Рина Хаустова - Дело об убийстве Распутина Страница 54

«Свою личную жизнь, свои вкусы и привычки, свой уклад жизни отец нисколько не изменил, после приближения к царской семье. Мяса он не ел до самой смерти. Его обед обычно состоял из одной ухи. Кроме того, он еще употреблял редиску и любил квас с огурцами. Больше этих кушаний он ничего дома не ел. Вставал всегда рано и шел обязательно к ранней обедне. После этого он приходил домой и пил чай с черными сухарями или кренделями… Он часто постился и заставлял поститься нас. В посты он ел одни сухари и строго соблюдал их. Он говорил, что посты установлены вовсе не для здоровья, как говорят ученые люди, а для души».

16

«Мария Головина разлила нам чай, придвинув Распутину сладости и печенья разных сортов. — Вот милая, добрая, — заметил Распутин, — всегда-то обо мне помнит, приготовит то, что люблю…»

Этот эпизод — явный вымысел.

17

Правыми партиями в дореволюционной России называли тех, кто целью своей поставил защиту самодержавного принципа правления в России от посягательств сторонников конституционно-монархического и республиканского принципов. Образованные с целью защиты самодержавия, они большей частью содержались на средства, отпускаемые правительством. Один только Союз Михаила Архангела стоил царскому правительству более двух миллионов рублей, отпускаемых из фондов министерства финансов и министерства внутренних дел.

Правые партии часто называли черной сотней. Несмотря на все призывы к тесному сплочению всех монархических сил, «Черная сотня» во время своего существования была и оставалась великим множеством мелких партий и групп. Более или менее крупные объединения постоянно дробились, раздираемые амбициями лидеров правого движения.

Одной из самых крупных правых партий по праву считался Союз русского народа (СРН), возглавляемый первоначально Александром Дубровиным и Владимиром Пуришкевичем. Ставился вопрос об укрупнении СРН за счет присоединения остальных монархических организаций. Однако начавшиеся трения между лидерами вскоре раскололи союз… Яблоком раздора оказались два вопроса — о признании Государственной думы и о возможности искать союзников в лице умерено-правых и октябристов.

СРН раскололся, и Владимир Пуришкевич образовал свою партию — Союз Михаила Архангела. Устав партии был утвержден в 1908 году. Началась борьба между бывшими единомышленниками по перетягиванию на свою сторону местных отделов СРН. Раскол парализовал всю организацию. Дележ пирога происходил бурно. Иногда дело доходило до ругани и рукоприкладства. Все это способствовало созданию скандального ореола у правых организаций. Большой удар по репутации правых был нанесен, когда стали известны факты террористических покушений и политических убийств, организованных «Черной сотней», а также ее участие в еврейских погромах, не внушала особой любви в народе твердая консервативная позиция правых по земельному вопросу. Многих смущал переходящий в фобию, антисемитизм.

Из воспоминаний Сергея Витте, государственного деятеля из списка предполагаемых жертв «Черной сотни», которая пыталась устроить покушение на его жизнь:

«…партия эта еще сыграет свою громадную роль в дальнейшем развитии анархии в России.

Эта партия в основе своей патриотична, и при нашем космополитизме, симпатична. Но она патриотична стихийно, она зиждется не на разуме и благородстве, а на страстях… Большинство ее вожаков — политические проходимцы, люди грязные по мысли и чувствам и не имеют ни одной жизнеспособной и честной политической идеи… Партия эта, находясь под крылами двуглавого орла, может произвести ужасные потрясения и погромы, но ничего, кроме отрицательного, создать не может. Она представляет собой дикий, нигилистический патриотизм, питаемый ложью и клеветой… состоит из дикой массы и вожаков — политических негодяев, тайных соучастников из придворных и титулованных дворян, все благополучие которых связано с бесправием и лозунг которых — не «Мы для народа, а народ — для нашего чрева».

К чести дворян, эти тайные черносотенцы составляют меньшинство. Это дегенераты дворянства, взлелеянные подачками, хотя и миллионными, от царских столов… на знамени их высокие слова — «Самодержавие, Православие, Народность», а приемы их действий лживы, бессовестны и кровожадны»…

Правые были жестоки не только по отношению к инакомыслящим и иноверцам, но и к монархистам-единомышленникам.

