Тарас Покровский - Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски Страница 37

— Тогда давай назначай встречу, сегодня время еще есть. Я хоть сейчас готов, а то потом мне еще домой 500 км ехать. Тем более, что рассказывать придется долго, я хочу начать знакомство с Крымской темы, а когда он загорится интересом, то на десерт подам проблему с папкой. Так, по-моему, будет правильнее всего.

— Да, все верно, но если хочешь встретиться то придется ждать до завтра. Он вчера приехал из трехдневной командировки куда-то в Африку, и сегодня сказал его не дергать, он отдыхает.

После знакомства Кули с Африканцем, так они с Лексом за глаза прозвали его между собой, у Кули жизнь не только слегка поднабрала темп, но и приобрела оттенок военно-контрразведывательной романтики. В обиходе гораздо чаще стали появляться таки понятия как конфиденциальность, слежка, прослушка, коды, шифры, ротация средств коммуникаций, лагерь противника. Как-то по его наставлению Куле пришлось даже прибегнуть к услугам телохранителя. Из этих же соображений Африканец или Африка — это было не прозвище, а кодовое имя, шифры, чтобы вероятному противнику возможно прослушивающему разговор не светить реальное лицо, и от этого, по идее, тому было сложнее ориентироваться в реальных обстоятельствах. В его присутствии обращение конечно было по имени отчеству или, иногда среди своих, просто по отчеству. По Кулиной оценке этот человек представлял собой типичного офицера, но не в виде тупого сапога, а как раз наоборот. Наверное все-таки сказывалась ГБ-ешная школа. Возраст около 50 лет, невысокий, не толстый, а плотносложенный крепыш, внимательно следящий за своим рационом питания, не пьет, не курит, соображает и излагает быстро и четко без лишних междометий. Внешний вид всегда с иголочки, всегда чисто выбрит, в общении может быть приветлив и интеллигентен, с присущим всем людям, располагающим к себе, чувством юмора. Чувствовалось умение легко входить в любой образ: если надо, мог быть верным товарищем, если перед ним равный. Если собеседник старше, мог легко стать бойким исполнителем, а для Кули он стал что-то вроде наставника, или как это может называться в гражданской терминологии — кризис-менеджером по найму. Во всяком случае так это выглядело на первый взгляд.

Первая встреча, знакомство, как и полагалось обрисовало Куле в лице Африки делового человека, открытого в какой-то степени в общении, адекватно и союзно с Кулиными критериями, оценивающего различные обсужденные при первой беседе обстоятельства, вообщем все просто, а если не просто, то все равно прозрачно, и любые горы по плечу.

"Да… шустрый дядя…" — подумал про себя Куля, и как он не старался показаться дружественно настроенным, волчий взгляд хищника со светящимися от постоянного азарта голода глазами, Куля не то что заметил, он почувствовал его спиной. Опять ощущалась та же иллюзорная мотивация появления доверия у травоядного простака, которым в данном случае был Куля для этого Африканца. Учитывая масштаб его кругозора, а как следствие его вес, тот хищник-пенсионер, который потирая лапы, ждал Кулю в Харькове в лице Сергея, в сравнении с пенсионером-Африканцем, казался хорьком в том смысле, что тоже плотоядный, но до уровня серого волка-Африканца ему было не дотянуть.

"Что же мне делать?" — задавал Куля сам себе в который раз один и тот же вопрос. Создалось явное впечатление загнанности. Получалось, что хищники окружили его с двух сторон, и если побежать в третью сторону — там пропасть, а если в четвертую, то там неизвестность с большой вероятностью попадания или на нового хищника, или на еще большую пропасть, а времени на выбор варианта, да и вообще на возможность выбора, оставалось все меньше и меньше.

"С одной стороны" — рассуждал Куля, — "и Сергей, и Африканец для него были источниками потенциальной опасности, а значит злом, а из двух зол, как известно выбирают меньшее… нет, так логика теряется… А если так: это у него, у Кули сейчас проблемы, и он сам обратился к ним за помощью. Значит они ему нужны в качестве орудия или оружия для решения его травоядных проблем. А значит из двух предоставленных ему судьбой видов этого оружия, нужно выбирать более мощное, более действенное, а после выбора остается только успеть научиться правильно им пользоваться, чтобы он не убило самого пользователя". Куля сравнил сам себя с неопытным сапером, собирающимся в боевой поход и набирающим в свою походную сумку необходимый ему взрывной материал "С-4". "Саперы ошибаются только раз", — промелькнула в голове избитая киношная фраза…

Так, поразмыслив некоторое время, Куля пришел к логичному заключению, что на сегодняшний день ему в попутчики нужен Африканец. Любить — так королеву, красть — так миллион, а "крышу" иметь — так генеральскую! Оставалось надеяться, что в отличии от реального сапера, у Кули будет больше, чем одно право на ошибку.

