Александр Селюкин - Нисхождение Страница 48

Есть мнение, что без вины виноватых не бывает и человек заслуживает того, что с ним стало. Отчасти так – фактически, любая душа по ходу жизни неизбежно цепляет грехи, как своими действиями, так и бездействием, часто вынужденными и от самого человека не вполне зависящими. Невинных нет, но есть те, кому воздалось неадекватно. Легко рассуждать на сытое пузо, находясь в безопасности. Для моральных оценок места тем меньше, чем жестче обстоятельства и неприятней выбор. Судьба щедра на пиздюли больше, чем на пряники, косит правых и виноватых, не тонет только дерьмо. И тот, кто всерьез считает себя хозяином своей судьбы – просто ограниченный долбоеб, возомнивший, что раз его до сих пор не накрыла медным тазом статистика, то это исключительно его личная заслуга. Тут Сплин услыхал плеск воды и вскинул оружие, из-за куста показался Штырь, в одной руке пулемет, в другой – ранец Лернера, за спиной – секции ПЗРК.

– Свои, не стреляй, – запыхавшимся голосом произнес он. – Бля, только съебаться успел, как из гранатомета мою машину спалили. Ранец хули бросили? Вставай, быстро берем Ленни под руки, эти пидоры уже на околице, – тут он подошел ближе, глянул на Лернера и все понял. Бросил ненужный теперь мертвому ранец, наклонился, закрыл Лернеру глаза. Затем вытащил из его разгрузки пару магазинов, переложил себе – патроны подходили к пулемету, после чего повернулся к Сплину:

– Давай, солдат, поднимайся уже, он отмаялся, а мы еще живы.

Сплин кивнул, торопливо перекидал наиболее ценное из своего простреленного ранца, не снимая его с мертвого, в ранец Лернера, который принес Штырь, надел на себя и побежал вслед за командиром догонять отряд. Ступор прошел, им овладел фатализм, как тогда на тренировочной базе, когда он был на грани срыва. Они добрались до своих и группа рысью двинулась в отрыв. Шелли повела их вглубь джунглей, подальше от дороги. Через какое-то время опять потянулось болото, уже серьезное, топкое, надо было идти друг за другом, вслед за Шелли, которая или знала тропу, или как-то определяла, где проходимо. Слышалось сбитое захлебывающеесе дыхание бегущих рядом, плеск воды, чавканье грязи, бряцанье снаряжения.

– Да будет ли конец этой зеленой пиздятине? – недовольно вопрошал Малой, вылезая обратно на тропу, после того как сделал неосторожный шаг в сторону и провалился по грудь.

Внезапно воздух прорезал нарастающий воющий свист, который закончился разламывающимся треском разрыва где-то в стороне среди деревьев. Звук повторился, разрыв лег ближе, еще и еще, отдельные минометные выстрелы слились в сплошной сверлящий душу и парализующий волю концерт. Сплину казалось, что все блядское мироздание летит именно на его бестолковую голову, словно неумолимый перст судьбы, указующий, что пришел и его черед, и вот-вот уязвимую плоть его тела неизбежно раздавит, вскроет, разметает в клочья по всей округе. Мины уже ложились в болото, которое пересекала группа, пытаясь оторваться и скрывая направление отхода. Разрывы вздымали гейзеры грязной воды, оставляя за собой клубящийся пар.

– А ну бегом!!! Надо успеть проскочить болото, иначе всем пиздец, – погонял оцепеневших бойцов Доплер.

Преодолевая приступы всеподавляющего ужаса, который метался в черепе, как бильярдный шар, Сплин бежал изо всех сил, внутренне замирая от ожидания. Одновременно хотелось залечь в спасительную, защищающую от осколков грязную жижу, едва выставив нос, и ломиться куда глаза глядят, лишь бы подальше от зоны обстрела. Спокойствия, которое в критический момент неожиданно посетило его при штурме, не было и в помине, так как он уже успел снова почувствовать себя живым, ощутить надежду на спасение, а теперь что? Стремиться к цели из последних сил и потерпеть неудачу в непосредственной близости от нее – это моральный нокаут, который в данных обстоятельствах легко мог закончиться физической гибелью. Куда они бегут? И долго ли еще пробегают? Всем насрать на них, никто и не вспомнит, отрапортуют да и спишут, все же неофициально, для ушлого начальства, небось, не в первый раз – срочники-то мрут как мухи, никто не в ответе, а контрактники тем более.

