По ту сторону нуля - Хаим Калин Страница 53

за проданных для упряжек, прочих нужд собак. Но главный сюрприз будет впереди: бывалых служак изумит отсутствие у Раймо не только базового школьного образования, но и удостоверения личности. Несколько преклонного возраста свидетелей, откликнувшись на радио-объявление, покажут: отец Раймо, потеряв безвременно ушедшую жену, запил в горькую, мало-помалу взваливая заботы о ферме на плечи подростка. Вскоре тот бросит школу, а похоронив спустя несколько лет и отца, сделается дремучим отшельником.

Оперативников удивят пустые вольеры с распахнутыми настежь дверцами, похоже, освобождавшиеся от животных впопыхах. Их озадачит и гостевой домик со следами постояльцев, но – из-за открытой двери – загаженный птицами, стало быть, не суливший отпечатков пальцев. При этом в какие-либо умозаключения эта информация не облечется.

Для оживления расследования закажут экспертизу анализа крови, взятого у жертв по поступлении в Медицинский центр. Та, однако, как и сам анализ, отравляющих веществ не обнаружит. Таким образом, факт отравления, как и его источник – инъекция в шею – сомнений не вызывали, больные – неизлечимые калеки, но событие преступления, получалось, отсутствовало.

Во второй половине действа Ларса заберет из больницы сын, прежде покрыв расходы на госпитализацию через многопрофильный страховой полис, и поселит его в одном из гериатрических центров Стокгольма; Раймо Ярвинена, никем не востребованного, по ходатайству социальной службы поместят в местный хоспис, где спустя два месяца от коронавируса он умрет, что, впрочем, не остановит иск больницы по изъятию его двухсот тысяч в качестве (внимание!) частичной компенсации медицинских услуг.

В какой-то момент, просветлившись энтузиазмом, оперативники примутся отрабатывать следы вездехода, на котором предполагаемые злоумышленники, как оказалось, дважды добирались до фермы, но ни у одного транспортного средства на гусеничном ходу, зарегистрированного в округе, с имевшимся образцом совпадений не выявят. Выходило, что вездеход доставил и увез тягач, а видеокамер на единственном обслуживавшем район шоссе не было.

Еще одно и на сей раз последнее оживление в расследовании вызвала телефонная кляуза, поданная поздним вечером 01.04.2020 г. в отделение полиции Вуокатти местным аптекарем на неких подозрительных личностей. С его слов, в аптеке отоваривался криминального вида, восточных черт мужчина, приобретавший йод и пластырь, как показалось аптекарю, для врачевания пореза над правой бровью, по внешним признакам – от ногтя и совсем свежего. В джипе покупателя дожидались аналогичной, не конвенциональной внешности трое друзей и якобы один преклонных лет европеец, как казалось аптекарю, подавленный.

На чем в своих оценках основывался аптекарь, неизвестно, поскольку, с его слов, лица всей пятерки, как и полагалось, укрывали противоэпидемические маски, но, так или иначе, его донос зарегистрировали. При этом, установив, что номер джипа шведский, полиция даже не стала проверять, кому он принадлежит. Когда же спустя полтора месяца оперативники в поиске любой зацепки наткнулись на упомянутый эпизод, то от слова «шведский» возбудились – Ларс Альсер-то швед. Не долго, однако, ибо джип, оказалось, уже списан, его владелец – старуха из Афганистана, беженец из волны пятнадцатого.

На этом глава оперотдела поставил в полицейском расследовании точку, оперативное дело закрыв. Интересантов, как и доказательной базы ноль. Висяки же пенсии не помеха.

Глава 16

Бочаров ручей, Сочи, 9 мая 2020 г.

Реши некто Алексу насолить, то поселить его в субтропиках – стопроцентное попадание. Переев за три десятилетия Средиземноморья, повышенную влажность он на дух не переносил. Более того, в последние годы при всяком удобном случае менял свой приморский город на континентальные координаты, заделавшись фанатом европейских озер. Но именно это – перебазирование Алекса Куршина из не давшейся ему Скандинавии в регион Сочи, дачу ВВП «Бочаров ручей» – и произошло. В райский уголок, предмет зависти очень многих, но в июле-сентябре удушающе неприветливый, как и все влажные субтропики.

Понятное дело, никто счетов с Куршиным не сводил (надо же наказание – королевские палаты посреди райских кущей), как и о почестях, речь не шла. Задачей предприятия было другое – припрятать ходячий компромат подальше от столицы, гадюшника околовластных интриг. В полутора тысячах от Москвы шансы на то были выше.

Да и обставили все основательно – ввели в штатное расписание дачи синекуру – инструктор по спорту, закрепив ее за вновь прибывшим. Староват для проповедника здорового образа жизни, конечно, но былая спортивная удаль и сквозь жирок проглядывает. Вдобавок пример для подражания коллективу – ежеутренние пробежки по периметру, прежде никем не практиковавшиеся.

Май – идеальный месяц для акклиматизации в субтропиках – тепло, но до отупляющей парилки еще несколько месяцев. Все же встроиться в местную экосреду – сосновый бор – Алексу даже недели не хватило. От повышенного содержания озона не мог разомкнуть ни утром, ни после сиесты глаз. Не меньшая проблема – очередная «эмиграция» со всем набором интеграционных прелестей «можно/нельзя/не принято». Поди запомни…

Новый «заезд» в Россию, как и предыдущий полуторагодичной давности, предварял «лист ожидания», на сей раз, правда, полосы препятствий на лояльность не включавший; весь апрель ушел на преодоление парада самоизоляций, во что сподобилась Европа без комплексов и границ образца двадцатого года. Мало того, что Алекс без паспорта, проездные документы обесценены пандемией, в считаные дни разбившей Содружество на феодальные княжества, практиковавшие единственно внятную политику – территориальный остракизм. Впрочем, окна для репатриации функционировали, имейся, разумеется, паспорт и тройной тариф на билет.

Между тем проблема трансграничных перемещений обозначится для Алекса не сразу. Ведь прежде следовало определиться, какой лыжни Одиссеи держаться. К его удивлению, чеченцы его не только никуда не упекли, но и дали понять: отказ взять курс на Москву, будет понят. Хотя, конечно, разумнее держаться отчего дома с прицелом на бонусы, обещанными ему прежде и в стадии планирования…

Не очень-то доверяя их слову, облекаемому в блатную семантику и, не исключено, перевирающему намерения кремлевских, Алекс крепко задумался. К утру второго апреля определился: куда ни смотри, именно Москва вытащила его из таежного мешка, хоть и невольно в него и засадила (на тот момент Казбек вкратце обрисовал, в какие игрища закулисья его, Алекса, угораздило). Между тем российский вектор, если и таил интригу, то такую: какой коэффициент облома/летальности поджидает его миссию на сей раз? Былое оправдание переезда в Россию – экранизация одного из его сюжетов, СВР ему обещанная, с течением времени скукожилось до немого укора его репутации трезвого аналитика. Проблема здесь не в трех-пяти миллионах долларов, очень серьезной сумме по любым меркам, а в том, что имена бенефициара и его могущественного покровителя скрыть бы не удалось. Пусть к коррупционному перетягиваю каната кинематографу не привыкать, но в том гадюшнике президент, протаскивающий иностранца-русофоба, засветиться не мог. Так что, выходило, единственный задел его первой вылазки в Россию (не считая изданных книг) – это сюжет нового романа, который по большому счету, он