В тайном государстве - Роберт Маккрам Страница 59

все шагал и шагал. Когда зимний день подошел к концу, он направился к уголку Ораторов, где пожилой человек с рекламным щитом агитировал за «Экологическое правительство». Поодаль убогий протестант в синем плаще с Библией в руках отстаивал христианские идеи. Вокруг стояли четверо или пятеро последователей с листками апокалипсических брошюр. Исподтишка они бросали вороватые взгляды на прохожих, но не очень слушали оратора.

Квитмен проехал на метро до набережной Виктории. На платформе дрались какие-то пьяные. Пассажиры шли мимо, не обращая на них внимания. Полицейские стояли в стороне и наблюдали за дракой. Один из них отпустил шутку на своем жаргоне, а его коллега рассмеялся.

Огромные кучи мусора, наваленные на Вилльерс-стрит, дымились на ветру. Воздух был пропитан прогорклым запахом жаркого, доносившимся из привокзального отеля. На Стрэнде воздух был посвежее. Квитмен зашагал быстрее и скоро оказался у государственного универмага. На часах — четыре пятнадцать. Он беспрепятственно прошел сквозь двери и отыскал нужный этаж. Он стоял и разглядывал лежащие в коробках пластинки с операми, размышляя, понравится ли Лиз «Волшебная флейта». На его часах было половина пятого. Квитмен знал, что Стрейндж гордится своим старым «таймексом», который нужно подводить каждое утро. Он мог опоздать поэтому минут на пять, если вовремя не сообразит, что его часы отстают. Он всегда задерживался из-за этого. Квитмен не сводил глаз с лестницы, соединяющей отдел мягкой мебели с отделом стеклянной и фаянсовой посуды, ожидая появления знакомой фигуры.

В четыре тридцать семь послышались тяжелые шаги. На лестничной площадке в это время была только женщина средних лет с хозяйственными сумками в руках. Но Стрейндж уже прибыл. Запыхавшись от быстрой ходьбы, он появился с другой стороны универмага. Квитмен поглядел на широкую спину уходящей женщины. Стрейндж подошел к секции магнитофонных кассет. Пауза. Теперь он уходил. Квитмен вскинул глаза. Вреда не будет, если сейчас тихо окликнуть его. Стрейндж приближался, оставалось всего три-четыре ярда. Но он ли это… Настала пора действовать.

— Привет, Фрэнк, — сказал Квитмен и осекся. Сомнений не было, перед ним стоял Стрейндж, но неузнаваемо изменившийся. На Квитмена смотрело лицо старика, небритое, в синяках, с измученным невидящим взглядом. Волосы его, почти полностью седые, были всклокочены и спутаны. Стрейндж не подал вида, что узнал Квитмена, и, не говоря ни слова, прошел мимо размашистым шагом, одинокий, похожий на привидение, с воспаленными глазами.

— Прошу прощения, ошибся… — пробормотал Квитмен. Другие покупатели с изумлением глядели на него.

Квитмен наблюдал, как Стрейндж сошел по ступеням. Как только он скрылся из виду, Квитмен выбрал кассету и бросился к кассе. Кассирша бесконечно долго подсчитывала стоимость и отдавала сдачу. Квитмен заторопился к переднему выходу. Выскочив из вращающихся дверей, он лихорадочно стал обшаривать взглядом весь Стрэнд. Стрейндж словно испарился. Потом до Квитмена дошло, что Стрейндж вряд ли оставит машину у всех на глазах. Существовал еще задний ход. Квитмен стал торопливо проталкиваться через магазин, не обращая внимания на жалобы покупателей. В отделе дамского белья перед ним мелькнула знакомая фигура, направляющаяся неровными шагами к выходу. Тогда Квитмен побежал. Двери еще вертелись. Он толкнул их.

