Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 4 Страница 41

– Кто хозяин?

– Некто Гульбеддин-хан, ваше Высочество. Еще убили двух собак.

– Займись – раздраженно сказал принц пресмыкающемуся рядом Танаку

– Слушаюсь, ваша Светлость…

Принц уже не слушал его – ничего умного Танак сказать не мог. Займись – это значит, что надо конфисковать все, что было у Гульбеддин-хана в казну, сказать, что он не заплатил дань и отнять все за долги. А были эти долги или нет – кто проверит?

– Дальше.

– После этого они пробили дыру в заборе. Расстреляли два ночных патруля. И ушли – с перестрелкой, по пути обстреляли еще один патруль, остановили его и скрылись.

– Как это могло произойти?

– Ваше Высочество, я входил с ходатайством на ваше имя о приобретении необходимого оборудования. Нужны хотя бы активные ночные прицелы вместо прожекторов и более современное оружие. Видимо – они включили прожектора – и их перебили из темноты.

Принц хотел отделать привычным – казна пуста. Но тут не до этого – завтра его так убьют.

– Сколько это будет стоить?

– Я представлю расчет не далее как сегодня вечером, Ваше Высочество.

Принц снова посмотрел на Танака

– Выдели по потребности. Проведи как ассигнования на защиту от нападений и подай бумаги в Королевское Казначейство. Может быть, мой старший брат не будет скряжничать.

– Слушаюсь, ваша Светлость…

– Кто это мог сделать? – принц снова обратился к неверному Джону

– Мои люди работают. Одна группа пошла по следам, они ушли на машине. Это была большая грузовая машина. И кое-кто сказал, что видел на базаре русских.

Принц махнул рукой

– Русских… Здесь полно русских, пусть покупают что им нужно и травятся, да покарает Аллах неверных рукой своей!

– Этих русских раньше никто не видел.

– Русских…

Принц задумался – а британец вдруг насторожился, будто гончий пес и посмотрел на Восток, в сторону базара

– Что там? – заметил принц

Британец ответить не успел – несколько слитных, почти без перерыва взрывов сотрясли воздух – и сплошная стена всепожирающего пламени, видная даже отсюда, встала на том месте, где только что был Джелалабадский базар.

Нищий, вечно молящийся Аллаху торговец Керим узнал о том, что произошло почти одновременно с принцем – прибежавший бача-сирота, которого Керим подкармливал за исполнение своих мелких поручений, ворвался в лавку, закричал с порога.

– Керим-эфенди, Керим-эфенди!

Керим оторвался от пересчета денег. Бухгалтерия, которую он вел представляла собой набор замасленных тетрадок, в которых он отмечал приход-расход условными, только ему понятными знаками. Деньги он переводил в золото и вкладывал по возможности, через подставных лиц, опасаясь привлечь внимание принца и его нечестивых нукеров. Много золота лежало в потайных ямах в торговом городе Джелалабад, очень много…

В этот день они отторговались успешно, хвала Аллаху

– Что тебе?

– Керим-эфенди, на базаре людей побили!

Словно ледяная иголка ткнула торговца в сердце торговца. Керим был старым, опытным и мудрым человеком – иначе бы он не смог выжить в этом городе. И кто-то словно в ухо шепнул, что это имеет к нему самое прямое отношение

– Кого побили?

– Стражу побили! По всему городу стреляли

Торговец Керим припомнил, что ночью просыпался от шума.

– Как побили? Они же с оружием.

– Насмерть побили, прямо в машинах побили. Там кровищи…

– А ты сам видел? Смотри, Аллах карает за ложь!

– Сам видел, Аллах свидетель! Машина до сих пор у забора стоит, расстрелянная!

– А еще что говорят.

– Говорят, на базаре кого-то побили!

– Кого?!

– Не говорят, там оцепление не пройти!

Нищий, вечно молящийся Аллаху торговец Керим порылся в небольшом кошельке, бросил беспризорнику монету в один афгани. Потом подумал – и бросил еще одну.

– Смотри, если солгал – Аллах все видит!

Бача уже не слушал – он улепетывал прочь.

Нищий, вечно молящийся Аллаху, торговец Керим немного подумал, стоит ли идти туда и чем это грозит лично ему. В конце концов, пришел к мысли что ничем – в Афганистане любопытство является нормой жизни, по поводу и без повода собирается толпа. Многие не работают, и готовы участвовать в любых событиях общественной жизни.

Самое худшее – его не пропустит на базар, и гвардеец угостит его дубинкой по спине, прикажет проваливать. Но неужели базар закрыли совсем? Да быть не может, каждый день простоя – громадные убытки. Здесь весь город торговлей живет.