То тут, то там бойцы падали изломанными куклами в болотную жижу, остальные бежали дальше. Сплин обреченно бежал со всеми, слыша вопли раненых, некоторые из которых тонули, другие стрелялись. Несколько минут назад Сплин считал, что вопрос самоуважения выше безопасности своей шкуры. На душе было паскудно, но перед мощью инстинкта самосохранения остальные эмоции просто меркли. Он не мог помочь раненым, он себе-то толком не мог помочь, все напрасно, отчаяние загнанного зверя затопило сознание. Вдруг среди треска помех в наушнике на экстренном канале частоты отряда пробился знакомый голос:

– ...эт...ок...ием... Мужики, кто-нибудь, вы еще живы? «Банзай», это «Джокер», прием... – в эфире был Слэш, который вошел в зону действия их маломощных тактических раций. Наверное, Доплеру все-таки удалось с ним связаться по дороге с помощью рации бронемашины или они договорились о возможных вариантах загодя.

– "Джокер", слышу тебя нормально, – с нескрываемым облегчением ответил Доплер и дал Слэшу координаты. – Болото под обстрелом, мы чуть вглубь продвинемся.

– А я уже заебался круги нарезать, горючка кончается, думал, опоздал уже, съели вас. Держитесь, я рядом, ищу место для посадки, – обрадовано ответил тот.

Пересекли болото, зона минометного обстрела осталась позади, затем обстрел и вовсе стих, минометчики боялись зацепить свой отряд преследователей.

– Слэш, ну где ты там, нашел, где сесть? – спросил по рации Доплер.

– Нашел, – он назвал квадрат и добавил, – Поторопитесь, там наперерез вам из джунглей еще отряд подтягивается, они меня на подлете обстреляли.

Ну вот, оказывается, их навстречу очередной засаде загоняли, то-то было бы обидно. Сплин живо оценил, как прибавляется сил, когда есть к чему стремиться и от чего бежать. Легкие горели, воздуха не хватало, но он нашел в себе какие-то немыслимые доселе резервы и прибавил скорость навстречу гулу двигателей. Деревья расступились, открыв небольшую полянку, где их ждал вертолет, все тот же, трофейный. Воздушные потоки от винтов трепыхали растительность вокруг. Так вот, оказывается, как выглядит истинное счастье. Уже не чуя под собой ног, лишь усилием воли удерживая ускользающее сознание, Сплин, наконец, бросил свое неподъемно тяжелое тело в открытую бортовую дверь грузового отсека мордой в грязные рифленые подошвы чужих ботинок. Чьи-то руки втащили его за ранец, дальше он подтянулся за ножки от складных сидений сам, затем отполз в сторону кабины, освобождая проход. Набились под завязку, Доплер впрыгнул последним и дал отмашку:

– Все, кто дотянул – тут. Ходу!

– Держитесь, – ответил Слэш, по косой траектории набирая высоту и на всякий случай начал отстрел комбинированных противоракетных ловушек из специальных контейнеров, закрепленных по бортам фюзеляжа.

Из-за деревьев открыл огонь отряд преследования. Сплин отчетливо понял, что чувствует шпротина, когда в банку вонзается консервный нож. С жестяным протыкающим звуком пули дырявили небронированную обшивку. Кого-то у хвоста задело, матерясь, раненый завозился с аптечкой. Слэш на всякий случай несколько раз змейкой сменил курс на случай обстрела из гранатометов. Казалось, они оторвались от преследователей, но тут предупредительно заверещала радарная сигнализация – им вдогон пустили зенитную ракету. Слэш стал закладывать противоракетный маневр, хотя скорости было явно недостаточно. На Сплина кто-то завалился, потеряв равновесие, заболели треснутые ребра. Дискретное пиканье радарной тревоги становилось все более пронзительным и непрерывным – ракета приближалась.

– Отче наш, иже еси и на небеси, не дай нам сгинуть в этом блядском захолустье, ну что тебе стоит, мать твою, ты же крутой чувак и, типа, любишь каждого засранца, – бормотал несуразную молитву Малой, уцепившийся рядом за грузовую крепежно-амортизационную сеть. Текст мог бы вызвать неоднозначную реакцию у адресата, если бы тот вникал в столь мелкие для своего уровня дела. Вообще-то Сплин в Бога не особенно верил, но сейчас его вера была почти абсолютна, и про себя он тоже молил судьбу дать ему второй шанс, чтобы на этот раз зажить мудро и правильно.

– Малой, не засоряй эфир, без тебя тошно, – оборвал его Боцман, который в открытую дверь поливал джунгли длинными очередями из своего пулемета.

Система распознавания ложных целей ошиблась в их пользу – ракета повелась на ловушку или оказалась дезориентирована бортовой системой постановки помех, и прошла мимо, взорвавшись в стороне от сработавшего механизма самоликвидации – машину тряхнуло. Повезло. Сплин глубоко вздохнул с таким облегчением, что ему показалось, а может и не показалось, что в ожидании взрыва он не дышал.

– Аминь, брат, – шепотом произнес Сплин.