Овидий Горчаков - Американский синдром Страница 44

Вдруг Грант замер. Ему показалось, что в возбужденной толпе у входа показалась и пропала рыжая шевелюра Клифа Шермана, его крутые плечи.

Не любил он драк, хотя всегда мог постоять за себя, а тут вдруг бросила его в толпу какая-то неведомая сила. Всегдашняя интеллигентность напрасно пыталась остановить бакалавра и магистра: куда ты, постой, не затеешь же ты скандал в зале суда! Что ты ему скажешь? Права станешь качать? Но робкий голос интеллигентности не мог его остановить. Покажу гаду, кто брал первые призы в каратэ в распроклятом Форт-Брагге! Штопором прорвался сквозь толпу и… не увидел Клифа, не нашел.

Может, обознался?..

В последний день суда власти ожидали, видно, каких-то особых волнений. Всем беретчикам, зеленым и черным, кроме старших офицеров, велели сидеть безвылазно в Брагге. Шериф собрал всю фейетвиллскую полицию (пятьдесят пять чинов), восемьдесят пять национальных гвардейцев, несколько фэбээровцев. Полиция получила разрешение в связи с объявлением чрезвычайного положения на двенадцать часов по ордеру судьи Батлера задерживать при въезде и выезде из города всех автомобилистов. Полицейские патрулировали улицы, дежурили в переполненных гостиницах, мотелях, ресторанах и барах, вооруженные дробовиками. У здания графства стояли броневики и джипы. Кругом сновали детективы в штатском. В толпе уверяли, что судья и прокурор получили новые письма со всевозможными угрозами. Над всем этим столпотворением, невиданным в городке со дня проезда президента Кеннеди, направлявшегося в форт-брагговский «Диснейлэнд», кружил полицейский вертолет.

Но странное дело: в публике было мало тревожных лиц. Многие с упоением глазели на все происходящее, возбужденно переговаривались, улыбались, смеялись. Все хотели увидеть доктора Джеффри Мак-Дональда, и немногие, наверное, думали в этот час о Кристине, Кимберли и Колетт…

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ПРОКУРОРА

Когда судья закрыл последнее заседание суда, А. Б. В. Крейг встал, подошел к репортерам со стопой сколотых пресс-релизов и стал молча раздавать их. Грант пришел в свой мотель, сбросил пиджак, сел на кровать, заглянул в пресс-релиз и не смог оторваться, пока не прочитал его до конца. А. Б. В. Крейг апеллировал через прессу к совести Америки, ко всем честным американцам.

«Джеффри Роберт Мак-Дональд, — писал он, — такая же жертва войны и военщины, агрессивного, человеконенавистнического милитаризма, какими были эсэсовцы Гитлера и Гиммлера. И, подобно эсэсовским убийцам и палачам, он должен быть признан виновным в тягчайших преступлениях и наказан. Горе нам, если не свершится возмездие!..»

В сжатой форме он излагал доводы обвинения — те, которые он успел и не успел огласить в суде. Как видно, прекращение дела Мак-Дональда не застало его врасплох и он заблаговременно подготовил свою апелляцию к общественному мнению.

Что же узнал Грант нового о деле Мак-Дональда?

Оказывается, Крейг собирался вызвать в качестве свидетелей мать и отчима Колетт. В пресс-релизе он излагал их показания так:

«Мы, мистер Альфред Кассаб и миссис Милдред Кассаб, жили в городке Пачог, графство Саффок, штат Лонг-Айленд, когда Джеффри Мак-Дональд стал ухаживать за Колетт Стивенсон — дочь наша сохранила фамилию своего покойного отца. Они были еще школьниками. У нас свое довольно солидное дело: мы торгуем морожеными яйцами. Джеффри в наших глазах был типичным юношей из преуспевающей, благополучной семьи. Мы не возражали, чтобы шотландский клан Стивенсонов породнился с кланом Мак-Дональдов. Правда, нас беспокоило, что Джеффри всегда отличался вспыльчивостью. В драках он терял голову и дрался как бешеный, не заботясь о последствиях. Но в нем было много обаяния.

Поженились Колетт и Джеффри в 1963 году, когда Колетт по его настоянию бросила учиться в Скидморском колледже, который находится в городе Саратога-спрингс, штат Нью-Йорк. Джеффри тогда учился еще в Принстонском университете. Вскоре после шикарной свадьбы молодые переехали в Чикаго, и Джеффри поступил на медицинский факультет Северо-западного университета. Убийство беременной Колетт и детей нас страшно потрясло. От потрясения этого мы не оправились и по сей день и, видно, никогда не оправимся. Ведь Колетт была нашей единственной дочерью, а во внучках мы души не чаяли.

