Миклош Сабо - Тихая война Страница 34

— Зачем вы это делаете? Ведь Немештоти даже людьми вас не считал!

— Что правда, то правда, — ответил за всех Болдижар. — Но ведь на то он и барин был…

Остальные в знак согласия закивали. Веками въевшаяся рабская привычка еще жила в их сознании.

Я частенько заглядывал в Кестхей. Этот старинный городок на берегу Балатона привлекал меня своей неброской красотой, а кроме того, мне хотелось узнать новости, услышать мнение людей о том, что происходит в стране. Ясно было одно: власть крепнет, а вместе с ней крепнет и полицейский контроль.

Настало время на что-то решиться. Я должен был сделать это сам, без советчиков и друзей. Явку с повинной я давно исключил. С одной стороны, не из того дерева я был выструган, чтобы добровольно прекращать борьбу. С другой — меня удерживали упорные слухи о жестоких методах, применявшихся при допросах. Однако я хотел вновь стать человеком и жить по-человечески, не таясь и не скрываясь из милости у добрых людей. Однако пути к этому я не видел.

Случай свел меня с одним молодым человеком, моим ровесником, по имени Ласло Цапари, родом из Надьканижи. Мы познакомились, разговорились и быстро нашли общий язык. Цапари вызвался мне помочь. Он предложил съездить в Будапешт, разыскать там моего друга Михая Чордаша, у тестя которого я гостил три года назад в Заласабаре, уже находясь на нелегальном положении.

Несколько дней спустя Цапари вернулся с хорошими вестями. Поначалу Михай Чордаш несказанно удивился тому, что я нахожусь на родине, а не за рубежом, а потом охотно согласился помочь мне установить контакты с членами партии мелких сельских хозяев в Будапеште, которые вновь занимаются ее организацией, только просил немного повременить. Цапари и Чордаш условились об особом пароле, который при следующей встрече должен был означать, что все в порядке и опасность ареста мне не грозит.

Эта встреча состоялась в условленный день в Будапеште. На этот раз Цапари привез мне сообщение, что ровно через две недели в доме у Йожефа Месароша в Залаваре я смогу встретиться с интересующими меня лицами. Цель встречи — координация действий, необходимых для ускорения процесса восстановления партии.

24 июля 1948 года (надеюсь, память мне не изменяет) я прибыл в Залавар, и, хотя не был там давно, меня охватило такое приятное чувство, будто я вернулся домой. Но осторожность, приобретенная за годы нелегального житья-бытья, заставила меня сначала незаметно обойти дом Месароша кругом, осмотреть сад и огород и, забравшись в стог сена, стоявший по соседству, какое-то время внимательно понаблюдать за окрестностями. Просидев там довольно долго и не обнаружив ничего подозрительного, я направился к месту встречи, опоздав примерно на целый час.

К дому со стороны улицы была пристроена открытая, с затейливыми столбиками, терраса. Я легко взбежал по ее каменным ступенькам. На звук моих шагов открылась парадная дверь, и в ней показалась голова Виктора, пятнадцатилетнего сына Месарошей, учившегося тогда в гимназии.

— Как хорошо, что вы пришли, дядя Миклош! А то наш гость уже собрался уходить.

Войдя в комнату, я увидел незнакомого молодого человека, который поднялся мне навстречу.

— Привет! Меня зовут Иштван Надь. — Он протянул мне руку и с укоризной добавил: — Сильно опаздываешь, нехорошо.

Несмотря на то, что мы никогда прежде не встречались, этот дружеский выговор был мне даже приятен.

— Не обижайся, я ведь хожу пешком, а идти надо через болото. Когда под тобой трясина, путь оказывается намного длиннее.

— Ты прав, об этом я как-то не подумал, прости. — Незнакомец понял мой намек. — Сам-то я приехал на машине, а тот, кто ездит в автомобиле, забывает о тех, кто ходит пешком, да еще таясь на каждом шагу… Перейдем к делу, — сказал он. — Меня привез сюда один мой приятель. Неловко задерживать его слишком долго.

— Хорошо. Кого ты представляешь?

— Тех из нас, кто еще находится на свободе. Мы думали, что тебе удалось уйти за границу, но теперь рады, что можем рассчитывать на тебя. Особенно, если ты не один.

— Я должен знать, в каком положении ваши дела и на что нам можно реально рассчитывать?

— Отвечу сначала на второй вопрос. Мы можем рассчитывать на американцев… Нет, нет, не перебивай меня!.. Они уже извлекли уроки из того, что произошло раньше, и теперь активно поддерживают нас, всячески помогая реорганизации нашей партии.

