Лев Гурский - Поставьте на черное Страница 53

Бледный был на редкость понятливой молекулой. Он всплеснул руками, отвесил вишневому поклон и затерялся в толпе.

– Это есть… ваш… приватный знакомец? – осведомился я у вишневого ангела-хранителя. – Он тоже… делать бизнес?…

– Я ему покажу – бизнес, – на мгновение забывшись, злобно пробормотал себе под нос вишневый, однако сразу ликвидировал промах, изобразив на лице вежливую гримасу: – Ноу бизнес. Просто давно не виделись… Старые друзья.

Я еще раз порадовался, что выбрал на сегодня именно зарубежное прикрытие. В основном здесь тусовалась публика отечественная, хотя далеко не бедная. По закону все обладатели входных билетов и набора цветных пластмассовых фишек были в зале равны, и тем не менее гости из дальнего забугорья считались равнее прочих. Дело было, как я понимаю, не в низкопоклонстве перед заграницей или особой любви к иностранцам. Просто соотечественников в случае чего проще было бы убедить не поднимать шума, – в то время как иностранцы, народ богатый и капризный, могли бы при любом наезде затеять склоку с непредсказуемым для заведения финалом. Мельком я заметил, как несколько других ангелов-хранителей, по повадкам похожих на моего, точно так же опекали у крайних столов расфуфыренную пожилую пару и какого-то араба в перстнях. На мое счастье, идея прикинуться шейхом так и не осуществилась – иначе я рисковал бы встретиться здесь нос к носу с предполагаемым соплеменником, у которого, думаю, на Яковов Семеновичей Штернов глаз наметанный.

Уже секунд через пятнадцать после исчезновения с горизонта бледнолицего прохвоста броуновское шевеление других бледных юношей и декольтированных девиц чуть изменило свое направление, сделалось несколько более осмысленным: подчиняясь здешним законам физики, свободные частицы стали колебаться так, чтобы избежать даже случайных соударений с такой большой и опасной молекулой, как мистер Джейкоб Стерн. Я почувствовал себя под защитой дипломатической неприкосновенности, гордо расправил плечи и принялся высматривать себе подходящий стол для игры. Пятьсот долларов, которые я столь героически потратил на билет и фишки, были моей единственной валютной заначкой. Я не собирался оставлять в «Вишенке» всю свою ограниченную наличность, но сколько-нибудь проиграть было надо, чтобы не обмануть ожиданий хозяев казино. К тому же предстояло хорошенько осмотреться, акклиматизироваться и лишь потом – действовать.

Стол, где сидели араб и пожилая пара, я сразу же исключил. Супруги могли оказаться англоязычными, и для них американский дипломат, вдруг позабывший родной язык, выглядел бы стопроцентным советским разведчиком. Нет, отпадает. С некоторым запозданием я натолкнулся взглядом на еще одного выходца из забугорья. Да, мне сегодня везло. Вздумай я обернуться Его Превосходительством генералом Такэо, я тоже встретил бы в «Вишенке» собрата из Страны восходящего солнца. Таким образом, стол с японским клиентом тоже отпадал: имелся немалый шанс, что этот японец окажется полиглотом и, не дай бог, из вежливости начнет беседовать с дипломатом дружественной державы. Можно, конечно, сыграть роль твердолобого республиканца, который до сих пор не простил проклятым самураям Пирл-Харбора, но только таких закоренелых в дипкорпусе не держат.

А вдруг и этот японец – тоже дипломат? Выйдет международный конфликт, и я невольно подведу лично мне не знакомую однофамилицу миссис Джулию Стерн. Даже подумать страшно.

Я уже почти нацелился сесть за стол, где было полным-полно народа и поголовно наших российских граждан, но вовремя уловил причину, по которой эта рулетка пользуется такой популярностью. Только здесь минимальная ставка была двадцать пять баксов, во всех остальных местах заведения игрок обязан был ставить не меньше пятидесяти. Мелочиться не будем, мысленно произнес я, пятьдесят – так пятьдесят. Надо же когда-то начинать играть по-крупному. Решительным движением указательного пальца я ткнул в сторону самой большой рулетки в центре зала – между прочим, той самой, что мы со Славой Родиным опознали на фотографии в «Большой азартной энциклопедии». Вишневый ангел-хранитель, который учтиво поглядывал на меня, не мешая определиться с выбором, послушно отвел меня к столу и присоединил к имеющимся игрокам. Колесо уже было пущено без меня, мне оставалось пока лишь рассматривать публику, дожидаясь следующего кона.

