными стёклами.

Спустившись на лётное поле, заключённый поднял голову и на мгновение зажмурился от яркого солнца. Когда глаза привыкли, он огляделся и увидел стоящий на взлётной полосе «Геркулес» и группу американских офицеров. Один из них кивнул и сделал знак следовать за ним.

Окружённый шестью охранниками, заключённый проковылял через бетонированную площадку, остановился перед трапом и, повернувшись, в последний раз посмотрел на лагерь, в котором провёл пять страшных лет. В следующий момент его бесцеремонно подтолкнули к трапу.

В небольшой комнатке над диспетчерской контрольной вышки стояли двое.

— Что ж, путешествие началось, — сказал Марек Гуминни.

— Если они узнают, кто он такой, — ответил Стив Хилл, — да будет Аллах милосерден к нему.

Часть четвёртая

Путешествие

Глава 10

Полет был долгий и утомительный. Дозаправка в воздухе не предусматривалась — слишком дорого. В конце концов «Геркулес» был всего лишь воздушной тюрьмой, и американское правительство оказывало любезность афганскому, отправляя осуждённого к месту отбытия наказания за свой счёт. Любезностью, впрочем, вынужденной, поскольку Афганистан просто-напросто не располагал самолётом для рейса на Кубу.

Маршрут пролегал через американские военные базы — на Азорских островах и в Рамштайне, Германия, а потому на расположенный у южного края пустынной шомалийской равнины аэродром Баграм «С-130» опустился только в конце следующего дня.

Экипаж за время перелёта менялся дважды, но охрана оставалась, разумеется, одна и та же; люди читали, играли в карты, дремали под неутомимый гул моторов, несущих стальную громадину дальше и дальше на восток. Заключённый всё это время провёл в кандалах. Иногда ему даже удавалось уснуть.

На площадке за ангарами американской части Баграма, куда «Геркулес» закатился после посадки, его уже ожидала небольшая группа. Возглавлявший группу сопровождения майор военной полиции с удовлетворением отметил, что афганцы подошли к делу основательно: помимо тюремного фургона они прислали ещё и двадцать солдат-спецназовцев под командой бригадира Юсуфа.

Майор первым сбежал по трапу, чтобы оформить документы. Это заняло несколько секунд. Потом он кивнул своим подчинённым, и заключённого отстегнули от переборки и вывели из самолёта под пронизывающий, колючий ветер.

Афганцы окружили соотечественника, отвели к фургону и без лишних церемоний втолкнули внутрь. Дверь захлопнулась. Майор-американец подумал, что меньше всего на свете хотел бы оказаться сейчас на месте бородатого пленника.

— Будьте с ним поосторожнее, — сказал он на прощание бригадиру. — От такого можно ждать любых неприятностей.

— Не беспокойтесь, майор, — ответил афганец. — Теперь его домом будет тюрьма Пул-и-Чарки.

Они козырнули друг другу, а ещё через пару минут фургончик отъехал, сопровождаемый грузовиком с афганскими спецназовцами. База Баграм расположена к северу от Кабула. Было уже темно, когда фургон и грузовик странным образом — позднее это официально объяснили дорожным инцидентом — разделились. Дальше пикап проследовал без сопровождения.

Пул-и-Чарки не самое приятное место в Афганистане и представляет собой мрачный тюремный корпус к востоку от Кабула. Во времена советской оккупации тюрьма находилась под контролем тайной полиции ХАД. Попавших в неё подвергали самым жестоким истязаниям, что вовсе не способствовало её популярности.

В годы гражданской войны в Пул-и-Чарки погибли десятки тысяч заключённых. После прихода к власти демократического правительства условия содержания несколько улучшились, но оказавшемуся там впервые кажется, что в каменных камерах, коридорах и подвалах всё ещё звучит эхо криков и стонов навечно оставшихся в них призраков. К счастью для бывшего узника лагеря «Дельта», фургон так и не добрался до этого жуткого места.

Минут через двадцать после того, как машина охраны отстала от фургона, к последнему пристроился вынырнувший из темноты пикап. Водители обменялись сигналами, фургон свернул с дороги и остановился за деревьями. Здесь и случился «побег».

Кандалы с заключённого сняли сразу после того, как фургон выехал за охраняемую территорию базы. Потом он переоделся в шерстяную куртку, тёплые серые камисы и сапоги. Перед самой остановкой пленник успел обернуть вокруг головы чёрный тюрбан талиба.

Из кабины пикапа вышел бригадир Юсуф. В следующей сцене главную роль надлежало сыграть ему.

Из открытого кузова пикапа стащили четыре тела. Все они ещё недавно лежали в городском морге. Двое из мертвецов одеждой и бородами походили на талибов. В действительности оба являлись рабочими-строителями, погибшими накануне при обрушении лесов.

Двое других были жертвами автомобильных аварий. Афганские дороги настолько изрыты выбоинами, что проехать по ним можно только в том случае, если держаться поближе к середине. А так как уступать кому-то дорогу лишь на том основании, что он движется в противоположном направлении, считается проявлением слабости, то и уровень дорожно-транспортных происшествий с тяжёлым исходом весьма высок. Двое мужчин с бритыми лицами были в форме работников тюремной службы.