Наталья Александрова - Завтрак с полонием Страница 7

Павел осторожно обошел старуху, поднялся на третий этаж и позвонил.

Внезапно он вспомнил другую лестницу, другую дверь… те, что снились ему уже восемь лет.

Во рту стало горько, сердце неровно забилось. Он глубоко вдохнул, выдохнул, выравнивая пульс.

Дверь открылась на цепочку. В щели показался темный глаз, падающая на него прядь светлых, давно не мытых волос.

— Чего надо?

— Поговорить, мисс Лозовски!

— Ты легавый? — деловито осведомилась девица. — Я уже все вашим рассказала! Катись к черту!

— Зря вы так, мисс Лозовски, — мягким, доверительным голосом проговорил Павел. — Лучше откройте дверь! Я из государственной иммиграционной службы…

— У меня все бумаги в порядке! — выпалила девица. — Проваливай!

— А вот мы и проверим, в порядке они или нет! Или мне вызвать спецбригаду? Вышибить к чертям собачьим вашу дверь?

— Сволочь… — тихо выдохнула Лозовски и сбросила цепочку.

Павел протиснулся в тесную прихожую, закрыл за собой дверь, огляделся.

Квартирка была маленькая и до предела запущенная. То же самое можно было сказать и о ее хозяйке — Лора Лозовски была маленькая и очень запущенная блондинка лет двадцати пяти. Видно было, что она уже несколько дней не выходит из дома. Точнее, выходит только с одной целью — купить дозу.

О ее зависимости говорили красные глаза с болезненно суженными зрачками, дрожащие руки и то, что она постоянно шмыгала носом, как будто к чему-то принюхиваясь.

Она скрылась в полутемной спальне, через минуту снова появилась, протягивая Павлу какую-то бумагу:

— Вот гляди — у меня все в порядке! Видал? Все печати, все ваши долбаные подписи! А теперь проваливай!

— Не раньше, чем поговорю с тобой, — отозвался Павел, втолкнув девчонку в спальню и прикрыв за собой дверь. — Не раньше, чем ты мне расскажешь про тот день, про первое ноября.

— Козел! — взвизгнула Лозовски. — Я уже все рассказала вашим! Чего тебе еще надо? Убирайся к черту!

— Уберусь. — Павел сел на жесткий стул, сложил руки на коленях. — Уберусь, как только ты расскажешь мне все, что знаешь.

— Я уже все рассказала. — Теперь голос Лоры звучал жалобно. — Уйди по-хорошему, а?

— Повтори мне все еще раз. Расскажи про этого человека. Ведь он бывал у вас не один раз, правда?

— Он приходил к нам часто, — заученно проговорила Лора. — Богатый русский мужик. Классно одетый, при деньгах. Хорошие костюмы, дорогие швейцарские часы. Всегда давал хорошие чаевые. В этот день он пришел один, потом появился второй, тот итальянец, которого показывали по телевизору.

— Ты сама их обслуживала?

— Сама… — пробормотала Лора, опустив глаза. — Но я тут ни при чем! И вообще мы все ни при чем! Еду приготовили на кухне, накрыли крышкой… ее могли отравить только потом, на столе.

— А этот итальянский профессор, что сидел рядом с ним? Как он себя вел? Много ел, пил?

— Вообще не ел, — удивленно протянула Лора, — и даже воды, кажется, не пил… И все время дергался, нервничал, что ли…

— Нервничал? — оживился Павел. — А с чего ты взяла, что он нервничал?

— Ну… он все вертелся на стуле, по сторонам оглядывался, много говорил… Хотя… итальянцы многие так себя ведут, манера у них такая…

— Это точно, — признал Павел, — ты наблюдательная, это хорошо. А кто-нибудь к их столику подходил из персонала, кроме тебя?

— Кроме меня, никто, — твердо ответила Лора, — у нас так не положено. Но я же не могу запомнить всех, кто проходил мимо…

— Не можешь, — согласился Павел, не сводя глаз с лица девушки. — Разве я говорю, что можешь?

— Теперь ты уйдешь? — В голосе Лоры прозвучала надежда. — Я рассказала тебе все, что знала… ты обещал уйти.

— Разве я обещал? — удивленно переспросил Павел. — Что-то я такого не припомню!

— Сволочь! — выкрикнула Лора и подскочила к Павлу, но он мягким сильным толчком отбросил ее на диван. — Сволочь! — повторила она, всхлипывая. Глаза ее стали совсем больными, щека задергалась.

— Ты меня за полного кретина принимаешь? — мягко, сочувственно спросил Павел. — Рассказала мне свою тупую байку и думаешь, что отделалась? Нет, лапочка, придется тебе напрячь память и припомнить что-нибудь поинтереснее. Вся эта лабуда, которую ты мне наплела, сегодня ни фига не стоит.

— Сэр, — теперь голос Лоры стал умоляющим, — сэр, мне непременно нужно выйти! Отпустите меня буквально на пять минут, а потом мы еще поговорим!

