Овидий Горчаков - Американский синдром Страница 41

— Какая трогательная встреча ветеранов вьетнамской войны, — сказал он с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Я давно мечтал повидаться со старым другом. Со мной тут парочка колл-герлз. Явились по твоему вызову. Как! Ты их не вызывал? Но ведь ты и меня не вызывал. Сюрприз! Заходите, крошки! Не смущайтесь! Они у меня такие стеснительные.

Он вошел вслед за своим бывшим командиром в тесноватый номер. Следом ввалились двое его парней, настоящие «торпеды». Вид у них был скучный. Оба жевали резинку.

— Полюбуйтесь-ка на него, ребята, — сказал им Клиф. — Из-за этого дерьмового чистоплюя я не получил Почетной медали конгресса. Этот чистоплюй из колледжа вздумал заявить начальству, что оно обмануло нас, послав на смерть в тыл Вьетконга, потому что народ Вьетконга был не за нас, а против нас. За это меня потом загнали в такое пекло, из которого я еле выбрался живым. Может, из-за него пошел с вами, гангстерами и отребьем общества, по кривой дорожке, против чего всегда меня предупреждала моя бедная мама. Жаль, что я такой отходчивый и жалостливый, а то бы я, ей-богу, разрядил в него тут же всю обойму!

Грант знал Шермана и был готов к самому худшему. Однако мужчина, которому какой-то подонок угрожает смертью, обязан биться до конца даже тогда, когда все шансы против него. Жаль, черт подери, что он не в форме. Он сделал обманное движение левой рукой, правая ладонь, словно лезвие топора, метнулась к заветной точке в одном дюйме ниже мочки уха под новомодной прической Клифа. Но Клиф дал его ладони скользнуть по вскинутому предплечью и тут же обрушил сокрушительный удар рукоятью пистолета по черепу. Гангстер Клиф Даллас Шерман был в отличной форме.

Грант очнулся через несколько часов. Орал телевизор. В не полностью зашторенное окно заглядывала каролинская луна. Газеты на полу, где он лежал, были закапаны кровью. Сначала он никак не мог подняться. Его тошнило от резкой боли во всем теле. Голова снова превратилась в осиный рой, не осиный, а пчелиный. Только это были вьетнамские пчелы-мясоеды, и они грызли ему мозг и череп, стремясь выбраться наружу сквозь глазницы. Он пополз в ванную, кое-как поднялся на ноги, ухватившись за рукомойник из голубого фаянса. Из зеркала на него глянуло совершенно незнакомое лицо. Кровавое месиво. Глаза заплыли, два верхних зуба выбиты.

Он с трудом разделся, забрался под душ и, пустив воду, тяжело сел на округлый край квадратной ванны. Вода смывала к ногам свежую и запекшуюся кровь, крутясь водоворотом, уходила в сток.

Как ни странно, он не особенно обижался на Клифа. Клиф таков, каким сделала его служба в «зеленых беретах». «Настоящие парни — Америки цвет!..» И он вполне мог убить его, а не убил. Отходчивый паренек. Нет, он, Грант, не стал хуже относиться к Клифу. Что с него взять! Другое дело, зеленоберетчики и черноберетчики, убийцы, отравители колодцев… Вот с кем надо вести войну, войну беспощадную, не на жизнь, а на смерть. А в руках у него оружие посильнее автомата АР-15 — перо.

Язык его шарил по корешкам зубов, зализывал ранки. Уцелевшие зубы шатались. Зубы жалко, конечно. Да их вставить можно.

Комментатор телевидения говорил о только что опубликованном докладе Республиканского исследовательского комитета палаты представителей о борьбе с уголовными бандами. Что-то о «зеленых беретах»…

— Установлено, что много бывших «зеленых беретов» не случайно находятся в таких известных мотоциклетных бандах, как «Ангелы ада», «Язычники», «Ренегаты» и «Бандито». Ветераны войны научились убивать на фронтах, привыкли к военным приключениям, вседозволенности, власти над жизнью и смертью. Многие из них никак не находят себе применения в скучной для них мирной жизни. К сожалению, наше кино и литература много потрудились над тем, чтобы романтизировать бандита на мотоцикле. Вспомните фильм «Дикий» с Марлоном Брандо в главной роли, кинобоевик «Неудачники от рождения». Раньше эти банды занимались в основном хулиганством, пьянством, изнасилованиями. Теперь они принимаются за контрабандную торговлю наркотиками. Их ряды укрепили демобилизованные, разочарованные во всем «зеленые береты» и другие ветераны вьетнамской войны. Банды превратились в мафию на колесах со сложной организацией и иерархией, ворочающей миллионами. В Калифорнии скоро начнется большой судебный процесс восемнадцати отпетых «ангелов ада». Фактически это будет первый суд над всей бандой, самой большой и грозной в Штатах. Восемнадцать «ангелов» обвиняются не только в контрабандной торговле наркотиками, «белой смертью», но и в организации проституции, убийствах, более многочисленных, чем у банды Мэнсона, в незаконной продаже оружия и торговле крадеными мотоциклами и автомашинами…

Под этот комментарий Грант домылся под душем и уже бодрее стал прибирать комнату.