Когда шло следствие, мы стояли целиком и полностью на стороне Джеффри, поверив в его версию убийства. Мы не могли поверить в то, что убийцей был наш зять. Когда через три месяца он был оправдан военными властями и получил почетное увольнение из армии, мы только радовались. Первое подозрение зародилось у нас, когда мы узнали, что Джеффри обманул нас, сильно преувеличив серьезность собственных ранений. Ведь он вышел из госпиталя уже через двенадцать дней. Он говорил нам, что ему заливали глицерином проколотое легкое, что у него была обширная гематома, а мы выяснили потом, что все это он выдумал. Наши сомнения и подозрения все росли и росли. Мы добились того, чтобы нам показали следственное дело, и сразу поняли, что военные власти заботились не о выяснении истины, а о репутации «зеленых беретов», к которым принадлежал Джеффри. Отсюда и реабилитация его после слушания дела под председательством полковника Уоррена Рока. В октябре 1970 года дело закрыл генерал-майор Эдвард Флэнаган.

Джеффри Мак-Дональд тогда делал вид, будто самым энергичным образом старается напасть на след мнимых, выдуманных им убийц, ходя по всем злачным местам Фейетвилла. Мы звонили ему ежедневно, порой даже ночью, если не заставали днем дома, но дело с места не двигалось. В конце осени 1970 года он демобилизовался из армии и вернулся в свой родной городок Стоуни-брук в штате Лонг-Айленд с пустыми руками и выдуманной им историей. По его словам, он разыскал одного из убийц и рассчитался сполна с ним — убил его и бросил труп в реку Мыс Страх. Нам эта история, лишенная каких-либо доказательств, показалась вовсе неправдоподобной. Она изобличала Джеффри как лжеца. Он придумал ее, чтобы отвязаться от нас. Мы требовали, чтобы он продолжал поиски убийц, хотя все меньше и меньше верили в их существование. Он заставил нас поклясться, что мы будем держать язык за зубами, никому не расскажем об убитом им преступнике. Но в 1973 году мы узнали от северокаролинской и фейетвиллской полиции, что никакого такого убийства там не произошло, а в реке не выловили мертвое тело.

С того времени мы наняли детектива и поручили ему докопаться до правды. Мы желали во что бы то ни стало отомстить за зверское убийство Колетт, Кимберли и Кристины. Вскоре детектив наш выяснил, что Джеффри был юбочником и ловеласом и не раз в Форт-Брагге изменял жене. Обманывал он ее до отъезда во Вьетнам и после возвращения из него. Вернулся он, надо сказать, взвинченный, издерганный, с расшатанными нервами…»

Ну, положим, решил Грант, все или почти все американцы изменяют своим женам — достаточно вспомнить всеамериканский блуд, описанный Джоном Апдайком в его «Парочках», — но далеко не все они убийцы!

«Вскоре Джеффри смотал удочки и уехал в Калифорнию. Он просто бежал от нас, уже не делая вид, что намерен продолжать поиски убийц. Наш детектив узнал, что он поселился в Хантингтон-Биче близ Лонг-Бича в Калифорнии, на берегу океана. Мы не выдержали, позвонили ему, назвали его убийцей жены и детей и сказали, что знаем имена пятнадцати женщин в Форт-Брагге, с которыми он изменял Колетт!.. Что одной из них была медицинская сестра, ухаживавшая за ним, когда он лежал в госпитале после убийства собственной семьи!.. Выложили ему, что собираем доказательства его вины, что свет не видал такого выродка, как он, Джеффри Роберт Мак-Дональд!.. Он сначала пытался оправдываться, врал, изворачивался, а потом вспылил и повесил трубку. С тех пор мы не разговаривали. Вендетта наша продолжалась.

Мы наизусть выучили следственные документы. По крохам собирали доказательства, улики. Мы постоянно ощущали глухое, скрытое противодействие со стороны властей. Но мы и не думали сдаваться. Я, Альфред Кассаб, в годы второй мировой войны был войсковым разведчиком, с первой волной высаживался в Нормандии, дрался в тылу у немцев в Арденнах. Мне было в 1973 году 52 года — я был еще полон энергии. Жена целиком и полностью поддерживала меня. Мы встречались с конгрессменами и руководящими деятелями министерства юстиции, требуя, чтобы они вновь открыли дело Мак-Дональда, но всюду получали от ворот поворот. Нам намекали, что никто не станет ворошить это старое дело, бросать вызов министерству обороны, Пентагону! Нам говорили, что у нас недостаточно доказательств — мы помещали объявления в газетах Северной Каролины и в других штатах, обещая награду тому, кто поможет нам раскрыть тайну убийств в Форт-Брагге. Нас стращали тем, что начатое нами дело будет тянуться долгие годы и разорит нас в пух и прах. Но мы сумели найти адвокатов, юрисконсультов, которые думали не о долларах, а о справедливости.