Решившись, Керим позвал пацаненка, своего дальнего родствнника, который помогал ему в дукане

– Постоишь на торговле пока один – коротко сказал он

– Слушаюсь. А что произошло, Керим-джан?

– Не твоего ума дело! – разозлился Керим – и торгуйся как следует, не отдавай товар за бесценок!

У нищего, вечно молящегося Аллаху торговца Керима, не было ни автомобиля, ни мопеда, ни бурубахайки, ни мула, ни даже осла – а потому он пошел пешком. Уже на улице он заметил неладное: – день, а некоторые дуканы закрыты. Не к добру, возможно, и ему стоит закрыть свой, когда вернется. Никакой навар не стоит собственной головы.

У базара кипела толпа, но к гвардейцам никто не осмеливался подходить. У самого забора гвардеец лениво пинал кого-то ногами, возможно – любопытного, возможно, кого-то еще.

Керим-бай осмотрелся по сторонам, заметил в водовороте толпы знакомое лицо, начал протискиваться туда.

– Да продлит Аллах дни твои, Али-бай – начал он, обращаясь к торговцу, турку по национальности, чьи предки бежали в Афганистан после штурма Стамбула русскими

– И тебя да помилует Аллах, Керим-бай – ответил торговец – как идут твои дела?

– Да какие дела, никакой торговли… – привычно начал жаловаться Керим – все наторгованное отбирают, на жизнь не хватает…

– Тише! Ты говоришь не подумав!

Соглядатаи принца были везде – но сказанное было в пределах нормы, хотя и на ее грани. Гораздо хуже сказать, что все хорошо – тогда тебя найдут, чтобы обобрать до нитки. В Джелалабаде не было ни одного человека, у кого бы хорошо шли дела.

– А как поживает ваша семья, Али-бай?

– Хвала Аллаху, все хорошо. Вот думаю дочь выдавать, на той стороне границы за нее дают пять килограммов золота.

Это уважаемый Али-бай конечно прихвастнул – на самом деле дочь его была тощей и неприглядной для местных ухажеров и это он не прочь был дать за нее выкуп, чтобы избавиться от нее. Сколько кормил – а проклятая Амина никак не желала полнеть, как в бочку без дна. И еще – выдумала идти учиться. Аллах да помилует нас – разве дело женщине идти учиться?!

– Хороший выкуп.

– Хороший… И еще тоже беда… – пожаловался Али-бай – я заказал товар, и жадные лихоимцы таможенники забрали половину, да покарает Аллах их за жадность. А потом – они пришли ко мне и предложили его купить. Мой же собственный товар!

– Да покарает их Аллах – согласился Керим-бай

Находясь на удалении двадцать миль от города Джелалабад, стратегический бомбардировщик снова открыл только закрывшиеся бомболюки – они у него не распахивались наружу, а отъезжали в сторону как крышка на хлебнице – и две бомбы весом в тонну каждая упали в набегающий воздушный поток, стальными каплями отправившись в смертельный полет. Каждая из этих бомб тоже привела в боевое положение управляющие поверхности, легла на воздушный поток, косо планируя к цели и отрабатывая поправки. Разница между ними и ракетами была лишь в том, что у бомб нет двигателей.

Идущие на скорости примерно 0,9 Мах две крылатые ракеты выровнялись у самой земли, точно так, как было заложено в их программе. Они не рискнули снижаться и идти ущельями, потому что их электронный мозг оценил маршрут "Кабул-Джелалабад" по ущельям как опасный. Поэтому – они пошли долиной. Водители грузовиков, едущих по дороге, пытались рассмотреть, что пролетает над ними – но принимали ракеты за британские истребители-бомбардировщики. Вскоре ракеты еще снизились – они увидели реку и увидели первые постройки города Джелалабада – город, который для их электронного мозга представлялся лишь набором точек – ориентиров с заданными в системе Легенда географическими координатами высокой точности. Первая ракета уже давно отставала во второй – потому что так было нужно.

Высоко в небе стратегической бомбардировщик, выполнив боевую задачу, лег на обратный курс.

– Таможенники совсем обнаглели…

– Да услышит твои слова всевидящий Аллах! – Али-бай воздел руки к небу

– А скажи мне, Али-бай знаешь ли ты что произошло здесь ночью? – перешел к сути дела Керим, предварительно исполнив все словесные экзерциции которые полагалось исполнить.

– Аллах свидетель, сам Даджал******** со своим воинством посетил нас, наш забытый Аллахом город – нам в наказание. Много людей перебили!