На экране со спины показывали свидетельницу «Марию», убежавшую из одной банды после двенадцатилетнего рабства. Все это время бандиты эксплуатировали ее и ее подруг как проституток, возя на мотоциклах, называя их «мамами», предлагая первому встречному и продавая их другим сутенерам.

— Шайка «Бандито», — продолжал диктор, — орудует в Техасе и шести соседних штатах. Бывшие «зеленые береты» составляли в этих бандах ударную силу. Им в первую очередь поручаются «мокрые» дела…

Вот какой жизнью жил его нежданный ночной гость Клиф Даллас Шерман, капитан резерва «зеленых беретов», некогда квасной патриот, любитель приключений, защитник американского образа жизни. Еще одна жертва грязной войны, ставший гангстером и рэкетером.

Грант слышал, что Клиф связался в Сайгоне с подпольным офицерским синдикатом, в котором верховодили «зеленые береты» и который облагал данью питейные заведения и бордели Сайгона и торговал наркотиками, громил конкурентов-китайцев в Шалоне, китайском районе Сайгона, и вместо них, не без участия ЦРУ и его авиакомпании «Эйр Америка», получал контрабандный героин.

СЕКС И НАСИЛИЕ

Снова вспомнился ему тот давний кинофильм «Солдат возвращается домой». В нем оба героя, товарищи по фронту, — их играли его любимые артисты Хемфри Богарт и Джеймс Кэгни, — становились гангстерами и бутлеггерами в годы пресловутого «сухого закона». Значит, и тогда, после первой мировой, в какой-то мере типична была судьба американских солдат, делавшихся бандитами. Об этом писал и Кларенс Дарроу. Вот что он обязан сказать во весь голос в своей газетной статье, быть может, в серии статей под общим заголовком «Солдат возвращается домой» и, конечно, в своей книге. Спасибо Тони Десантису, редактору издательства «Даблтинк». Теперь он знает, как завершить книгу о преданных поколениях американских солдат…

А ведь он обещал позвонить Десантису и сообщить ему о своих впечатлениях от суда над бывшим «зеленым беретом». Надо сделать это сейчас же. Десантис, наверное, еще вчера, после первого дня суда, ждал его звонка. Спохватившись, он проверил карманы. Все на месте: Клиф не обворовал его, он не карманный вор, а крупный рэкетер, а рэкет в Америке такой же бизнес, как всякий другой. Свободное предпринимательство в стране равных возможностей.

Нью-Йорк дали без промедления.

— Джон? — загремел в ухо Десантис. — Слышу тебя громко и ясно. Ну что, виновен наш милый доктор или нет?

— Постой, постой! — остановил его Грант. — Существует презумпция невиновности обвиняемого. Дело запутанное. Пока суд не сказал свое слово…

— Меня интересует твое личное мнение.

Грант помолчал, подумал.

— Хелло, Джон? Где ты там? Ты меня слышишь?

— Да, Тони, слышу громко и ясно. Думаю, тут особый случай: подсудимый — «зеленый берет», а тогда, как правило, может быть только одна презумпция: презумпция виновности обвиняемого в убийстве. Потому что «зеленый берет» — это профессиональный, кадровый убийца.

— Но разве его учили убивать детей?

— Слушай, Тони! Из каждых семи убитых нами вьетнамцев один был партизаном, а шестеро — гражданскими жителями, и из них, в среднем, четверо были детьми. Так что во Вьетнаме мы воевали прежде всего против детей и только за пять лет войны убили или ранили миллион малышей и подростков. Доктор Мак-Дональд получил, как сообщил защитник, благодарность от врачей Вьетнама за помощь, оказанную в лечении детей в Ня-Чанге. Но в Южном Вьетнаме было всего шестьдесят местных врачей на сотни тысяч раненых детей. На Севере мы разбомбили центральную детскую больницу в Ханое, а на Юге все больницы были забиты. Скученные в них дети умирали как мухи. Он видал детей, обожженных супернапалмом «Б», изрешеченных шариковыми бомбами, отравленных газом «ЦС». Он знал, что американские власти бросали раненых и обожженных детей на произвол судьбы, что наши врачи спекулировали медикаментами, отнимая их в первую очередь, чтобы купить себе наркотики. И у врачей, насмотревшихся на все эти ужасы, не оставалось ничего святого, никакого уважения к человеческой жизни…