Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета Страница 64

«А пока буду искать этого мошенника Райка Гинзбурга. Я из него вытрясу свои деньги, и пусть молит Бога, чтобы остаться живым!»

Он сел в машину и направился к специальному прокурору Гордону. Майкл был уверен, что Гордон не откажется от его услуг, а это значит, что можно будет заработать немного денег. Майкл был уверен и в другом — прокурор поможет ему в розыске Райка.

Глава 29

Визит Президента в Израиль прошел успешно. Руководители Израиля со всей серьезностью отнеслись к требованиям высокого гостя не идти на резкое обострение с Саддамом, если он начнет ракетные атаки на Израиль. Президент Макоули не скрывал, что требования к Израилю сводятся к главному: ни в коей мере Израиль не должен применить ядерное оружие. Именно этого добивались многие горячие головы в Израиле. Они словно не понимали, что применение оружия массового поражения сразу же объединят соседние страны с Ираком в борьбе против Израиля, который всему миру подтвердит, что тайно вел разработку ядерного оружия. Макоули пообещал поставить в Израиль новейшие ракетные системы «Пэтриот» с американскими расчетами, которые предназначались для ведения борьбы не только с самолетами, но и ракетами.

Уже в самолете, взявшим курс на Америку, директор Центрального разведывательного управления доложил Президенту, что Ирак обладает двумастами устаревшими ракетами советского производства «скад», которые могли достичь территории Израиля и Кувейта. Но если организовать эффективную противовоздушную оборону, то эти ракеты можно будет во время подлета к цели ликвидировать. Президент тут же приказал немедленно начать поставки систем «Пэтриот» в Израиль и прикрыть ими наиболее опасные направления. Министр обороны заверил Макоули, что армия готова выполнить его приказ незамедлительно, так как все подготовительные мероприятия проведены. Он прямо с борта самолета переговорил с главами большинства союзных стран и позвонил командующим всех родов войск. Командующие уверенно доложили — они готовы. Макоули был склонен к тому, чтобы по прибытии в Белый дом принять окончательное решение. Но не зря французы говорят: «Шерше ля фам».

Самолет ВВС-1 находился в воздухе чуть более часа, как позвонил адвокат Андрис Джонсон. Он сообщил, что Гордон настоял на рассмотрении иска Каролы Цайс через два дня. Это означало для Президента нерадужную перспективу вести войну на два фронта — против Ирака и Цайс с Гордоном одновременно.

Макоули скрипнул зубами: «Гордон, а не работаешь ли ты на Саддама Хусейна? Не случайно ли ты активизируешься так синхронно с нашими врагами?»

Президент посмотрел на карту Ирака, где были помечены объекты, по которым следует ударить в первую очередь. Мысленно представил эти дворцы, здания, где размещалось командование и центры боевого управления, позиции радаров и средств ПВО. Единственное, что смущало, — это то, что ряд объектов, где мог укрываться Хусейн, были расположены в жилых массивах Багдада. Любая неточность — и жертвы среди мирного населения будут неизбежны. Тогда шума в прессе многих государств не избежать.

Президент поднял трубку и пригласил к себе государственного секретаря. Кейс явилась через несколько минут.

— Я разговаривала с министром иностранных дел Великобритании. Он заверил, что они церемониться с Ираком тоже не собираются. Министр вчера сделал по этому поводу резкое заявление, где говорится, что Великобритания готова нанести удар по Багдаду в любой момент и делается предложение всем иностранным представителям и гражданам других государств покинуть Багдад.

— Наших граждан в Ираке нет?

— Нет, мистер Президент. Об этом я позаботилась еще почти месяц назад, когда у меня уже не стало никаких сомнений о наших действиях.

— Да, вряд ли стоит несговорчивость Багдада связывать лишь с личной неприязнью к членам специальной комиссии ООН. Я уверен, что Хусейну есть что прятать.

— Несомненно. Ведь стоило бы Саддаму доказать миру, что Ирак больше не занимается разработкой оружия массового поражения и что он не прячет ранее произведенное такое оружие, и бремя восьмилетних санкций было бы снято.

— Откуда у Саддама такая самоуверенность, даже наглость? Неужели он не понимает, что мы сотрем его в порошок? — задумчиво глядя на карту, спросил Президент и, подойдя к столу, по внутреннему переговорному устройству пригласил к себе Еву Мискури. И пока она не пришла, спросил у Кейс:

— Христина, какое у вас мнение о миссис Еве Мискури?