Азартных граждан за моим столом набралось от силы дюжина – по преимуществу дам. Каждой из них издали можно было дать не больше двадцати пяти, но вблизи – все шестьдесят. Поскольку я сидел достаточно близко, особого удовольствия их разглядывать у меня не было. Мужчины тоже не отличались особым шармом: почти все они были крупные, мордатые, очень сосредоточенные. Чем-то они походили на тех рэкетиров среднего звена, из которых обычно получались самые неповоротливые гауляйтеры. Гауляйтеров мне в жизни хватало и за стенами «Вишенки», поэтому я сосредоточил внимание на крупье. Когда-то он, возможно, был простым киномехаником в «Художественном» и умел только переставлять коробки с пленками и следить за тем, чтобы лента не оборвалась. Теперь же это был мастер своего рулеточного дела – хладнокровный, внимательный, элегантный. Почти как я.

Маленький блестящий шарик тем временем закончил свое путешествие в одном из гнезд рулетки. Над столом пронесся приглушенный вздох. Эдакий легкий ветерок, рожденный обидой на госпожу Удачу. Дамы от двадцати пяти до шестидесяти не смогли сдержать своих эмоций, мужчины проявили несравненно большую выдержку.

– Зеро, – равнодушно объявил элегантный крупье и сгреб лопаточкой почти все фишки с поля. Одна из дам вскочила, с досадой топнула ногой и схватила сумочку.

– Николай! – во всеуслышанье проговорила она одному из мордатых кандидатов в гауляйтеры. – Ты как хочешь, но я ухожу! Сил моих нет…

Мордатый Николай вознамерился что-то возразить, однако у него во внутреннем кармане пиджака вдруг зазвенело, затренькало.

– Силянс, – строго сказал крупье, призывая всех ко вниманию. Здесь надлежало играть, а не устраивать семейных сцен или болтать во весь голос по сотовому телефону. Николай выхватил из кармана дребезжащую трубку, рявкнул в нее нечто неразборчивое и грозное, после чего бегом последовал за проигравшейся дамой.

– Ай'м сорри, – прошептал мне на ухо неразлучный ангел-хранитель, примостившийся сбоку и чуть позади. – Это у нас нью-рашен. Буянят немного, от широты души… Лайф у них богатый да больно нервный.

– Что есть «буянят»? – вполголоса осведомился я.

– Бузят, – тихо растолковал мне краснолицый ангел. – Дебоширят, шухер поднимают… Аларм на пустом месте, одним словом.

Крупье с легкой укоризной посмотрел вслед ушедшим, затем нараспев произнес:

– Фэт во жу.

Ангел-хранитель снова наклонился к моему уху и объяснил:

– Можно ставки делать…

Я послушно взял три пятидесятибаксовые фишки и разом поставил на нолик. Дамы за столом переглянулись, ангел сбоку огорченно цокнул языком, крупье едва ли не с сочувствием улыбнулся. Я сделал очевидную глупость. Бомба дважды не попадает в одну воронку. Вероятность того, что сейчас вторично выпадет «зеро», чрезвычайно мала. Фактически я выбрасывал на ветер полтораста долларов, зато зарабатывал репутацию рискового игрока. Рискового и щедрого – неплохо для начала.

– Рьен не ва плю, – сказал крупье, что, по всей видимости, означало: «Игра сделана, ставок больше нет». Завертелось колесо фортуны, шарик отправился на поиски счастливого гнездышка, и теперь все следили за ним. Все, кто поставил на красное, на черное, на несколько заветных цифр или на колонку… В общем, все, кроме меня. Я же получил возможность неторопливо обозреть взглядом игорный зал. Где же, черт возьми, то место, откуда фотограф делал снимки для «Энциклопедии»? Едва ли он залез на потолок. Едва ли посетители «Вишенки» спокойно бы наблюдали, как их фотографируют, – публика не та. И все-таки в книге, изданной «Тетрисом», снят зал именно в минуты Большой Игры. Инсценировка? Не похоже. Фотомонтаж? Крайне сомнительно. Скрытая камера? Снимок такого качества из-под полы не сделаешь, да и ракурс…

За нашим столом ахнули хором, и я вернулся к игре. Дамы таращили на меня глаза, мордовороты багровели и хмурились, крупье выглядел слегка удивленным.

– Зеро, – объявил он и подгреб фишки в мою сторону.

– Твою мать… – прошептал ангел-хранитель.

Теория вероятности преподнесла мне маленький сюрприз. Бомба второй раз угодила в ту же воронку, а я сделался счастливым обладателем кругленькой суммы. «Новичкам везет», – вспомнил я народную мудрость. Мне сейчас же захотелось больше не испытывать судьбу, обменять поскорее выигрыш обратно на рубли и доллары. И потом – свалить подобру-поздорову. Так бы я и поступил, если бы пришел сюда просто играть. Но я, к сожалению, явился в «Вишенку» по другому делу.