Брайан Моррисон - Расплата Страница 43

— Не ходите туда, — прошипела она, показывая рукой на дверь в гостиную. — Отец еще спит. Что вам здесь нужно в такую рань?

Билл вгляделся в ее сумрачное, неприязненное лицо.

— Помощь, — просто ответил он.

— Помощь? — подозрительно переспросила девушка и, прищурившись, посмотрела на него. Натянутый презрительный смешок: — От нас? Какой же помощи вы ожидаете от нас?

— Понятия не имею, — совсем тихо проговорил он. — Думаю, может быть, вы смогли бы посоветовать, куда мне на время спрятаться.

Глаза ее еще больше сузились, пытаясь отыскать в его лице тень издевки, но она не успела вымолвить и слова: сверху, из гостиной, донесся скрипучий голос Сиди Бея:

— Кто там, Кельтум?

Девушка нерешительно взглянула через плечо Билла на полуоткрытую дверь, предупреждающе посмотрела на него и открыла рот, собираясь ответить.

Билл положил руку на ее плечо.

— Кельтум, пожалуйста, позвольте мне поговорить с ним, — он показал рукой на дверь.

Она все еще колебалась, губы ее шевелились, словно выговаривали какие-то слова. Запрещение?

— Кельтум! — снова послышался голос ее отца. Чуть громче, но хрипло, с усилием.

Кельтум смирилась, только тяжело вздохнула. Ее лицо вспыхнуло, и она через силу кивнула.

— Я думаю, вам лучше войти. Но вы не должны утомлять его. Не должны.

— Я постараюсь, поверьте мне. — Слегка коснувшись ее рукава, Билл вошел в комнату, она последовала за ним. К дивану Сиди Бея был придвинут стул, на нем стояла тарелка с маисовой кашей, из которой торчала ложка. Билл опустился на колени, обнял его, нежно прижался щекой к заросшим щетиной скулам. Потом встал, пропустил к старику Кельтум. — Ешьте, пожалуйста, я подожду.

Он уселся на один из жестких стульев, стоявших вокруг стола. Лихорадочно блестевшие глаза Сиди Бея следили за каждым его движением. Кельтум кормила отца с ложки и вытирала испачканный подбородок с такой поспешностью, словно стыдилась его немощи. Он съел еще две или три полные ложки и что-то прошептал ей. Она выпрямилась, плотно сжав губы, вытерла ему рот и, не взглянув на Билла, ушла на кухню. Старик поманил Билла к себе.

— Уильям, вы не будете возражать, если я вот так лягу? — Билл с улыбкой пожал слабые пальцы старика. Сиди Бей сдвинул брови, внимательно вглядываясь в лицо Билла. — Что случилось? Что они еще вам сделали?

— Разве это заметно? — тихо засмеялся Билл.

Сиди Бей чуть повернул голову на подушке.

— Да, Уильям, заметно. Случилось что-то ужасное, я вижу это по вашему лицу.

Билл колебался, он почувствовал, что Кельтум стоит за его спиной, обернулся и взглянул на нее. Она уже оделась и даже покрыла платком голову. Он молча выдержал ее обжигающий взгляд, повернулся к Сиди Бею и рассказал все, что с ним случилось, — с того момента, когда в вестибюле отеля к нему привязалась женщина, и до той минуты, когда он позвонил в их дверь.

Старик молча, полуприкрыв глаза, слушал. Билл закончил свой рассказ, прошло несколько секунд.

— Зачем они, по-вашему, это сделали? — спросил Сиди Бей, открывая глаза.

— Наверное, из-за моей встречи с Бургосом, — скривился Билл. — Не исключено, что он знает гораздо больше, чем рассказал мне. Или они так считают. Как бы то ни было, если за всем этим стоит Вадон, я, должно быть, слишком приблизился к чему-то важному для него, вот он и устроил мне эту мерзость. — Билл коротко рассмеялся. — Господи, как бы я хотел разгадать его тайну.

Сиди Бей снова закрыл глаза, казалось, он уснул.

— Что же вы теперь собираетесь делать? — с неожиданной резкостью спросил он. — Вам нужна помощь, чтобы покинуть Францию? — В его глазах мелькнула какая-то веселая искорка. — Знаете, я могу познакомить вас с людьми, которые занимаются перевозкой африканцев во Францию. А вам, я уверен, они смогут помочь выбраться из страны… скажем так, без всяких формальностей.

— Благодарю вас, — покачал головой Билл. — Я мог бы уже уехать поездом. Не в этом дело.

— Не в этом дело, Уильям? — Лицо старика омрачилось. — Для вас ничего не значит избежать ареста за преступление, которое вы не совершали? Ничего не значит вернуться домой? Неужели все это так запутало вас, что вы потеряли способность ясно соображать?

— Никогда прежде не соображал я лучше, чем сейчас, — с мрачной иронией улыбнулся Билл. — Ну вернусь я домой, а дальше что? Меня там арестуют и вернут сюда. Даже если французы не добьются своего, а это, насколько я понимаю, стало бы нежелательным прецедентом, разве я буду жить полноценной жизнью? Какой вы мыслите мою жизнь с клеймом разыскиваемого полицией убийцы проституток? Пластическая операция, вилла в Парагвае? Новая фотография на паспорте, состряпанном каким-нибудь костариканским адвокатом-мошенником? Нет уж, спасибо, Сиди Бей. Вадону не удастся украсть у меня жизнь таким вот образом. Я пойду по той дороге, которую выберу сам.

