Тарас Покровский - Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски Страница 6

Естественно, Владимирович такого поворота, а вернее взлета не ожидал, и в своей карьере не планировал, тем не менее отказываться не торопился.

— Ну что Павел будем делать? — С рюмкой коньяка спросил он в лоб у Паши, когда его супруга закончила рассказывать суть ситуации.

— Выпьем! — не совсем до конца еще понимая о чем вопрос ответил Паша. — Это же круто! За ректора, я искренне рад за Вас…

— Ты не понял, — перебил его Владимирович, — я особо от предложения не в восторге. Ты же меня знаешь, я к таким высотам никогда не стремился. Амбиции большого босса, а также соответствующий набор качеств характера, и все вытекающие из этого обязательства, немного не из моего арсенала. Я ученый, а не пронырливый руководитель-хозяйственник. Но с другой стороны, от таких предложений не отказываются… — Владимирович прервался, и потянулся за сигаретой.

— Да уж, предложение, мягко говоря, эксклюзивное, — на выдохе проговорил Куля, чувствуя как у него замирает дух. Он начал догадываться о чем идет речь.

— Поэтому мы с Ларисой Матвеевной решили не отказываться, но с расчетом, что часть обязательств и задач ты возьмешь на себя.

У Паши перехватило дыхание.

— Мы тебя знаем, — продолжил Владимирович, — и уверенны, что с рядом организационно-хозяйственных вопросов ты легко справишься. То, что не очень хорошо получается у меня, отлично получится у тебя, и таким тандемом, я думаю мы справимся без особого труда.

— Да справитесь конечно, — вмешалась супруга, — если что — я помогу, — с улыбкой, положа руку на плечо мужа, успокоила всех Лариса Матвеевна.

Куля охотно поверил ей, потому что уже успел понять, что это за женщина. Она, при желании, могла сама хоть Кремль в Москве возглавить. Энергии у нее не занимать, а мозги работали не хуже чем у самого Владимировича, а то и быстрее.

Куля попытался что-то сказать, поддержать правильную мысль, но от небольшого шока из груди вырвались одни междометия. Благо Владимирович налил еще по одной коньяку, и он слегка пришел в себя.

— Ну так, что скажешь? Принимаешь наше предложение? — спросил Владимирович.

— Ну что за вопрос?! Конечно! Я с вами, но…

— Для начала можно будет взять тебя на работу заместителем ректора по АХЧ (административно-хозяйственной части), — предугадывая вопрос Кули продолжил он. — Позже поступишь в аспирантуру, защитишь кандидатскую, и так далее…

Такого поворота Куля не ожидал даже в самых смелых мечтах. Его амбиции бизнесмена вполне удовлетворялись такими перспективами не смотря на то, что формально ему предложили стать преподавателем.

Но кроме супер-предложения по работе, Кулю приятно тронуло то, что такие люди оценили его, и поверив в него, решились доверить такие серьезные вопросы. Куля почувствовал безграничное чувство преданности к этим людям, ему хотелось их обнимать и подбрасывать качая на руках, ему даже казалось, что он готов своей грудью прикрывать Владимировича или Ларису от смертельной опасности.

Вообщем в тот вечер было пережито цунами чувств, тем более, что одной бутылкой застолье на троих не закончилось. Напились под шквал идей и мечт тогда все прилично, хотя это была компания приличных интеллигентных ученых, и понятие «прилично выпить» здесь отличалось от аналогичного понятия, бытующего у Кули на Родине или в общежитии.

Но не об этом речь. Паша под впечатлениями от предстоящего поворота судьбы ходил уже который день. Он никому из близких и друзей, ничего не сообщал, хотя очень хотелось похвастать, а особенно сладострастно Куля представлял себе, как он представиться в новой должности своему отцу:

— Привет пап, а мне должность предложили… Какую? Проректор по АХЧ… О как!

Пусть попробует после этого назвать его салагой. В 22 года и уже проректор — это просто уму не постижимо!

Но не постижимо оказалось не только уму. Получилось, что не зря Паша хранил в секрете свои перспективы стать проректором. Через десять дней произошло то, что наверное и должно было произойти. Пока актив преподавательского состава этого ВУЗа подтягивал к себе в руководители того, кого они хотели, т. е. Владимировича, с низу, или правильнее будет сказать со стороны, на десятый день в этот ВУЗ приехал человек из Киева, из министерства образования с директивой, как говориться с верху, о назначении его ректором данного заведения. Естественно, Владимирович с такой директивой тягаться не смог бы, да он и не собирался. Нет, так нет. Ему, честно говоря, не очень то и хотелось… Чего нельзя сказать о Куле, ему было очень жаль, что так закончилась эта история. Он даже подумывал подключить к этому вопросу отца своего друга из Донбасса, который на тот момент был депутатом верховного совета Украины, но получилось, что промедлил и было уже поздновато, да и Владимировича такой вариант не очень устраивал, уж очень он никому не хотел быть обязанным.

