Лев Гурский - Спасти президента Страница 79

— Надеюсь на вас, Иван Алексеевич, — сказал я, вставая с места. Я добавил в голос щепотку доверительного интима. Пресс-секретарь обязан помнить, какое высокое доверие ему сейчас оказано. Будет о чем писать воспоминания на старости лет.

Именинник Баландин тоже вскочил, прощально потряс мою ладонь и вылетел из кабинета. Черной молнии подобный.

Я же возвратился к нашим предвыборным заботам, которые никто не отменял. Согласно графику, через семь минут должна была состояться полуторачасовая перекличка региональных штабов. Последняя перед воскресеньем — а потому самая важная. Референты Паша с Петей возникли в моем кабинете ровно за пять минут до начала. Оба моих помощника ожидали лишь команды, готовые сразу приступать.

— Новостей нет? — первым делом спросил я у Паши. Петя тем временем уже возился с автоматикой, проверяя электрифицированную карту России и налаживая ящик селектора.

Задавая вопрос, я имел в виду плохие известия. Хорошие новости мы сделаем сами, вот этими белыми мозолистыми ручками.

— По-прежнему тихо, — успокоил меня Паша. — Никто и ничего.

— А что с агитпродукцией?

— Вчера до полуночи наш вертолет отстрелялся календарями над Зюзино, Никулино и Тропарево, — сообщил мой референт. — Сегодня в девять пятьдесят наблюдатели от штаба провели скрытый осмотр мест вчерашнего сброса. Календарей на земле практически не осталось, несмотря на выходной. Расхватали.

— Вот и ладно. — Я поставил галочку в плане. — Не забудьте оплатить услуги дизайнеров. Мальчики Монахова внесли свой вклад. Что у нас еще?

— Еще полковник интересуется, нужен ли он сегодня, — доложил Паша. — Говорит, раз дело уже сделано...

— Полковник? — удивленно спросил я. У меня мелькнула дурная мысль, что главный стратег Генерала полковник Панин вдруг решил переметнуться на нашу сторону.

— То есть, пока майор, — поправился Паша. — Как вы и просили, представление на него ушло вчера министру обороны. В понедельник выйдет приказ... Майор с утра уже погоны новые прикупил.

Я сообразил, что речь идет о пилоте «Белого Аллигатора». Ну да, правильно, было такое дело. Свои обещания я привык выполнять — иначе надежной команды не соберешь. Но всякую награду нужно потом хорошенько отрабатывать.

— Пускай сегодня еще побудет здесь, — распорядился я. — На подхвате при вертолете, чтоб служба медом не казалась. Если надо, за самогоном нам слетает.

Паша прыснул, оценив юмор. Под моим влиянием в центральном штабе строго культивировались только дорогие благородные напитки и только в конце рабочего дня. Я воспитывал в помощниках изысканный вкус. Вдобавок, это была и мера безопасности: упиться в зюзю каким-нибудь коллекционным бордо урожая 1972 года моим референтам не позволили бы финансы.

— Ладно, шутки в сторону. — Я заметил, что помощник Петя отладил селектор. Можно пересесть лицом к карте и начинать.

Карта России над столом уже поблескивала гирляндами огоньков, вся похожая на новогоднюю елку без пяти полночь. Каждая лампочка означала регион, в каждом действовал предвыборный штаб. Примерно половиной моих штабов заправляли сами региональные вожди от вице-губернаторов и выше — для простоты общения с Кремлем. Лично им было удобнее выпрашивать у меня бюджетные субсидии, налоговые льготы либо что-нибудь в этом роде. Далеко не все областные и краевые начальники пытались брать нахрапом, как прибайкальский Назаренко, но их плаксивые интонации радовали меня ничуть не больше. Точно такими голосами мои половозрелые обалдуи клянчили себе заветные три балла в четверти. Я ставил им, из жалости. В школьных аттестатах местных вождей тоже наверняка было полно липовых «трояков»...

