Игры патриотов - Игорь Озеров Страница 47

– Ну и что? – разозлился Алексей, наконец сообразив, о чём говорит Николай. – Что значат эти выборы по сравнению с жизнью Насти? Ты вообще понимаешь, что говоришь? – выкрикнул он.

В этот момент Коля сорвался.

– Ты не смог устроиться в Европе. Приехал к нам за хорошей бабой. Там же тебе никто не дает. Для них ты нищий эмигрант. И тут тоже облом. Вот ты и бесишься. А у нас своя жизнь.

– То есть сниматься с выборов ты не собираешься, – сухо констатировал  Алексей.

– Я не меньше тебя хочу спасти Настю, но мы же ничего не знаем. Где она. Кто это звонил… Не надо пороть горячку. Дай мне полдня.

Коля успокаивал сам себя и свою собственную совесть.

– У меня перед домом машина стоит – черный пикап, – он засуетился. – Я, сам понимаешь, не ездок… Раньше ещё жена ездила… Короче, вот ключи висят. Бери… Съезди домой. Проветрись. К обеду возвращайся – решим. Ничего за это время с Настей не случится. Он же сказал: до конца дня.

Лёша сник. Ничего толкового ему в голову не приходило. Если даже этот парень, которому Настя верила, не хочет ей помочь. У двери он повернулся к Николаю и, глядя на свои заношенные кроссовки, тихо произнес:

– А стоит ли тебе участвовать в этих выбора? Если ты можешь предать одного человека, значит можешь предать всех.

Огромный «Форд» стоял в углу стоянки напротив подъезда. Рядом с ним рабочие в оранжевых спецовках пытались спилить старый тополь. Несколько толстых веток уже лежали на земле. Но трогать ствол они боялись. Дерево могло упасть на машины.

Алексей вспомнил про Гришу. «Скорее всего, смерть его брата и пропажа Насти как-то связаны между собой», – рассудил он, направляясь к машине и обходя лежащие на асфальте ветки.

Лёша забрался в автомобиль, нашёл под рулем замок зажигания и вставил в него ключ. Висевшая в салоне на зеркале заднего вида смешная плюшевая обезьянка смотрела на него с застывшей, оскалившейся гримасой. Он закрыл глаза, сильно сжал веки и вообразил, что всё это кошмарный сон и надо просто проснуться. Но проснуться не получилось: один из рабочих постучал по капоту и показал рукой, что лучше отъехать. Лёша завёл автомобиль и медленно выехал со стоянки.

В деревне было тихо и безмятежно, будто это другой мир и другая реальность. У церкви местный настоятель – совсем молодой парень – сажал цветы на клумбе рядом с высоким крыльцом.

Гриша с Юрием Алексеевичем сидели в доме на кухне и пили водку.

– Настя у каких-то бандитов, – взволнованно произнёс Алексей и опустился на табуретку. – Говорят, освободят её, если Корчагин снимется с выборов.

– А он что? – Гриша поставил обратно на стол бутылку, из которой хотел налить Алексею.

Лёша молча отрицательно покачал головой.

– А если в полицию заявить? – предложил старик.

– Какая полиция? – Григорий поморщился. – Если они требуют, чтобы Николай с выборов снялся, то значит те, кто её захватил, и есть власть. Кому, как не действующему губернатору, это ещё могло понадобиться?

– Как же так, – после короткого раздумья, произнес Юрий Алексеевич. – С детства тебя учат Родину любить. Пушкин, Суворов, Ломоносов, Снегурочка, Берендей, река и лес с соловьями за деревней. А потом добавляют: Родина – это ещё и власть, которая тебя любит, и днём и ночью о тебе заботится. И поэтому власть эту ты должен защищать, не жалея живота своего, от всяких врагов: внутренних и внешних, – он говорил и от сильного волнения переставлял с места на место тарелки на столе. – Но если вдруг тебе от этой власти что-то понадобилось, то сразу облом – «денег нет, войдите в наше положение». А сами на лыжи и в Лондон к украденному золотишку, – старик с грохотом опустил на стол тарелку с нарезанным хлебом. – А если завтра война? Они же нас за копейку продадут.

– Некоторые женщины считают, что сказки про любовь придумали те мужики, которые денег за секс платить не хотят, – горько усмехнулся Гриша. – Так и с властью. Если тебе начинают ссать в уши про любовь и патриотизм, значит, тебя хотят бесплатно поиметь. А если ты сопротивляешься, значит, враг народа и твоё место за колючей проволокой.

– Что делать будем? – прервал их рассуждения Алексей.

– С волками жить – по-волчьи выть, – поразмыслив, ответил Гриша и достал из кармана телефон. – У каждого паука в этой ржавой банке из-под окурков есть свои интересы. Поэтому каждый мечтает сожрать другого, – пояснил он и провёл несколько раз пальцем по экрану. – Вот телефон заместителя начальника полиции. Думаю, он должен знать.

– Знать-то он может и знает. Но зачем ему с тобой делиться этим знанием? – спросил Лёша, пожав плечами.

– Потому что у меня тоже есть кое-что такое, чем я могу поделиться. И не только с ним, но и с другими пауками из этой банки. И тогда ему конец.

Гриша неуклюже встал из-за стола, чуть не опрокинув рюмки и тарелки. Потолок, покрашенный голубой краской, был такой низкий, что молодой человек казался великаном. Григорий набрал номер и включил громкую связь.

– Слушаю, – булькнул в трубке мужской голос.

– Балагуров?

– Кто говорит? Что надо?

– В общем так, Балагуров. Помнишь мероприятие, в котором ты участвовал перед Новым годом? У меня полное видео этого вечера со всеми деликатными подробностями. Понимаешь?

– О чём вы говорите? Кто вы? Что вы хотите? – встревожился мужской голос на том конце.

– Вот-вот. Что я хочу? Я хочу, Балагуров, чтобы ты быстро разузнал, где сейчас находится Настя Гончарова? Времени тебе на это десять минут. Всё ясно?

– Ты понимаешь, гад, с кем связался? – взвизгнул невидимый собеседник.

– Это ты пойми, Балагуров, что через десять минут ты станешь звездой ютуба. И после этого, даже если ты повесишься на гнилой осине, ни себе, ни своей семье ты уже не поможешь.

– Какие гарантии?

– Ты идиот? Время пошло!..

– Стойте, стойте!.. Я знаю, где она.

– Говори.

– Ну вы же меня не обманете?

– Если ты привезёшь её в центр города живой и невредимой, то я удалю тебя из этого фильма.

– Я не могу. Честно. Я знаю, где она, но не могу её освободить.

– Тогда говори где.

– На бывшей базе «Трудовые резервы». Знаешь, где это? Там на пристани теплоход. Она на нём. Её туда привезли по приказу начальника полиции. Я ни при чём… Я только выполняю приказы.

– Будь на связи. Не пропадай. Я позвоню.

Заместитель начальника