Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 5 Страница 42

Что же у нас за общество-то такое. Во что мы превращаемся? Дед рассказывал, что в шестидесятые годы была целая кампания травли дворян – все призывали, чтобы на ответственных постах было как можно больше выходцев из простых, недворянских сословий. Какие-то уступки общественному мнению сделал еще Александр Четвертый, потом и нынешний Император поспособствовал. И к чему мы пришли? Вот к этому? Одни помогают диктатору обзавестись ядерным оружием – не поверю что без денежного интереса. Не поверю! Тот гражданский хлыщ, представитель Атомстроя в Персии – он явно получил, ГВС мог и просто по глупости что-то сделать, а тот точно "принял за пазуху"****. Второй самозабвенно воюет против своих, собирает компромат, расшатывает кресла – просто так, потому что мало власти. Вот к этому мы пришли – с простолюдинами у власти?

А сам-то я – имею право так говорить? Или князь Абашидзе не дворянин? Или я – не дворянин? Имею ли я право обвинять кого-то после того, что произошло?

– Вы собираетесь докладывать Государю?

– Прежде чем продолжать разговор, сударь – я бы хотел послушать и вас.

Вот теперь – можно.

– Меня? Извольте. Относительно ситуации в Междуречье – что, собственно говоря, и было одной из целей моего задания. В Междуречье действует крупная группа заговорщиков из Черной Гвардии. Во главе – генерал-губернатор, князь Абашидзе. Все, кто возглавляет силовые структуры – активные участники этой группы. Цели группы – скорее всего государственный переворот, но точно сказать не могу.

– Откуда у вас такая информация?

– Оттуда, что я теперь тоже член группы. Не так давно я, Абашидзе и еще несколько людей бессудно расстреляли двоих евреев из Хаганы. Может, они были виновны во взрыве отеля Гарун аль-Рашид. А может – и нет. Тем не менее – мы это сделали. И я подозреваю, что где-то есть пленка с записью сего действа.

По тому, как вытянулось лицо Путилова, я понял, что и этого он не ожидал

– Скажите честно, Владимир Владимирович. То задание, которое дали Вы мне перед отъездом – это отвлекающий маневр? Мол – есть человек, уже известный как разведчик, он то и дело мотается в Багдад с непонятными целями. Все внимание контрразведчики естественно уделят ему. Вы ведь не ожидали, что в Багдаде творится такое?

– Вообще-то нет. Наоборот, этот регион всегда числился на хорошем счету. Там если и были какие-то эксцессы – то они быстро пресекались.

– Ну вот. Теперь вы знаете, какой ценой это пресекалось. Между генерал-губернатором Абашидзе и шахиншахом Хоссейни очень мало разницы, хотя ни один из них не признается в этом. Оставим все как есть? Или – будем действовать?

На выработку плана действий у нас ушел почти час. Путилов все же согласился войти к Государю с докладом о том, что творится в Персии – надо было это пресекать тем или иным способом и немедленно. Появление ядерного оружия в руках человека подобного Хоссейни могло привести к непредсказуемым последствиям.

Что же касается информации о Черной Гвардии, то я предложил – а Путилов облегченно согласился – пока держать всю информацию нереализованной. Мы слишком мало знали о Черной Гвардии. Какие цели они преследуют? Как далеко все это зашло. Сколько еще в стране таких тихих, "находящихся на хорошем счету" омутов, в которых водятся черти? Пока ответов на эти вопросы нет – информация эта не может быть реализована. Привлечем к ответственности одних – останутся другие.

Какое-то время я думал, что к Черной Гвардии относится и сам Путилов. Потом понял – не со стопроцентной гарантией, но все же понял – нет, не относится. Такие там просто не нужны. Это очень талантливый бюрократ и не более. Не стоит искать великое злодейство там, где есть только мелкая подлость.

Но мы кое-что упустили. Ни Путилов, ни я не были специалистами в атомной отрасли, нахватались по верхам – и кое-что упустили. Ни один из нас не знал про то, что в Афганистане находятся единственные в мире месторождения обогащенного урана, в котором доля оружейного урана-238 составляет более процента, против десятых и даже сотых долей процента в обычной руде, в том желтом кеке, который мы закупаем у Священной Римской Империи и у буров с их африканскими владениями. При таком исходном материале процесс обогащения ускоряется в разы, и Харон потому ошибся – атомная бомба у шахиншаха уже была.

