Николай Богачёв - Крах операции «Тени Ямато» Страница 55

Хасегава молча кивнул головой.

— Это значит, дорогой мой лейтенант, что сухопутные силы империи готовятся оказать нам решительное сопротивление в географических границах метрополии, и для этой цели в помощь тяжелому оружию намерены использовать немецкие ФАУ-1. По полученным из Японии сведениям, в двух префектурах уже подготавливают стартовые площадки для пуска первых, пока экспериментальных, ракет. Кроме того, нам известен приказ начальника генерального штаба военно-морских сил Японии о безотлагательной подготовке пилотов-смертников для использования их потом в управлении ракетой ФАУ-1. Таким образом, будет создан, судя по всему, гибрид самолета-снаряда и так называемого камикадзе. Не надо иметь особого ума, чтобы понять, что все это направлено на затяжку войны, войны с ее невосполнимыми потерями на полях сражений. С реализацией замысла противника резко возрастает эффективность его действий. Поэтому смысл намечаемой операции состоит в том, чтобы действиям противника противопоставить свои с тем же, если не с большим эффектом. Вскоре к нам должен подойти представитель комитета начальников штабов полковник Майкл Робинсон. На него возложено обеспечение того этана операции, на котором вы должны быть внедрены в качестве пассажира на вражескую субмарину. Задача, я осмелюсь сказать, не из легких, но тем не менее риск тут начисто исключен. Буквально не более трех недель назад возле острова Гуадалканал мы захватили поврежденную японскую подводную лодку, где наряду со штатным экипажем находился японский разведчик. Это офицер — кадровый сотрудник ведомства небезызвестного генерала Кэндзи Доихары, который с большими полномочиями направил его в качестве американского военнослужащего, якобы выходца из Японии, в штаб Тихоокеанского театра военных действий или для последующего внедрения хотя бы в одно из соединений флота США. При нем обнаружен мандат. Но чей он — сказать трудно: японские удостоверения личности, как известно, не имеют фотографий, по которой можно было бы точно установить личность ее владельца. Одни только иероглифы. Теперь, если у вас ко мне есть вопросы, задавайте их мне без стеснений.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Хасегава. — Я пока хочу сказать вам вот о чем… Поскольку операция наша исключительно важна, мне, я полагаю, уже с самого начала следует удерживать свое служебное положение в рамках обыденности. Например, я считаю, что среди сослуживцев мой перевод необходимо официально оформить как переход по профессиональной принадлежности на субмарину, которая стабильно используется для проводки конвоев через Атлантический океан. После получения предписания о переводе как таковом, мне придется об этом похвастаться одному-двум сослуживцам и потом, на прощанье, организовать небольшую пирушку.

— Браво, лейтенант! Именно так, — чтобы не привлекать внимания. Подобными ходами мы убьем сразу двух зайцев: оформим ваш перевод якобы на службу в Атлантику и заодно перебросим вас без особой помехи и излишней конспирации в Нью-Йорк, откуда с первым же конвоем вы отправитесь в Лондон.

В кабинет вошел военный со знаками отличия полковника сухопутных войск. Его моложавое лицо светилось мягкой улыбкой и щедрой доброжелательностью, впрочем, явно отрепетированными, чисто профессиональными, как у всякого хорошо воспитанного, бывалого служаки.

— А-а! Бот и долгожданный полковник Робинсон! — тоже с безупречно вышколенной, казенной приветливостью воскликнул Смит. Полковник поздоровался с мистером Смитом как со старым знакомым и тут же был представлен Хасегаве. Слегка наклонив голову набок и глядя на молодого офицера все с той же улыбкой, полковник Робинсон сказал:

— Я слыхал о вас, лейтенант, много хорошего. Рад, очень рад знакомству! Должен, однако, сказать, мы вас кое-чему научим, кое-что вам покажем. А кое-что вот сюда вберете и сами. — Тут, продолжая улыбаться, полковник покрутил пальцем около виска. — Так что сделаем из вас пятизвездного генерала, а там, глядишь, к концу тысячелетия, вы и до министра вооруженных сил дотянете.

Довольный своим солдатским юмором, Робинсон громко засмеялся и, похохатывая, слегка похлопал юного лейтенанта по плечу. Смит тем временем попросил офицеров подойти к карте, висевшей на стене кабинета.

— У меня тут есть некоторые соображения относительно предстоящего маршрута, которым наш молодой коллега должен отправиться на задание.

Смит подошел к карте и свободной рукой отдернул закрывавшую ее шторку. Их взорам предстала карта морей и океанов обоих полушарий, с нанесенными на них оптимальными воздушными, водными и подводными трассами между предполагаемыми точками воздушных коммуникаций. На ней были также показаны направления течений, «розы ветров», глубина надводных подходов к различным мысам, островам и некоторым другим частям суши, которые, между прочим, почти никогда не используются ни рыболовными, ни коммерческими судами, а в ряде мест не имеют даже толкования в лоциях.

Сразу перейдя на деловой, официальный тон, Смит приступил к подробному изложению своего замысла, суть которого вкратце сводилась к следующему.

