Хаим Соколин - Серая зона Страница 55

Кларк положил на стол стопку газет, накопившихся за время его отсутствия, и стал рассеянно просматривать их. Неожиданно его внимание привлёк раздел объявлений о работе в «Файнэншиэл Таймс». Требуются, приглашаются, хорошие условия… Эти объявления как нельзя более соответствовали его мыслям. «Найти работу будет не так уж трудно, — подумал он. — Несколько лет на должности менеджера в крупной компании, диплом психолога Кембриджа, докторантура Боннского университета, знание основных европейских языков… Жизнь снова может обернуться не худшей своей стороной…» Он перевернул страницу и увидел объявление бумажного синдиката в Вене: «Требуется руководитель сектора англоязычных стран в отделе экспорта… Свободное владение немецким и английским… Опыт ведения деловых переговоров… Знание основ психологии торговли и бизнеса…»

Через месяц Кларк уже работал в синдикате. Он слегка изменил свою внешность, вместо пышной шевелюры была теперь короткая стрижка. А главное — должность руководителя сектора занял не Рональд Кларк, а Рейнгольд Кларке, доктор психологии Боннского университета.

Вернер снова вызвал Кларке.

— Рейнгольд, в прошлый раз вы сказали, что нужна какая-нибудь дополнительная информация. Вот, взгляните на этот факс. Он адресован Максу Адлеру из «Эрдойль Гезельшафт». Нет ли в нём чего-то, что приблизит нас к пониманию вопроса?

Кларке начал читать текст. Первым, что бросилось в глаза, было хорошо знакомое название «Дабл Эй» под верхним обрезом. Затем имя Пьер Леже. Это тот парень, которого разыскал Дэвис из «Игл Корпорэйшн» и о котором он рассказал покойному Ларри Эвансу. Кларке прочитал короткий текст дважды и запомнил его. Потом вернул Вернеру.

— К сожалению, здесь нет ничего такого, что может прояснить вопрос. Во всяком случае, мне это ни о чём не говорит. Но хочу ещё раз подчеркнуть, что я не специалист в этой области.

— Понимаю. А что такое, по-вашему, «Дабл Эй»?

— Трудно сказать. Возможно, это какая-то маркировка. Так, как вы знаете, обозначается степень надёжности акций и других ценных бумаг — Дабл Эй, Трипл Эй[5]. Здесь это может указывать на степень срочности или важности информации.

— Да, логично. Но нам это ничего не объясняет. Спасибо, Рейнгольд. Это всё, что я хотел спросить. Можете идти.

У Кларка-Кларке не было ни малейшего желания опять впутываться в какие-либо дела, связанные с «Дабл Эй». Не для того он перебрался в тихую Австрию и сменил имя, чтобы снова оказаться в водовороте кровавых событий. Вернер ещё не знает, во что ввязывается. Но предупредить его он не может. Это раскрыло бы тайну самого Кларка. Поэтому лучше держаться от всего подальше…

И тем не менее этот эпизод заставил его снова вспомнить всю цепь драматических событий. С чего всё начиналось? С информации, которую Эванс получил от своего приятеля Дэвиса. Сам Дэвис и его «Игл Корпорэйшн» остались в стороне и перекинули hotpotato руководству «Альбион Энерджи», где первую скрипку играл напористый мачо Бриссон, Гарри-ковбой[6].  И вот, из-за этого авантюриста, он, Рональд Кларк, сидит сейчас в бумажном синдикате и дрожит за свою жизнь. Ведь он предупреждал его, что с «Мосадом» нельзя связываться…

Все эти мысли и воспоминания вызвали у Кларка острое желание расквитаться с кем-нибудь за свою сломанную карьеру. Но с кем? Не с теми же, для кого кабина вертолёта стала общим саркофагом. А не перебросить ли hot potato обратно туда, откуда они её получили? Идея ему понравилась. Он нашёл в Интернете факс Дэвиса и отправил ему анонимное сообщение: «Фирма “Дабл Эй” планирует отбор образцов почвы для “Эрдойль Гезельшафт” на разведочном блоке Стин Ривер. Руководит работой Макс Адлер. Отбор будет производить известный вам Пьер Леже, который встречается с геологом “Эрдойль” в Калгари, в таком-то месте, в такое-то время». Чтобы на факсе не появились слова «Бумажный синдикат», Кларк отправил его из ближайшего почтового отделения.

Билл Дэвис прочитал факс ещё раз. Он вызвал у него какое-то тревожное ощущение. Что-то было здесь явно не так, не в соответствии с нормами и правилами деловой переписки. И главное в этом несоответствии, конечно, отсутствие подписи. Он снял трубку и набрал номер Джека Тэйлора: «Зайдите, Джек».

— Вот, Джек, прочитайте, — сказал он и передал ему текст. — Что вы об этом думаете?