Но это уже не имело для него никакого значения. Все планы, которые долгими годами лелеял и вынашивал этот выдающийся человек и незаурядный правитель – были повержены в прах. И наши планы – тоже.

* Принеси две чашки чая (турецк.)

** индекс цитируемости – показатель успеха ученых, количество ссылок в публикациях в соответствующих научных журналах. ТОП-500 – это высокий показатель, это значит, что Марина к двадцати семи годам была в числе пятиста лучших ученых по этой специальности.

*** База ВВС САСШ Оффут, Небраска – штаб-квартира USSTRATCOM, стратегического командования ВВС САСШ.

**** выражение из Библии, означает "получил взятку"

14 июля 2002 года

Виленский округ, сектор Ченстохов

Ночной затяжной прыжок да еще и с грузовым контейнером, привязанным фалом к ногам – это не шутки. Когда только разрабатывали схему десантирования – подумали десантировать грузовой контейнер на отдельном парашюте, но решили что не стоит – мало ли куда он попадет. Поэтому контейнер – сорок килограммов – пристегнули к нему. А общий вес всей конструкции – его, парашютов, контейнера – сто семьдесят пять килограммов. И хотя парашют рассчитан на двести… а страшно было не это.

Первые несколько секунд граф просто орал, беспорядочно кувыркаясь в воздушных потоках, своим истошным криком и ругательствами он хотел вытолкнуть из себя страх, выгнать его, выплюнуть в эти облака и это звездное небо. Потому что если страх не унять – он убьет тебя.

Одно дело – прыгать днем, в составе группы. Совсем другое – ночью и одному. Совсем другое дело.

Потом он начал вспоминать. Вспоминать то, чему его учили: посмотри на то, как вода обтекает разные препятствия. Воздух в свободном падении – это та же вода. Если ты просто сожмешься в клубок – то так камнем и упадешь на землю, никто тебе не поможет. Твое туловище – это центр, через него проходит ось. Руки и ноги – на сорок пять градусов от оси. Между руками и ногами – получается девяносто градусов. Так ты перейдешь в контролируемое падение.

Но это сказать просто – а сделать… Воздух на скорости свободного падения по плотности превосходит воду, ночью ты не видишь где верх, а где низ, ты просто летишь, кувыркаешься и орешь. И разобьешься, если не сделаешь что должен.

Каким то чудом он вытянул правильно одну руку, неконтролируемое вращение во всех плоскостях сразу приостановилось. Потом он сумел правильно поставить ноги и оставшуюся руку, почувствовал, как воздушный потом подхватывает и плотно поддерживает его, он был невесомым и упругим. Вращение прекратилось, и он повис в воздухе в странной, раскоряченной позе, как паук, едва удерживаясь.

Автомат раскрытия был установлен на восемьсот метров над поверхностью, обычно спецы устанавливают на двести – триста, чтобы не маячить в воздухе летучей мышью, пусть и с темным парашютным куполом. Ему сделали восемьсот, чтобы он успел сориентироваться и понять, где нужно приземляться. Но все равно рывок был сильным – таким сильным, что потемнело в глазах, а через долю секунды последовал еще один, не менее сильный рывок, едва не погасивший только что развернувшийся купол парашюта. Это тормозился грузовой контейнер, хорошо, что в составе фала, которым он был пристегнут – был специальный амортизатор, растянувший и частично погасивший рывок тяжелого контейнера.

Как бы то ни было – он был жив, и висел в тихом, черном небе, подвешенный под стропами парашюта, приближаясь к земле. Самое время было осмотреться.

Сектор Ченстохов – это край приграничный, там на удивление немного фермеров, по понятным причинам. Но были. Местность – в основном поля, перемежаемые перелесками, небольшие селения, сильно похожие на маленькие городки, с мощеными улицами, площадью, ратушей и костелом – больших городов в этом крае не было, даже Ченстохов сохранил какой-то налет провинциальности, несмотря на полмиллиона жителей. Поля были засеяны – поляки в этом смысле аккуратисты, и почвенники, пусть контрабанду каждый второй гоняет, а оставшиеся ему так или иначе помогают, но если есть земля – надо ее обработать и засадить. Раньше приграничье патрулировали казаки, искали контрабандистов – теперь этого не было.

Какие-то огни были слева и сзади, там приземляться явно не стоило. Огни, кстати, какие-то странные – костры, что ли, явно не электрическое освещение. Под ним же была чернота, оставалось только сориентироваться, чтобы не сесть на лес, там можно было поломаться.