Из Сан-Франциско на специальном самолете военно-воздушных сил лейтенант Хасегава будет переброшен в Нью-Йорк. Расстояние между этими городами в четыре тысячи километров, с учетом встречных воздушных потоков и если возникнут непредвиденные преграды (вынужденная посадка и прочее), он сможет покрыть максимум за сутки. Далее, до Лондона господин Хасегава может отправиться водным путем, на крейсере в составе любого конвоя. В таком случае на преодоление трех тысяч двухсот сорока морских миль, если иметь в виду, что средняя крейсерская скорость составляет двенадцать узлов, ему понадобится около тринадцати суток. То есть, всего, стало быть, четырнадцать. Две недели для того, чтобы добраться всего лишь до Гибралтара, в то время как предстоит огромный еще путь до Порт-Саида и далее на Аден, — нет, такую роскошь мы, конечно же, позволить себе не можем. Поэтому я предлагаю в дальнейшем только одно, воздушное, средство передвижения: на крылатой лодке — гидросамолете «Каталина». Если все и пути будет складываться благополучно (при условии, что Гитлер к этому времени не успеет захватить Испанию и не блокирует таким образом Гибралтар), с учетом двух необходимых посадок на техосмотр и дозаправку, — весь колоссальный путь в двенадцать тысяч четыреста километров господин Хасегава покроет примерно за тридцать восемь часов. Конечно, такой вояж по воздуху весьма непрост, господину Хасегаве придется порядком помучиться, но тут ничего не поделаешь, зато он наверняка успевает на рандеву с рейдером.

— Господа! Если мои предложения вас устраивают, давайте мы их утвердим официально и я тут же доложу английскому Адмиралтейству о результатах нашего с вами совещания и стану просить о тщательной подготовке гидросамолета к рейсу. Вам же, капитан-лейтенант, — это новое воинское звание Хасегавы мистер Смит назвал как бы невзначай, оговорившись, но все слушавшие его офицеры переглянулись, сам же Хасегава едва заметно кивнул головой, — вам, капитан-лейтенант, в течение этого времени следует еще раз и тщательнейшим образом, до мельчайших деталей продумать свою легенду. Вам предстоит войти в свой новый образ до такой степени, чтобы даже родная мать того джапа, за которого вы собираетесь себя выдавать, признала вас за своего сына. Отныне вы — японец Дзиккон Нумато. Вместе с полковником Робинсоном приступайте к делу с завтрашнего дня. Тренировка, тренировка и еще раз тренировка! Имейте в виду, будущий Дзиккон, что вам даже чертовы иероглифы — ту самую писанину, которую мы отобрали у джапа, — надо выучить назубок. Там, кстати, имеется и пароль, который в целости сохранен нами. И как хорошо, что мы не дали этому джапу уничтожить его клочок! В нем наши японоведы обнаружили подробнейшие инструкции, составленные неким, надо сказать, истинным ниходзином[6]. Составлена эта инструкция на японском языке в стиле хирагана, в отличие от так называемой катаканы, существующей главным образом для обозначения заимствованных понятий. Этот Дзиккон Нумато — примерно вашего возраста и, как он сам признался, является активистом ассоциации помощи трону — организации сугубо фашистского толка, созванной из бывших членов недавно распущенной партии Сэйкай. В свое время ее возглавлял бывший премьер-министр Японии Такахаси Корэкие. В 1936 году он, будучи министром финансов, был убит фашиствующими офицерами из реакционной буржуазно-помещичьей партии, прекратившей свое существование в 1940 году.

Все это вам, господин Хасегава, необходимо знать очень хорошо, раз вы уж собираетесь войти в среду этих молодчиков…

Итак, господа, вернемся к обсуждению выбираемого нами для господина Хасегавы маршрута. Мы с вами установили, например, что от Сан-Франциско до Лондона рейс продлится около четырнадцати суток. Если же прибавим сюда еще воздушную часть маршрута (не менее тридцати восьми часов), то наш герой в порту Коломбо на рыбацком причале сможет оказаться к исходу шестнадцатых суток пути. Если прибавим сюда вояж на одной из ранее арендованных нами рыбацких шхун, уже оказывавших подобные услуги, то получится: от причала Коломбо до точки рандеву, с фальшивой баркентиной время плавания составит приблизительно 30–40 часов, то есть чуть больше трех суток. Прикинем еще раз для ясности: расстояние по прямой до Коломбо равно тысяче пятистам километрам, или восьмистам морским милям, что при скорости хорошо оснащенной рыбацкой шхуны в десять-двенадцать морских милей в час и даст те трое суток, которые мы тут и принимаем в расчет. Таким образом, уважаемые господа, весь маршрут уложится в девятнадцать суток с небольшим — в срок для нас вполне приемлемый. Чрезвычайные заботы и заурядные хлопоты, так же как и непредвиденные ЧП на свои широкие плечи возьмет господин полковник, как полномочный представитель комитета начальников штабов, которому по пути следования будут подчинены все службы, имеющие к этой операции хоть какое-то отношение.