— Странный факс. Анонимный. Слова «известный вам Пьер Леже» говорят о том, что автор знает что-то о нашем прошлом интересе к «Дабл Эй» и о встрече с этим парнем из Квебека. Вы, Билл, рассказывали эту историю только покойному Ларри Эвансу, не так ли?

— Только ему и никому больше.

— Но факс не из Лондона, а из Вены. Из какого-то почтового отделения. Это тоже странно. Ясно одно — кто-то заинтересован снова столкнуть нас с «Дабл Эй», но сам при этом хочет остаться в стороне. Не думаю, что мы должны реагировать на такую информацию, очень похожую на провокацию. Вспомните две загадочные авиационные катастрофы — самолёта с людьми «Дабл Эй» в Австралии, о которой вам рассказал Эванс, и ровно через год гибель его самого и всей верхушки «Альбион Энерджи» в Северном море. У меня интуитивное чувство, что эти события как-то связаны между собой. В любом случае нам лучше в эти дела не впутываться. А что касается факса, то его нужно просто выбросить.

— Пожалуй, вы правы, Джек. Я так и сделаю.

Когда Тэйлор ушёл, Дэвис отыскал в Интернете факс нового вице-президента «Альбион Энерджи», занявшего место покойного Эванса, и переадресовал сообщение ему. Затем спустился на первый этаж, зашёл в небольшой магазин фотопринадлежностей и переслал оттуда факс в Лондон. Он тоже не хотел держать в руках горячую картофелину. Но и забывать о неприятных и даже трагических событиях, связанных с «Дабл Эй», не собирался. Что-то, сидевшее глубоко в душе, не давало ему простить и прокол Фрэйзера из «Независимых детективов» в Вермиллионе, и скандальную итальянскую афёру, стоившую карьеры Андерсону, и гибель его друга Ларри Эванса. «Проблема не исчезла. Попробуем ещё раз разобраться с ней», — подумал Дэвис и усмехнулся…

16

Разведочные работы в Канаде и в Австралии продвигались успешно. «Дабл Эй» выполнила анализ образцов почвы на блоке Стин Ривер, и Макс определил по ним участки для бурения. Три первые скважины были намечены на зиму, и он планировал на это время приезд в Канаду. Текущей оперативной работой по блоку занимался филиал «Эрдойль» в Калгари, а Дейв Пауэлл получил новое проектное задание — разведку концессии в Северном море. Хотя Макс теперь и доверял ему, но не настолько, чтобы посвятить в дела, связанные с «Дабл Эй».

Зигфрид Кляйн уверенно и грамотно вёл работы на блоке Уинтон. Макс регулярно получал от него информацию на свой домашний компьютер и по телефону. Таким образом, «Эрдойль» не была вовлечена ни прямо, ни косвенно в то, что происходило в Австралии.

Макс прилетел в Калгари солнечным зимним утром. Он взглянул на заснеженные поля вокруг аэропорта и подумал, что не зря захватил горнолыжное снаряжение. Его встречал Франц Пик, менеджер канадского филиала. По дороге в город он сообщил последнюю информацию о бурении на Стин Ривер и сказал, что вертолёт заказан и завтра они могут лететь в район разведки.

Следующий день Макс и Франц провели на буровых. Все три скважины уже прошли первые сотни метров. Макс познакомился с инженерами, обсудил с ними геологические аспекты бурения и внёс в проект кое-какие незначительные изменения. В Калгари вернулись поздно вечером. Утром Макс побывал в офисе филиала, где Франц представил ему сотрудников.

И вот, наконец, он закончил дела, уложил вещи в джип «тойоту», закрепил на нём лыжи и отправился на неделю в горы. Конечным пунктом поездки был городок Кимберли, недалеко от американской границы, лежащий у подножья самой длинной освещённой горнолыжной трассы в Северной Америке. Поэтому сюда съезжаются любители ночного катания со всего континента. Макс выехал на Трансканадский хайвей и повернул на запад. Через сто километров равнина закончилась и дорога вошла в канадские «рокки». Он проехал на запад ещё пятьдесят километров, миновал жемчужину этого края городок Банфф с его всемирно известным Международным центром искусств, повернул на юг по девяносто третьей дороге и пересёк границу Альберты с Британской Колумбией. Ещё двести пятьдесят километров вдоль величественных горных вершин, глубоких ущелий, стремительных горных рек, горячих источников и индейских резерваций, и вот перед ним возник словно игрушечный Кимберли, считающийся из-за своей архитектуры «самым австрийским городком» в Скалистых горах. И действительно, сочетание типичных тирольских домиков и улочек с петляющими горнолыжными трассами на соседних вершинах напомнило Максу район Инсбрука в Австрийских Альпах, где он обычно проводил зимний отпуск.