— Я думаю, что вы не ошиблись в своем выборе. Она очень образованная и прекрасный специалист, особенно в вопросах Восточной Европы и стран бывшего Советского Союза. В последние дни я ежедневно по нескольку раз беседовала с ней и убедилась в этом.

В кабинет вошла Мискури. На лице ни капли усталости. Безукоризненно одетая, свежая, она излучала деловитость и привлекательность.

— Миссис Мискури, — обратился к ней Президент, — в случае нашего удара по Ираку, какова будет реакция России?

Мискури мельком посмотрела на карту Ирака, словно прикидывая масштабность планируемой операции, и произнесла:

— Находящийся в Мадриде министр иностранных дел России вчера обвинил руководителя специальной комиссии ООН по контролю за разоружением в Ираке в превышении полномочий и призвал Совет Безопасности провести экстренное заседание, посвященное ситуации в Ираке. Но, как ни странно, я думаю, русские понимают, что нанесение нашего удара по Ираку отвечает и интересам России. Москва, во-первых, не может простить Саддаму его недавнюю выходку, связанную с опровержением заявления России о возможном разрешении кризиса вокруг Ирака и согласия на это Багдада. Во-вторых, Москва прекрасно понимает, что Багдад, обладающий оружием массового поражения, представляет опасность не только для соседних стран и, наконец, в-третьих, снятие с Ирака нефтяного эмбарго приведет к катастрофическому понижению и без того баснословно низких цен на «черное золото», оно, как известно, является для России основным поставщиком валюты. В связи с этим можно сделать вывод, что протесты России будут в рамках вежливости и показной озабоченности, не более. Правда, после некоторого времени, прошедшего после начала боевых действий, от России следует ожидать активизации шагов, направленных на прекращение ударов. В этом случае Москва постарается занять лидирующее положение среди стран, добивающихся этого, и таким образом утвердиться в глазах стран Ближнего Востока, да и мира тоже, в своем миролюбии и стремлении не допустить полного разгрома Ирака.

Мискури замолчала, и на некоторое время в кабинете наступила тишина. Наконец паузу прервал Президент:

— Миссис Кейс, ваше мнение?

— Я согласна с Евой Мискури, — и «железная» леди с легкой улыбкой ободряюще посмотрела на Еву.

Та слегка покраснела и глазами поблагодарила Кейс.

— Хорошо, благодарю вас, уважаемые дамы. Я сейчас же подпишу приказ о начале боевых действий.

Кейс и Мискури направились к дверям, но вдруг государственный секретарь остановилась:

— Мистер Президент, при подписании приказа следует учесть разницу во времени. Может случится так, что приказ будет подписан на следующий день после начала боевых действий.

Президент рассмеялся.

— Спасибо, Христина! Я действительно не учитывал этот фактор.

Президент, оставшись один, на листе бумаги четко вывел названия стран, чьим руководителям надо было позвонить немедленно. В столбике названий можно было прочесть: Великобритания, Германия, Франция, Италия, Канада и Израиль. Подумав, Макоули дописал: Турция и Испания.

После этого Президент приказал секретарю по очереди связать его с главами этих стран.

Когда самолет «Боинг-747» ВВС-1 приземлился на военно-воздушной базе «Эндрюс», мало кто знал даже из тех, кто летел в этом самолете, что Президент где-то над Атлантическим океаном подписал приказ о начале операции «Лис пустыни». Очередная военная экзекуция Ирака начиналась. И начиналась она потому, что в ближайшие дни была намечена моральная экзекуция Президента Соединенных Штатов Америки. Несмотря на позднюю ночь, Макоули прямо с базы позвонил лидеру демократического меньшинства в конгрессе и сообщил ему о принятом решении, а затем сразу же направился в Белый дом, где спустился в «ситуационную комнату». Началось заседание Совета национальной безопасности, которое продолжалось до утра.

В девять утра Президент поднялся в свой кабинет и сразу же позвонил спикеру палаты представителей Гринвичу и лидеру республиканского большинства в сенате Линдеру. Гринвич воспринял новость стоически, предложив тщательно взвешивать каждый свой шаг. Зато Линдер, выслушав его, буквально взорвался. Трудно было даже разобрать отдельные фразы, когда тот, словно пулемет, выстреливал в адрес Макоули резкие слова.