— Ну вот опять! — вздохнул Павел. — Мы же договорились — не надо считать меня кретином! Ты выйдешь к вокзалу за дозой, а потом тебе все будет до лампочки! Кстати, на чем ты сидишь — крэк? Героин?

— Крэк… — неохотно призналась Лозовски.

— Паршиво… — вздохнул Павел. — А как же тебя держит хозяин? У вас же вроде приличный бар!

— Тебе-то какое дело? — огрызнулась Лора.

Она вскочила, прошла взад-вперед по комнате, ломая руки, и вдруг опустилась перед Павлом на колени, отбросила в сторону волосы и открыла шею, как перед палачом:

— Видишь?

Павел, не теряя контроля, склонился и взглянул. Шея девушки была покрыта странной красноватой сыпью.

— Что это? — спросил он, брезгливо отстранившись.

— Ага, тебе тоже противно! — процедила Лора, пристально глядя в глаза мужчине. — Все парни шарахаются от меня! Это началось у меня после того дня, после первого ноября! После того как я обслуживала русского пижона и его итальянского дружка. Полицейский врач сказал, что это ничего не значит, но сам прикасался ко мне в перчатках! Анализы еще не готовы, но я уверена — это тот чертов яд! Я отравилась заодно с тем русским и теперь умру!

Она затряслась в беззвучных рыданиях, закрыв лицо руками, потом снова уставилась на Павла. Глаза были красными, зрачки сузились в булавочную головку.

— Вот так мы сидели с друзьями, веселились, а потом я увидела эту дрянь у себя на шее и узнала про этот чертов яд! Я умру! Понимаешь, козел паршивый, — я умру!

— Все мы умрем, — философски высказался Павел.

— Да, но ты умрешь через пятьдесят лет, старым маразматиком с трясущейся головой, которому уже ничего не нужно, а я сдохну, может быть, через неделю, не дожив до своего двадцать пятого дня рождения! И ты еще спрашиваешь, почему я подсела на крэк! Только он помогает мне не свихнуться!

— Очень сочувствую, мисс Лозовски, но ничем не могу помочь!

— Сволочь! — Лора скорчилась на полу, плечи ее затряслись.

Минута прошла в молчании, потом она подняла голову и жалко, вымученно улыбнулась:

— Парень, ты такой симпатичный! Может, мы с тобой поладим? Я тебя ублажу по первому разряду, и мы разойдемся! Ты скажешь своему начальству, что я ничего не знаю…

— Ты давно смотрела в зеркало, детка? — насмешливо бросил Павел. — Честно говоря, сейчас твое предложение звучит не слишком соблазнительно!

— Грязная свинья! Это тебе не сойдет с рук! — Лора плюнула в Павла, плевок угодил на его ботинок. Павел покачал головой, взял со стола бумажную салфетку и вытер обувь.

— Не стоит так горячиться, мисс Лозовски, — проговорил он, доставая из кармана бумажный пакетик. — Думаю, нам с вами лучше договориться. Причем на моих условиях. Видите, что у меня есть? Вам даже не придется бегать на вокзал! И что вам там подсунут? Грязный порошок пополам с содой, и за большие деньги. А у меня тут отличный крэк, первый сорт, и совершенно бесплатно!

— Бесплатно? — переспросила Лора и хрипло расхохоталась. — Бесплатно! Ты знаешь, ублюдок, где бывает бесплатный сыр? В долбаной мышеловке!

— Это вопрос терминов! — отрезал Павел. — Во всяком случае, денег я с тебя не возьму. Ты просто расскажешь мне то, о чем промолчала, когда разговаривала с моими коллегами, и тут же получишь этот замечательный пакетик…

— Скот вонючий! — выдавила сквозь зубы Лора.

По ее телу пробежала волна судороги, она скрипнула зубами и простонала:

— Если бы ты знал, каково это… ладно, тебя, наверное, интересует тот чеченец…

— Чеченец? — переспросил Павел. — Что еще за чеченец?

— А ты дашь мне дозу? — Лора не сводила зачарованного взгляда с пакетика в его руках.

— Мы же с вами друзья, мисс Лозовски! — криво усмехнулся Павел. — А друзья должны верить друг другу! Так что там про этого чеченца?

— Ты никому не расскажешь, что узнал это от меня?

— А зачем? Я что, похож на старую сплетницу? — И он потряс перед глазами Лоры бумажным пакетиком.

— Этот чеченец… он тоже приходил к нам почти каждый день. И я замечала, что он всегда приходит сразу же за русским. Садится в другом конце бара и все время посматривает на него…

— И в тот день он тоже приходил?

— Приходил, — кивнула Лора, не сводя глаз с пакетика. — Только в тот день он пришел раньше русского. Он сел в дальний угол бара, заказал холодный чай…

— Он проходил мимо стола, за которым сидели русский с итальянцем?