— Не расстраивайся Паша, у тебя все впереди. Ты обязательно найдешь свое место, у тебя для этого есть все задатки, — подбадривал своего студента Владимирович.

Таким образом пришлось Куле еще какое-то время походить в салагах.

Без работы он не сидел, это были лихие девяностые и каждый зарабатывал как мог. Но чувствовалось, что чуть-чуть поздновато Куля родился, не успел он на первый поезд накопления первичного капитала. Пока он салагой протирал штаны на лекциях, намереваясь стать умным и дипломированным бизнесменом, пацаны постарше на 5-10 лет, с самого начала независимости начинали свои пути к вершинам большого бизнеса. И к концу 90-х куда-то вписаться со своими бизнес идеями было уже гораздо сложнее, чем в начале, имей ты на руках хоть пять дипломов.

Но как говориться, они не искали легких путей. Все-таки благополучно закончив к середине девяностых свой институт с синим дипломом, Куля, близко общавшийся еще и со своим деканом факультета, получил от него предложение идти работать на одно не большое частное производственное предприятие рядовым менеджером. Естественно перспектива роста для активных молодых специалистов к предложению прилагалась. Но Куле, успевшему со своим другом уже к этому времени прокрутить пару выгодных торговых сделок, такое предложение показалось не то что шагом назад, а просто откатом в прошлое. Зачем было добровольно залазить в болото с застоявшейся зеленой водой, когда тут же, рядом текло множество бурных рек, или хотя бы речушек с чистой проточной водой. И как известно текущих, так или иначе, в большое море, как раз туда, куда Куля стремился.

И хотя отказывать было не удобно, Куля вынужден был отказаться.

— Да, конечно, вам молодым сегодня нужно все и сразу, — не обидевшись на отказ, с улыбкой прокомментировал позицию Кули седой декан.

Куля тогда еще почувствовал какую-то мудрость в этой фразе, но практически применить ее в своих обстоятельствах в то время не мог.

Паша был уверен, что он сможет, и у него получиться. Он несгибаемо верил, что у него однозначно хватит, и ума, и находчивости, и энергии, и он обязательно добьется своего.

Приехав практически из деревни в большой город учиться, Куля был уверен, что в достижении его цели знание иностранного языка обязательно пригодиться, а для этого ему нужно учить его интенсивно. Но низкий школьный сельский уровень его английского не позволял ему вписаться в институтскую группу интенсивного изучения английского языка, поэтому Куля с огромным удовольствием и энтузиазмом записался в группу интенсивного изучения немецкого, т. к. эта группа реально начинала изучать немецкий язык с ноля.

К моменту окончания института Куля не плохо познал язык Ницше и мог легко общаться на бытовом уровне. Но даже острое желание испытать свой немецкий на практике на чужбине, не переломили Пашину уверенность в том, что эмиграция — это не выход для него. Куля рассуждал так: «если ты хочешь пробиться в бизнесе, если хочешь достичь каких-то высот повыше чем мойка полов в Макдональдсах, то это лучше делать там, где поле еще не пахано, а если пахатное поле чудес оказывается еще и твоя Родина, то куда же тогда ехать? Зачем? Вот тебе поле, вот лопата, и если сильно хочешь чудес — копай, идущий да обрящет, ищущий да найдет».

И Куля копал, иногда даже рыл, а однажды пришлось даже колоть и резать. Как-то на кануне Нового 1997 года по своему широкопрофильному роду деятельности Куле оплатили две единицы очень дорогого, по японски высокотехнологичного медицинского оборудования. Это была достаточно выгодная сделка с точки зрения сулившей прибыли, и не очень сложная с точки зрения ее реализации. Нужно было просто съездить в Москву, купить оборудование и контрабандой перевезти в Украину.

На первый взгляд самое сложное звено — контрабанда, но в данном случае эта проблема решалась легко. Заранее за 400–500 долларов у украинского таможенника покупался пакет документов, подтверждающий, что якобы такая-то техника, тогда-то вывозилась из Украины на ремонт в Россию. А когда оборудование совершенно новое с такими документами приезжало на украинскую таможню по пути в Украину через Россию из Японии, то на осмотр таможеннику оно подавалось как обратный ввоз б/у оборудования после ремонта. Вот и весь фокус, жалко было только красивой и функциональной заводской упаковки. Но и этот вопрос при желании решался.