Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза - Сергей Александрович Кредов Страница 37

а 31 августа вновь скрупулезно проверена. В окрестных домах в каждую квартиру, окна которой выходили на школу, под тем или иным предлогом зашли участковые, несколько квартир было арендовано на два дня для нужд специальных служб. Чердаки, крыши, мусорные баки — ничто не осталось без внимания борцов с террором. 1 сентября в этих приготовлениях была поставлена последняя точка. Рамка металлоискателя на входе в школьный дворик, аппаратура глушения радиосигналов, снайперы — на своих местах.

Общение президента с народом всегда создает головную боль для его (президента) службы безопасности. Народ в процессе живого с ним общения способен перегибать палку. Стихия! Что происходит в голове у охранника, когда его подопечный вдруг приказывает остановить машину и направляется в толпу, чтобы поговорить с людьми «за жизнь»? Наверное, он внутренне произносит какие-то неласковые слова, вроде: «Ну вот, опять поперся, мастер же нервы мотать!». Ответственный руководитель, по мнению его телохранителей, должен работать в своем кабинете. Однако президентов упорно тянет к массам. Особенно популярных, с непопулярными-то работать легче. Ладно… Когда профессионалы из службы безопасности имеют время на подготовку (а они его имеют не всегда), зона риска превращается в зону спокойствия и мира.

Вот и на сей раз в Беслане все было тщательно приготовлено к приезду высокого гостя. Окрестные дома доброжелательно поблескивали стеклами окон. Чердаки и подвалы больше не казались норами, где укрываются злоумышленники; какое-либо движение там могло означать лишь, что агенты безопасности начеку, они везде. Однако в стройном ходе приготовлений к важной церемонии с участием главы государства вдруг начались сбои. Как обычно бывает, в последний момент, минут за 20 до начала трансляций, уже проанонсированных телеканалами, и не только российскими. У рамки металлоискателя выстроилась длинная и нервная очередь. Затор вызвали сначала телевизионщики, чью аппаратуру так любят разбирать на винтики сотрудники служб безопасности. Президентский оператор давно был на месте и готов к съемкам. А вот западников почему-то доставили из аэропорта только сейчас, им еще предстояло наладить технику, и они проявляли беспокойство. Потом подошли пять или шесть женщин в черных платках с портретами в руках, по-видимому, представлявшие комитет матерей Беслана. Их здесь не ждали — церемония ведь была праздничной. Противники Букина, имевшие влияние на политизированную часть этой организации, прознали о его приезде и, конечно, не упустили случая омрачить ему мероприятие. Сотрудники службы протокола долго решали, как с ними быть. Западники стали суетливо доставать микрофоны и налаживать телевики. Главный у рамки обсудил что-то по рации и велел женщинам в черном проходить. Он проводил их взглядом и с неудовольствием отметил, что они расположились у самого крыльца школы, обустроенного под трибуну.

Последних стоявших в очереди досматривали в ускоренном режиме. Оксана Притула подошла к рамке вместе с оператором Усмановым, держа одну из его сумок. Вход уже собирались перекрывать. Охранник у рамки узнал ее и приветливо улыбнулся, показав жестом: быстрее, быстрее, ради вас нарушаю порядок. В списке аккредитованных журналистов нашли фамилию оператора Усманова, представлявшего на сей раз телевидение Чеченской Республики. Вместе с ними проскочил, потрясая корочками «Ежедневной газеты», и Коля Чумаков, которого не нашли ни в каких списках, поскольку его там и не было.

Торжество по случаю начала учебного года — Коля угадал — проходило в новой школе, отстроенной в центре города вскоре после теракта, во дворике, отделенном от тротуара высокой металлической оградой. К решетке ограды были прикреплены щиты, поднимавшиеся почти до уровня второго этажа, надежно прикрывавшие от посторонних взглядов все происходившее внутри. Вдоль ограды, спинами к ней, стояли милиционеры и люди в штатском. Автомобильное движение по магистрали, разумеется, было перекрыто. Поперек улицы, у входа, стояли внушительная передвижная телевизионная станция, похожая на огромный автобус без окон, и пара микроавтобусов, которых телевизионщики называют «флайками». За пять минут до начала торжества заиграла музыка и пространство перед входом на территорию школы стало заполняться людьми.

Во дворике перед крыльцом собралось человек сто — больше бы здесь, наверное, и не разместилось. В центре площадки стояли школьники старших классов с цветами, а также их педагоги, тоже с цветами. Матери Беслана с траурными портретами находились в первых рядах, их черные платки выделялись среди ярких цветов, лент, причесок. Прессе (всего пишущих и снимающих журналистов подъехало человек 20) организаторы определили позицию за спинами основных участников Дня знаний; впрочем, от сцены их отделяло метров тридцать, не больше.

Около 13 часов зазвучала песня «Школьные годы чудесные…» и тут же смолкла. Возникла короткая пауза. Заработали телекамеры, стала слышна иностранная речь — корреспонденты начали готовиться к соединению со своими студиями.

Прямые включения с президентского мероприятия, тем более с Кавказа, из Беслана, где возможны любые неожиданности? Такое во все время пребывания у власти Владислава Владиславовича Букина даже представить было трудно. И все-таки это случилось. В последний год его второго президентского срока. В Беслане.

Из дверей школы на импровизированную трибуну вышла директриса с микрофоном в руке. Она волновалась. Ее переполняли чувства, которые невозможно было выразить в отведенные для нее по протоколу три минуты. Поэтому она уложилась в две. После чего на трибуне опять возникла заминка. Наконец, из двери школы стали быстро выходить люди. Директриса сказала срывающимся голосом: «Мы рады приветствовать на осетинской земле… к нам приехал… у нас сейчас выступит… президент Российской Федерации Владислав Владиславович Букин! Давайте его поприветствуем!» Аудитория ответила возгласом «У-у!» и одобрительным свистом. (Вопрос об уместности свиста оговаривался накануне с представителем службы протокола. Это нормально, сказал тот, руководители государства привыкли к проявлениям молодежных эмоций.) На переднем плане, спустившись на ступеньку, заняли позиции двое рослых молодых людей с черными дипломатами в руках. За ними встал президент, рядом — могучий мужчина, начальник его охраны. Президент улыбнулся и помахал собравшимся рукой. Он казался смущенным. Несколько раз кашлянул в кулак и произнес в микрофон: «Хороший день сегодня, правда?» — «У-у!» — ответили ему. — «Извините, что я в очках. Мы в Москве отвыкли от такого солнца. У вас тут настоящее лето». — «У-у!»

Георгий Васильевич был спокоен, удивительно спокоен. Да, все проще, намного проще, чем он предполагал в ту ночь, когда Влад огорошил его предложением поучаствовать в этой операции. Короля играет свита. Президентская свита разыгрывала его, как по нотам. «Визит в режиме повышенной опасности» — ни одной VIP-персоны, кроме главы государства, не было в тот момент в бесланской школе. Все, что Пронин в его новом образе делал до настоящего момента, было уместно и не вызывало удивления ни у кого. А речь-то он зачем учил? Ему в