Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета Страница 42

— В приемной никого нет?

— Нет.

— Хорошо, Ева, закройте в приемной дверь в коридор и проявите свои способности. В соседней комнате имеется все, что может пригодиться, чтобы перекусить. Давайте перекусим и поболтаем. Кстати, вы ничего в этом не видите предосудительного?

— Нет, что вы, мистер Президент! Я так рада…

И она вдруг вся покрылась краской.

— Спасибо за откровенность, — Макоули встал из-за стола и остановился напротив Евы, — а то я уже скоро буду бояться каждой женщины. — Он дотронулся до ее руки. — Идите, Ева, и закройте дверь, а я пойду в столовую и первым начну поиск чего-нибудь вкусненького.

Миссис Мискури направилась к дверям, а Президент, глядя на ее изящную фигуру и словно точеные ноги, подумал: «Кажется, я могу попытаться».

И, как всегда в таких случаях, сладостное предчувствие возможности обладать красавицей, созерцать ее тело, обнимать и целовать, охватило его. Он решительно вошел в небольшую комнату, расположенную за Овальным кабинетом, и открыл холодильник, достал виски, водку, вино и поставил их на стол, накрытый светлой, тщательно выутюженной скатертью. Затем он возвратился к холодильнику и взял пару бутылок с минеральной водой.

Вошла Ева. Она по-хозяйски осмотрела комнату и решительно направилась к дверям в углу. За дверями оказалась небольшая чистенькая кухня. Ева повернулась к Макоули:

— Вы хотите есть?

— Честно говоря, да.

— Тогда отдохните немного, а я займусь подготовкой стола, — ее голос звучал по-домашнему доверительно, словно она обращалась к мужу, которому хотела сделать приятное.

— Есть, мэм, — Макоули шутливо козырнул и, направляясь в Овальный кабинет, посоветовал, — не забудьте заглянуть в холодильник, там, по-моему, есть еще кое-что.

— Есть, сэр! — озорно блеснула своими голубовато-зеленоватыми глазами Ева.

Президент возвратился на свое рабочее место и подумал: «Ну сегодня я смогу хорошенько рассмотреть цвет ее глаз!»

Он уже был во власти желания. Он отбросил в сторону все проблемы и грустные думы. Перед Макоули стояла цель, и он решил достичь ее.

Макоули придвинул под левую руку листок бумаги и начал составлять список материалов и предметов, которые следовало прихватить с собой на остров Мартас-Виньярд, куда через два дня он вместе с семьей должен вылететь на отдых. Минут через пять он закончил писать и решительно направился в свою персональную столовую. Ева активно колдовала за столом. Он принялся помогать ей, достал из серванта рюмки и бокалы, приборы и, разместив их на столе, спросил:

— Ева, что вы будете пить?

Дама на мгновенье задумалась, а затем ответила:

— Обычно я пью что-нибудь легкое, а вот сегодня, не знаю, — она подняла на него свои огромные глаза и с улыбкой произнесла: — Давайте я буду пить то же, что и вы.

— Значит, виски?

— Значит, виски!

— С содовой?

— С содовой!

Макоули не сдержался и обнял ее за плечи:

— Молодец вы! Мне легко и… хорошо с вами.

— Я рада, мистер Президент. Кстати, по-моему, у нас все готово.

Они сели на кресла, стоящие рядом, Макоули поднял широкий бокал, на треть заполненный виски с содовой:

— За хороший вечер!

— За удивительный миг! — и она выпила до дна.

Он понял: это жест, предназначенный для него. Она доказывала и свое расположение, и полное доверие. Макоули спросил:

— Муж дома?

— Нет. Он улетел в Сан-Франциско.

— Поэтому вы рискнули выпить со мной? Я благодарен вам за эту встречу.

Президент налил по второй.

— Интересный вы человек, Ева, странно, но мне кажется, что я понимаю самый маленький ваш намек, чувствую, что вы хотите сказать.

— А я вас чувствую без слов, — тихо произнесла Ева и подняла бокал.

— За наше доверие друг к другу!

Они выпили, и Ева засмеялась:

— А вы не заметили, что наше пиршество проходит по русскому обычаю?

— Как это?

— Там сначала выпивают, а затем закусывают.

— Но я голоден, черт возьми!

— Ну ешьте, на здоровье, — ответила она и положила перед ним кусок бекона.

Он, не раздумывая, взяв вилку и нож, начал закусывать. Вскоре они выпили еще, и Ева подала кофе. Макоули чувствовал, что не только основательно подкрепился, но и здорово опьянел. Не успел оглядеться, как Ева мгновенно убрала со стола посуду, села на свое место и спросила:

— А почему у вас здесь нет телевизора?

Макоули молча встал, взял ее за руку и молча повел в другую комнату, которая была предназначена для отдыха. Увидев там телевизор, Ева рассмеялась:

— Ну вот, допрыгалась.