— Так что же вы собираетесь делать?

— Останусь здесь. Задам еще несколько вопросов Вадону. Непременно.

— Но как? Он же такой всемогущий! Да вы даже позвонить ему по телефону не успеете: вас сразу же схватит полиция.

— Рональда Рейгана всегда и везде сопровождал отряд вооруженных до зубов телохранителей, — широко улыбнулся Билл, — но это не уберегло его от психа, стрелявшего из револьвера, купленного в магазине «Товары — почтой». Послушайте, Сиди Бей, — продолжал он, склонившись над стариком. — После случившегося я абсолютно уверен в одном: Вадон несет такую же ответственность за самоубийство Ахмеда, как если бы он убил его собственноручно. Он отнял жизнь у Ахмеда, а теперь пытается таким же способом отнять у меня мою. Я расспрошу еще кое-кого, получу однозначные ответы, а потом, когда буду готов, найду, поверьте мне, способ снова встретиться с ним. И никакая полиция мне не помешает. Это будет разговор с глазу на глаз.

— Нет, Уильям. — Ослабевший голос Сиди Бея звучал тихо, как вздох. — Позвольте мне помочь вам вернуться домой. Здесь опасно оставаться. Сделав мне одолжение, вы попали в беду, и мне очень больно видеть это. Возвращайтесь домой. Находясь в Америке, вы сможете выиграть это дело. На родине вы будете среди своих, да и все ходы-выходы вам там известны.

Билл крепче сжал пальцы Сиди Бея.

— Я вам уже сказал, Сиди Бей, что не могу вернуться на родину. Разве вы не видите, что он со мной сделал? Убив женщину, он не оставил мне иного выбора, как только вытряхнуть из него правду.

— Вам это никогда не удастся, Уильям. Он только посмеется над вами. Разве смерть той несчастной ни в чем не убедила вас? Что бы вы ни сказали, вас, может быть, и выслушают, но воспримут ваши слова как бред сумасшедшего. И не забывайте, что полиция у него в подчинении. Если вас схватят, то вряд ли вам вообще представится возможность высказаться. Он победил, Уильям. Таким людям, как мы, не по плечу бороться с ним.

Билл еще ниже склонился над стариком. Стоявшая рядом Кельтум возмущенно вскрикнула, протянула руку, чтобы оттащить его от отца, защитить старика от бесцеремонного гостя, но Билл даже не чувствовал, как ее рука сжимает его плечо.

— Я попытаюсь, Сиди Бей, — возразил он. Голос его звучал на низкой ноте, тихо и внятно. — Я не позволю ему погубить меня. Без борьбы не сдамся. Не сдамся, если вы поможете мне.

Сиди Бей отстраненно улыбнулся, словно думал о чем-то другом.

— Чем мы можем быть полезными вам, Уильям? Вам нужны деньги?

— Нет. — Билл дотронулся до кармана. — Денег у меня достаточно, по крайней мере на первое время. Но мне нужно надежное место, где я мог бы жить.

— Живите у нас, сколько хотите.

Билл посмотрел на часы, покачал головой.

— Нет. Отсюда я должен уйти, и как можно скорее. Меня здесь будут искать. Мне нужна комната где-нибудь подальше от вашего дома. И машина, если можно.

Сиди Бей ответил не сразу, он долгим взглядом посмотрел на Кельтум, девушка поежилась.

— Кельтум поможет вам, — наконец сказал старик.

Она тяжело вздохнула, безмолвно умоляя о чем-то отца, но тот лишь выставил вперед ладонь, заставляя покориться его воле.

— Да, дочь моя, ты должна помочь нашему старому другу. — Он в упор смотрел на девушку. — У Кельтум есть квартира.

— Нет! — взорвалась она.

Старик снова поднял руку, и она умолкла.

— Эту квартиру купил для нее брат. Первое, что он сделал, когда разбогател, — в его голосе звучала грустная нежность. — При посредстве очень престижной компании барона Лихтенштейна. Представляете? — рассказывал он, улыбаясь и ласково глядя на дочь. — Ее имя нигде не упоминается. — Он протянул руку Кельтум, она покорно накрыла ее своей и сжала пальцами его ладонь. — Ахмед хотел, чтобы она жила самостоятельно. Он, конечно, ошибся. Кельтум оказался ненужным его подарок. Она приняла его, но ненадолго. Как вы знаете, нашей дочери по душе старые обычаи, или, вернее сказать, обычаи Бухилы, его путь, — прибавил он с горестным вздохом. — Она предпочитает жить здесь, дома. С нами. — Он сжал пальцы Кельтум, прося ее этим жестом помолчать, и снова вздохнул. — Я знаю, что должен быть ей признателен. Она самоотверженно ухаживает за мной. Но мы приходим в Божий мир совсем для другого, мы должны дать нашим детям возможность совершенствоваться. Ахмед это понял, несмотря на все усилия Кельтум сделать его сторонником Бухилы. — Билл поднял брови, но промолчал, Кельтум тоже не проронила ни слова. В комнате ненадолго воцарилась тишина. Ее прервал Сиди Бей. Тяжело вздохнув, он продолжил: — Кельтум отвезет вас на эту квартиру, в Сен-Жермен-де-Пре. Престижный район, — пояснил он, и легкая ирония скользнула по изможденному лицу. — И останется там с вами столько, сколько вам будет нужно.