— Это же они говорили и в сорок пятом.

— Я уже сказал тебе, что они кое-чему научились. Ты, наверное, не знаешь, что американцы создали блок НАТО с целью освободить Европу от коммунистов. Во имя этого мы и работаем.

— Ну и что же вы успели сделать?

— В некоторых областях страны уже созданы и действуют наши организации. В Тольне, например, наши молодцы закололи ножами нескольких полицейских.

— Черт знает что! С этим я не согласен.

Иштван Надь взглянул на меня с удивлением:

— И это говоришь ты? Ты, которого полиция преследует уже три года?

— Неудачи и разочарования учат думать, особенно в одиночестве. На насилие мы можем ответить насилием, применить оружие против оружия, но творить суд и расправу поножовщиной и убийствами нельзя. Судить будут суды, если мы победим, конечно.

— Странную философию ты усвоил в своих болотах! Впрочем, быть может, ты и прав. Ладно, наших молодцов мы пока оставим в покое. Но ты еще не сказал, кто стоит за тобой?

— Конкретной организации у меня нет, но есть конкретные контакты с людьми. Это авторитетные люди в областях Зала и Шомодь. И таких немало…

Мне показалось странным, что Иштван, не дослушав меня, вдруг встал и протянул мне руку:

— Ну, Миклош, мне пора. Да хранит тебя бог! Я доложу своим о нашем разговоре. Через Чордаша ты получишь конкретный план действий.

Мы обнялись, и гость поспешно удалился.

В комнату вошел Виктор:

— Ну вот и поговорили. А то он тут уже нервничать начал. Боялся, что вы не придете совсем… Отец надеется, что вы его подождете. Они в поле хлеб косят, к вечеру вернутся.

— С радостью. Мне всегда приятно поговорить с твоим отцом…

Тут мой взгляд случайно упал на окно, выходившее во двор. Какой-то человек быстро шел к дому. Еще один незнакомец…

Я вскочил:

— Виктор, кто это?

Парнишка подбежал к окну, выглянул в него, а затем успокоил меня:

— Не волнуйтесь, этого человека я уже видел. Это друг Иштвана, шофер, который его привез.

Между тем незнакомец, блондин высокого роста, уже стоял на пороге.

— Здравствуйте! А где же Иштван? — Он шагнул в комнату.

— Две минуты как ушел.

— Значит, мы с ним разминулись… Экая жара! А не могу ли я попросить стакан воды?

Действительно, солнце в тот день пекло немилосердно. Прекрасная пора для уборки урожая. Виктор любезно предложил:

— Может быть, хотите вина?

— Нет, нет, спасибо, я за рулем. Ну и жарища…

Голос незнакомца прозвучал вполне естественно, и я не увидел ничего подозрительного в том, что он опустил руку в карман пиджака, видимо за платком, чтобы вытереть пот, струившийся по лицу. Однако вместо платка он выхватил пистолет и направил его на меня:

— Руки вверх! Оба! Отойти в угол!

Для ответных действий не было времени. Почти в ту же минуту в дверях появился еще один мужчина, только чернявый, и тоже с пистолетом в руке, а в открытое окно просунулось дуло автомата.

Чернявый быстро обыскал мои карманы.

— Оружия у него нет! — бросил он коллеге, и в голосе его прозвучала нотка удивления.

Оружия у меня действительно не было. Зная, что действия полиции становятся со временем все более профессиональными, я давно закопал свой пистолет. Ведь при проверке документов и обыске вряд ли я смог бы оказать вооруженное сопротивление, а пистолет послужил бы тяжкой уликой. Легче было вывернуться с помощью хитрости или нахальства, в этом я уже убедился. Но в этот раз все было по-другому.

Оперативники, арестовавшие меня, явно не рассчитывали на успех, об этом лучше всего свидетельствовал тот факт, что они даже не захватили с собой наручники. Один из агентов снял ремень, и мне связали руки. Виктор стоял у стены, бледный как смерть.

— Никому ни слова, иначе получишь пулю! — крикнул ему уже с порога «шофер».

Меня вывели во двор и затолкали на заднее сиденье подъехавшей к дому легковой машины.

Много лет спустя я узнал, что после моего ареста в Залаваре и его окрестностях был специально пущен слух, будто меня выкрали агенты американской секретной службы для того, чтобы тайно переправить на Запад…

В конце деревенской улицы машина притормозила, и тут меня, и без того потрясенного всем случившимся, ожидал еще один неприятный сюрприз: в машину влез Иштван Надь, тот самый молодой человек, который пришел от Мишки Чордаша и с которым мы мирно беседовали четверть часа назад…