Макоули включил с помощью дистанционного пульта телевизор и пригласил даму присаживаться на кожаный диван.

Они оказались рядом, и он протянул ей пульт:

— Найдите, что вам нравится.

Ева, нажимая на кнопки, нашла подходящую программу и устроилась поудобнее на диване. В этот момент Макоули обнял ее и почувствовал, как она, не сопротивляясь, подалась к нему. И вот ее лицо рядом. Ева часто дышала, казалось, что силы ее оставили. «Растаяла», — подумал Макоули и начал ее целовать. Его губы буквально впились в ее рот, и, лихорадочно действуя, он занялся ее раздеванием. Она чуть отстранила его лицо и прошептала:

— Мистер Президент, я хочу сама раздеться.

Макоули отпустил ее:

— Да, да, лучше сама, а я буду заниматься собой.

Он пододвинул к дивану одно из кресел — это Еве для одежды, а сам подошел ко второму и начал раздеваться. Вскоре, совершенно голый, он придвинулся к Еве, которая тоже была обнаженной, уложил ее на спину, и началась музыка любви, которую Макоули обожал почти так же, как и президентство.

Глава 20

Мистер Хаммер был в хорошем расположении духа. Он смог собрать дополнительную информацию на Беллу Крипас и Мерлин Биделл. Теперь он был уверен, что и Томас Гордон, и Элизабет Богарт должны будут неплохо заплатать за эту информацию. А тут еще одна удача. Хаммеру удалось установить бывшего охранника Макоули еще в штате Арканзас, который приводил к своему патрону не менее пятнадцати женщин.

«Обрадуется прокурор и тому, что я выяснил в отношении конгрессменов Боба Рау и Генри Фишера, которые тоже не раз изменяли своим женам. Это наверняка поможет прокурору Гордону заставить плясать их под свою дудку». И вдруг его осенило: «А что, если эту информацию продать Саре Макоули? Скажу ей, что кто-то продает эту информацию. Если пожелает, то купит. По крайней мере, любовницы Президента должны ее заинтересовать. Классная идея! Эту же информацию я продам и Элизабет Богарт! О, здесь пахнет неплохим наваром…» — Хаммер взял несколько листов бумаги с намерением написать три справки для всех потенциальных покупателей. Неожиданно раздался телефонный звонок. Хаммер поднял трубку и услышал мужской голос:

— Мистер Майкл Хаммер?

— Да.

— Я хотел бы переговорить с вами, естественно, не в Белом доме. Вы не могли бы назначить место, где мы спокойно побеседуем?

— О чем вы хотите со мной говорить?

— Разговор имеет прямое отношение лично к вам, мистер Хаммер. Это очень важно для вас.

— Странно… — Хаммер был в растерянности, но предложение незнакомца явно заинтересовало его и… напугало. Каким-то девятым или десятым чувством он понимал, что запахло неприятностью. И, договорившись о встрече в баре в двух кварталах от Белого дома, быстро собрался и вышел из кабинета.

В баре он опознал звонившего, который сидел за крайним столиком, и тот тоже узнал Хаммера. В подтверждение этому средних лет, хорошо одетый мужчина привстал со стула и приветливо взмахнул рукой:

— Проходите сюда, я вас жду!

Хаммер успел отметить, что незнакомец, зная его, не стал громко называть его по имени. Он подошел к столу, и незнакомец протянул ему руку:

— Хорошо, что вы пришли, мистер Хаммер. Меня зовут Райк.

Хаммер присел на стул и оказался лицом к лицу с Райком. Неширокий круглый стол держал их на расстоянии вытянутой руки. Мужчине было не более сорока лет. Холеное удлиненное лицо, спокойные и холодные серые глаза смотрели на собеседника не моргая. В них нельзя было что-либо прочесть.

Райк не стал тянуть время и почти сразу же перешел к делу:

— Мистер Хаммер, мне поручено предложить вам сделку, — он достал из внутреннего кармана серого пиджака удлиненный конверт, положил его на стол и, не торопясь, достал из него несколько фотографий.

— Мы предлагаем вам, мистер Хаммер, купить у нас вот эти фотографии и, конечно же, фотонегативы, с которых напечатаны фотографии, — Райк держал фотографии перевернутыми изображением вниз и пока не показывал. — Скажу прямо, оцениваются они немало, но будем откровенны, они стоят того.

И только после этих слов Райк перевернул фотографии. Хаммер всмотрелся, и челюсть его отвисла. Он увидел себя и… Сару Макоули, жену Президента. Они находились на кровати в спальне Президента и его жены! Совершенно голые, они занимались любовью. На одной из них Хаммер лежит на спине, держа за обе груди Сару, а она сидит на нем. На второй фотографии съемка делалась со стороны. На снимке Сара стоит на четвереньках, а он вставляет свой член сзади. Хаммер так растерялся, что, прежде чем что-то сказать, автоматически осмотрел все снимки, их было шесть.