«…и как правительству опираться на нас, если мы сами друг друга едим», — сетовал один из авторитетнейших лиц черносотенного движения, отец Иоанн Восторгов.

Последняя попытка преодоления раздробленности монархических партий произошла в 1915 году в ответ на создание левыми, оппозиционного Прогрессивного блока. На многочисленных совещаниях было сказано много слов о необходимости объединиться и дать отпор надвигающейся революции. Реально же объединения не произошло, и договориться не удалось. Последний удар по попытке объединения правых сил нанес Пуришкевич, который публично и демонстративно отказался принимать участие в совещаниях правых партий…

18

Вспоминает Маклаков, кадет, член Государственной думы, член Прогрессивного блока, соучастник убийства:

«За несколько дней до убийства ко мне подошла журналистка… «Знаете ли вы, — спросила она, — что Распутин будет скоро убит?» Я сделал вид удивленный. «Я имею определенные данные: убийство состоится в доме Юсупова, в нем участвуют сам Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович. — «Кто вам это наплел?» — «Пуришкевич».

Вспоминает Шульгин, прогрессист, член Государственной думы, член Прогрессивного блока:

«Пуришкевич остановил меня в Екатерининском зале Таврического дворца. У него было такое лицо, какое было уже раз у него, когда он мне сказал одну тайну. «Запомните, 16 декабря… Я вам скажу… Вам можно… 16 декабря, мы его убьем»… «Кого?» — «Гришку!»

По утверждению Самюэля Хора, главы британской разведки в России, незадолго до убийства Пуришкевич заходил к нему, и тоном таким непринужденным, словно речь шла о погоде, спрашивал, где можно достать яд для дела. Потом доверительно сообщил, что он с друзьями собирается ликвидировать вопрос с Распутиным.

19

Дневник члена Государственной думы Владимира Митрофановича Пуришкевича. Рига, издательство «National reklama», 1924; Пуришкевич В.М. Из записок. Париж,1924.

20

Письмо, содержащее в самом конце приписку: «Маланья тоже участвует», было написано Феликсом Юсуповым жене в Крым 27 ноября 1916 года, через семь дней после того, как Пуришкевич дал согласие на участие в убийстве Распутина.

«План, про который я тебе пишу, разработан детально, уже три четверти сделано… Это единственный способ спасти положение, которое почти безвыходно… Конечно, ни слова никому… Маланья тоже участвует».

Упоминание о некой «Маланье» заставляло некоторых исследователей загадочных обстоятельств убийства предполагать, что в ночь убийства во дворце в качестве соучастников были женщины.

21

Версии, объясняющие феномен невосприимчивости Распутина к ядам таковы:

Первая версия» — инфернальная. Она делится на два противоположных направления. В одном случае сверхчеловек, несомненно, был существом сатанинским и устоял против цианистого калия при помощи сатаны.

Второе направление прямо противоположно первому — сверхчеловек был святым, а потому, «если и что смертоносное выпьет, то не повредит ему».

Эти версии мы не будем рассматривать как лежащие вне пределов системы логических доказательств.

Следующая группа предположений сводится к предположению, что кто-то из соучастников убийства подменил цианистый калий безвредным порошком.

Первым соучастником, который мог подменить яд, называют доктора Лазаверта.

Доктор давал клятву Гиппократа, не смог нарушить ее, убив человека. И, якобы, «на смертном одре Лазаверт признался в подмене».

Интересно, что упоминание о «признании» доктора Лазаверта» приводится во многих исследованиях, но ни разу не приводится ссылка на конкретного свидетеля этого признания. Следовательно, перед нами не факт, а слух. У доктора Лазаверта не было возможности осуществить подмену яда. Вспомните во всех деталях сцену отравления пирожных. Она сводится к очень простым действиям. Князь вынимает камешки цианистого калия, передает Лазаверту, доктор размельчает их и подмешивает яд. Все это происходит под очень пристальными, взглядами сообщников, которые следили за действиями доктора Станислава с «диким любопытством». А если так, то как он мог технически осуществить подмену?