Ударная волна взрыва с силой отбросила его обратно. Он подумал, что его стошнит. Стало вдруг невероятно тихо. Секунд десять он пребывал в полной тишине. Хотел крикнуть, но, словно в кошмарном сне, крики застревали в горле. Постепенно звуки возвращались. Послышались вопли, сначала отдаленные, затем неожиданно громкие. Он понял: на полу — кровь, и ветер задувает уличную пыль в разбитый дверной проем. Машинально пощупал рукой голову. Она была цела. Когда сквозь гвалт стали доноситься звуки сирен, Квитмен сообразил, что оглушен, но не ранен. Пошатываясь, он поднялся и понял, что ему помогают дружеские руки. Ему пришло в голову, что машины «скорой помощи» пришли очень быстро и, присмотревшись к одному из своих спасителей, он узнал меланхолическое лицо Алека Рива.

Новости о взрыве, происшедшем так близко от Уайтхолла, подтвердили точку зрения министерства, что опасность налицо, и машины с сиренами стремительно промчались мимо колонны Нельсона. Команда, обезвреживающая бомбы, оцепила белой веревкой место происшествия. Уцелевшие при взрыве были опрошены. Один-два запомнили странно выглядевшего, изможденного старика с палкой, некоторые говорили о бежавшем к нему молодом человеке. Дежурный офицер без особой надежды передал по радио сведения для установления личности. Судебные эксперты прибыли в специально оборудованных фургонах, чтобы собрать и скрупулезно исследовать отвратительные остатки — кости, кожу, зубы, волосы, стекло. Сначала в управлении узнали, что бомба была подложена в автомобиль Стрейнджа. Никто из находившихся поблизости от него не уцелел. Имелись и другие пострадавшие. Путаница царила ужасная.

Прис убедился, что прикончил свою жертву. Но хотя и отрадно было узнать, что Стрейндж унес с собой все секреты, оставалась еще невыясненной судьба Квитмена. Тот исчез. Пока его не найдут, дело не закрыто. После обеда он успел сорвать свое раздражение на Ниве.

— Почему вы не доложили о его исчезновении?

— Я не…

— Правила управления гласят, что во время тревоги обо всех отсутствующих сотрудниках сообщать мне лично. Вам это известно. Найдите его.

Поиски оказались безуспешными. Прис долго тянул резину, но в шесть часов, после нового скандала с Нивом, позвонил Хейтеру, чтобы признать временное поражение. Но секретарша Хейтера сказала, что босс уже ушел, не сообщив куда.

25

— Не хотите ли коньяку?

В кабинете Джералда Дейнджерфилда, подумал Квитмен, имелось все. Рациональная современная меблировка соответствовала духу тайной власти. Квитмен был уверен, что, остановись у него сердце, в ход была бы пущена новейшая техника по единому слову контроллера. Кабинет, вернее, анфилада комнат, выглядел невероятно аккуратным, изумительно тихим и был декорирован в тонких оттенках серого, которые проявлялись тут и там, в изысканной миниатюре Фрагонара или в фарфоровой вазе с зимними розами, но, главное, в изменяющемся свете лондонского неба, поскольку из окон Дейнджерфилда открывался захватывающий вид на Вестминстер, Хорсгардз, колонну Нельсона и далее — на плавное течение Темзы к собору святого Павла и Сити. Было трудно поверить, что это святилище находится в том же самом мире, что и управление. Все же, едва машина, совершив стремительный рывок со Стрэнда, резко нырнула под землю, Квитмен знал, что его везут обратно в министерство.

Дейнджерфилд был высоким, грузным человеком с мрачновато-безразличным выражением лица, крутым, но удивительно доступным, пока не было видно глаз, сверкающих под снежно-белыми бровями, глубоко посаженных и окруженных тенями от работы допоздна. Волосы Дейнджерфилда также отличались белизной, словно поседели внезапно, за одну ночь. В молодости, подумал Квитмен, он, наверное, был неотразим. Естественно, что у такой