И опять, как когда-то, еще в 90-е на заре его бизнес-деятельности в Москве, после пылких объятий бдительной москвички Ольги, очутившись под прицелом московских бандюков, он почувствовал себя в безвыходной ситуации, так и сейчас вспомнил, как тогда просто поверил в себя, в свою удачу, и пошел вперед по тому самому непаханому полю Чудес, того самого манящего бизнеса, той самой своей любимой Родины, о котором мечтал в юности, еще при поступлении в институт бизнеса. И опять почувствовал, как какбудто, его кто-то с какой-то целью ведет за руку по запутанному лабиринту, как когда-то он почувствовал себя целевым участником какого-то сценария, когда невидимый сценарист побеспокоился, чтоб именно Куля без последствий для здоровья вылетел в окно разбивающегося в дребезги микроавтобуса. И сейчас этот сценарист вроде бы и предполагал четыре стороны, куда Куля теоретически мог пойти, но реально для выбора по сценарию оставался все равно только один путь. Но даже если это и так, то что в этом плохого? А может это его ангел-хранитель бережет и подсказывает ему правильный путь к осуществлению мечты жизни. Значит все будет хорошо, просто нужно верить!

На Следующий же день утром Куля с Африкой были уже в Харькове. И как Лекс и предрекал, уже к одиннадцати часам Куля подвез гостя к зданию управления МВД Украины в Харьковской области. Еще через 20 минут тот позвонил Куле на мобильный и сказал быть возле управы через два часа, как штык, а пока свободен. Через два часа все тоже произошло быстро и по-военному. Африканец встретил его у входа в здание и кинув фразу служивому на турникете: "К начальнику управления…", повел Кулю по коридорам уверенно, как у себя дома.

— Генерал захотел на тебя посмотреть лично, но ты не дрейфь, это хороший знак. Веди себя естественно и все будет в порядке, — инструктировал он Кулю по пути на аудиенцию.

Подойдя к двери, в которую входили, Куля успел прочитать на большой табличке, что он заходит к"… начальнику управления ГУ МВД Украины в Харьковской области генерал-лейтинанту…"

Эта встреча, как ни странно, тоже была короткой и тоже ни о чем. Фразу "генерал захотел на тебя посмотреть лично" Куля сначала воспринял образно, а потом после встречи понял, что это было буквально.

— Вот наивный ты! Да какая папка, какие вопросы, какая суть? Нет ничего на тебя, поэтому и нет вопросов, вот и вся суть. Радуйся! Но это только теперь нету ничего, потому что за тобой генерал, а до этого конечно было, — разъяснил Африканец Куле его недоумение относительно беспредметности прошедшей встречи. — Пойми ты, что своя папка есть всегда практически на каждого — это СИСТЕМА такая. Живи правильно, и все будет хорошо, СИСТЕМА не сжирает просто так, она контролирует.

Образовалась пауза… Они вдвоем выйдя из здания управы, после встречи решили немного прогуляться по рядом расположенному с этим зданием городскому скверу.

— За тебя одни люди попросили, другие приняли, посмотрели на тебя, оценили, убедились и подтянули к себе. Теперь ты вхож сюда, но помни, это тебе оказана честь таким образом, не похерь ее, здесь такого не любят и не прощают. Живи, работай жизни радуйся, но о людях не забывай.

Куля потом еще не раз прокручивал в голове и эту странную встречу с генералом в его кабинете, эти генеральские смотрины… И комментарии их потом Африканцем, но уже не в тревожном смятении, а почему-то как-то успокоительно. Может от того, что генерал на него произвел сугубо положительное впечатление?…

Интеллигентный, важный, размеренный во всем, настоящий генерал со спокойным проницательным взглядом умных глаз, он не излучал агрессии и жажды крови. А его слегка болезненный вид, как показалось Куле вызвал чувство сострадания и желание даже чем-то по возможности ему помочь. Куля невольно сравнивал того подполковника в здании ОБОПа и его руководителя генерала в здании управления области. И от того, что генерал не был похож на своего подчиненного, того зверюгу, становилось легче и спокойнее на сердце. Появлялась надежда, что где-то предел беспределу все-таки был. А когда при такой мысли в противовес ей аналитический отдел мозга подкидывал все-таки мысли типа: "ты ошибаешься… это тоже иллюзия… кому ты поверил?.. они по любому все хищники…", то хотелось гнать их и не предавать значения… Хотелось верить в лучшее…