Андрей Завадский - Утро псового лая Страница 34

– Служу России, – Бердыев отступил на шаг назад и четко, как на параде, отдал честь, поднеся ладонь к сбившемуся на бок шлемофону.

Генералы, все еще находясь в состоянии легкого шока, приблизились к изуродованному, покрытому копотью танку. Они недоверчиво рассматривали боевую машину, искореженную, избитую, но по-прежнему способную и готовую вести бой. Кое-кто даже трогал корпус, словно полагал, что это мираж или бутафория.

– Невероятно, – генерал армии Вареников, главком сухопутных войск, коснулся оставленной на лобовой броне кумулятивным снарядом каверны. – Выдержал все попадания, ни одной сквозной дырки!

– Встроенная динамическая защита новой конструкции способна ломать сердечники подкалиберных снарядов, – пояснил всеведущий Басов. – Кумулятивные снаряды она держит еще эффективнее. Мы не имеем двигателя большой мощности, готового к серийному производству, а потому применяем для защиты танка не обычную броню, усиление которой неизбежно вызовет рост массы боевой машины, а активные средства. И это, как вы видите, дает заметный результат.

– Новые танки, когда они начнут сходить с конвейера, станут основой наших сухопутных войск, – произнес командующий танковыми войсками. – Это замечательная машина, сравнимая по степени новизны, по совокупности боевых свойств, разве что с "тридцатьчетверкой". В войсках она будет дополнена боевой машиной поддержки танков, которую стоит выпускать на том же шасси, что и "объект шестьсот сорок". Это будут принципиально новые соединения, обладающие огромными возможностями. Нужно провести испытания как можно скорее, и при этом гонять танк круглые сутки, чтобы точно узнать его возможности. Если мы примем его на вооружение, это будет настоящий триумф русских конструкторов.

Офицеры лишь согласно кивнули, признавая правоту генерала. Увиденное сегодня оставило в их памяти неизгладимые впечатления, позволив вновь поверить и в силу русского оружия, и в гений русских же инженеров, способных создавать нечто подобное. Показательные испытания завершились полным успехом.

Глава 7

Откровенный разговор

Москва, Россия

28 марта

Конференц-зал, располагавшийся на первом этаже главного офиса новой корпорации "Росэнегрия", в этот весенний вечер был переполнен. Люди, молодые и не очень мужчины и женщины, шли сплошным потоком, заставляя сотрудников службы безопасности пребывать в постоянном напряжении. Со всех сторон слышалась речь на добром десятке самых разных языков, причем по-русски говорили меньше всего, ну а преобладали, разумеется, англоговорящие гости.

Многоэтажное здание, новое, так же, как и компания, которой оно принадлежало, находилось в центральной части российской столицы, и было построено несколько месяцев назад на месте принадлежавшего выходцам из солнечного Азербайджана торгового комплекса, как недавно выяснилось, оказавшимися не в ладах с законом, а потому спешно покинувшими страну. Несмотря на то, что кое-где в офисе еще велись отделочные работы, предназначенное для проведения пресс-конференций помещение, способное вместить в себя не менее сотни человек, было полностью готово выполнять свои функции. И сегодня здесь, вероятно впервые со дня основания корпорации появились те, кто по замыслу строителей и должны были стать наиболее частыми гостями.

– Все в порядке, мистер Миллер, – коротко стриженый мужчина в неброском костюме, к карману которого была пришпилена табличка с его фотографией и понятной, пожалуй, каждому, кто умеет хотя бы читать, надписью "Security", вежливо кивнул, возвращая посетителю пропуск и указывая на распахнутые двери, возле которых непринужденно держались еще два таких же неприметных человека. – Прошу вас, проходите. Пресс-конференция начнется через двадцать минут, сэр.

Рой Миллер, тридцатипятилетний калифорниец, целых два месяца работавший в московском представительстве "Нью-Йорк Таймс", последовав совету охранника, двинулся в указанном направлении, уверенно пробираясь к зарезервированному его редакцией месту во втором ряду. При этом ему приходилось производить нешуточные усилия, чтобы мягко и аккуратно расталкивать столпившихся в узких проходах между креслами коллег. Пару раз некоторые особенно темпераментные журналисты пытались что-то высказать Рою в спину, но он старался просто убраться подальше от этих склочных особ, не ввязываясь в банальный скандал. Несмотря на то, что собравшиеся здесь люди должны были уметь держать себя в руках в любой обстановке, сегодня они утратили изрядную долю своей выдержки. Должно быть, решил Рой, причина, по которой сюда съехались представители почти всех европейских и американских телеканалов и газет, аккредитованных в Москве, ввергла их в легкий шок, как и самого Миллера.

О том, что целый ряд крупных корпораций, занимавшихся экспортом полезных ископаемых и, прежде всего, нефти и газа, ставших уже основой европейской энергетики, перешел в собственность государства, стала известна широкой публике сравнительно недавно, вызвав изрядное удивление. И одновременно появились весьма пугающие слухи о том, что русские, установив контроль над экспортом газа, намерены в самом скором времени пересмотреть уже существующие контракты, возможно, значительно сократив объемы поставок. И это вполне походило на правду, ведь внезапно появившаяся корпорация "Росэнергия" фактически подчинялась самому президенту Швецову, известному своими заявлениями о восстановлении справедливости и признании России равноправной державой.

Догадки множились, обрастая самыми невероятными подробностями, а правительственные чиновники хранили молчание. Они не спешили ни подтверждать какие-то невнятные намеки, походившие на утечку информации или на умелую ее имитацию, но и не опровергали их. И напряжение по другую сторону границы нарастало с каждым днем.

Разумеется, что-то должны были знать европейские контрагенты, руководство энергетических концернов, тех, что приобретали русские энергоносители. Но и они, храня коммерческую тайну, ничего конкретного не говорили, а потому обывателям оставалось лишь гадать, не придется ли им в скором времени запасаться дровами, если русские вдруг прервут поставки газа, ведь отныне такое решение, поистине катастрофическое для десятков стран, мог принять единственный человек. Любые преобразования в загадочной России, так уж сложилось, от века вызывали озабоченность и подозрение, и тем более те, что касались жизненно необходимой энергии, о дефиците которой теперь говорили все чаще, и без которой могли в одно мгновение остановиться заводы, а обыватели – просто замерзнуть в собственных домах.

И вот, наконец, сегодня перед представителями западной прессы должен был выступить с официальным заявлением глава государственной корпорации "Росэнергия", отныне ставшей собственником большей части еще считанные месяцы назад совершенно самостоятельных энергетических компаний. Европейцы, сбитые с толку слухами и предположениями, которые сейчас не строил только ленивый, ждали разъяснений, и тот, кого порой называли вторым человеком в стране и правой рукой президента Швецова, согласился приподнять завесу тайны.

– Рой, старина, – из толпы к лавировавшему среди сгрудившихся людей, точно яхта в шхерах, Миллеру, выбрался невысокий лысоватый мужчина, радостно улыбавшийся и разводивший руки, словно собираясь заключить американца в объятия. – Хэлло, приятель! Как дела, дружище? Как жена, как малышка Сьюзен? – Коротышка, не дав рою произнести ни слова, засыпал его шквалом вопросов, при этом энергично тряся его ладонь.

– Гарри, я тоже рад тебя видеть, – Рой похлопал старого друга и коллегу, Гарри Хопкинса, уже несколько лет работавшего в "Би-Би-Си", по плечу. – А ты какими судьбами здесь очутился? Я слышал, полгода назад тебя направили в Ирак.

С Хопкинсом Рой познакомился давно, когда был в Лондоне и Ольстере, и с тех пор они поддерживали дружеские отношения, хотя по долгу службы встречаться им доводилось не часто. Однако они никогда не забывали друг о друге, порой делясь самым ценным, что может быть в работе журналиста – добытой информацией, пусть руководство их агентств смотрело на это не слишком благожелательно.

– Верно, – подтверждая слова приятеля, энергично затряс головой Гарри. – Было дело. Пришлось побывать в этой чертовой стране, Рой. Я там провел четыре месяца, в Багдаде, Мосуле, еще дьявол поймет где. Но я же – лучший специалист по России, как-никак, вкалываю среди этих дикарей, – он хохотнул, бросив взгляд на замершего у распахнутых дверей местного охранника, – с начала перестройки. Вот мои боссы и вспомнили об этом, когда здесь завертелась вся эта каша.

Приятели, беседуя, продолжали пробираться к своим местам, которые, как выяснилось, располагались по соседству, что привело весельчака Гарри в полнейший восторг.