Секундная стрелка поравнялась с минутной, и я нажал кнопку. Мигнул синий огонек на Енисее. Буква «А». Город Абакан.

— Привет, Владимир Иванович, — сказал я, наклоняясь над селектором. — Как обстановка в регионе?

— Здрасьте, Болеслав Янович! — поспешно откликнулся премьер автономной республики Хакасия Влад Борисов. — Обстановка спокойная, зарплаты и пособия вчера выплачены. Это даст нам в воскресенье порядка пятидесяти пяти процентов «за»...

— Маловато. — Выделяя деньги региону, мы рассчитывали на другие цифры, побогаче. — Слабо поработали, Владимир Иванович. Есть у вас резервы?

— Процентов семь еще можно добрать... — завздыхал Борисов. — Но тогда придется взять в долю хакасское лобби. Аборигены хотят большего суверенитета и свой кусок отчислений из налогового фонда... Обещать?

Я посмотрел на карту. Маленькую автономию, как и прежде, со всех сторон обступал Красноярский край. Суверенитет таежного анклава, да еще на госдотации, был абсолютно не опасен для Москвы.

Когда местные элиты наиграются в свободу, то снова придут в Минфин с протянутой рукой. А Лелик Гурвич еще помаринует их в приемной...

— Обещайте, — позволил я.

Из селектора раздался сердитый кашель: так губернатор Красноярского края Сан Саныч Обушков выражал свое несогласие. У Обушкова с Борисовым были старые счеты. Еще в начале 90-х край с автономией сцепились в жестокой схватке за лакомый кусочек — Минусинский медеплавильный комбинат. В ходе приватизации ММК два директора подряд без следа сгинули в тайге, а третий таинственно сгорел прямо у себя в кабинете. Чтобы не допустить дальнейшего смертоубийства, центр переписал комбинат в федеральную собственность. Спорное имущество отошло Москве.

— Красноярск получит слово в порядке очереди, — строго заметил я. Губернаторский кашель смолк.

На букву «Б» у меня значился Биробиджан. В правом нижнем углу карты мигнул огонек.

— Добрый день, — поздоровался главный город Еврейской автономии.

— День добрый, Федор Саввич, — ответил я Рубахину, тамошнему премьер-министру. — У вас как дела?

— Процентов шестьдесят завтра дадим, — осторожно произнес Федор Саввич. — И процентика три в резерве, сейчас над ними работаем. Пенсии получены, но есть кой-какие сложности...

— Ваши тоже хотят суверенитета? — предположил я.

— Что вы, спаси Иисусе! — с испугом открестился Рубахин. — Нам бы, наоборот, сменить прежнее название. Титульной нации почти уж совсем не осталось. Кто выехал на родину, а кто и помер...

Рубахин и раньше вылезал с этой скользкой идеей. И всякий раз — ужасно не вовремя.

— Это не аргумент, — возразил я. — Название — всего лишь дань исторической традиции. В Соликамске давно нет никакой соли, в Минводах основные минеральные источники пересохли лет сто назад. Почему же в вашей Еврейской автономии непременно должны быть евреи? Чем вы лучше других?

Моя железные доводы возымели действие: озадаченно крякнув, Рубахин смолк. Я же перешел к букве «В» и вызвал Волгоград. Моргнул огонек на карте.

— Здравствуйте, Борис!

— Пламенный привет, Болеслав Янович! — бодро отозвался из селектора Боря Завгородний, молодой и прыткий губернатор Волгоградской области. — Накануне выборов мы провели сто сорок семь агитационных мероприятий, включая раздачу бесплатного пива инвалидам и благотворительные сеансы для неимущих детей. Показывали новое кино, про Деда-Мороза. Кроме того, мы выпустили и расклеили...

— Сколько дадите процентов? — сухо прервал я борино красноречие. В губернаторской бодрости я ощутил наигрыш.

— Тридцать пять чистых, — погрустнел Завгородний. — И казаки в запасе.

— А если вместе с казаками?

— Тогда до сорока дотянем... — подумав, надбавил губернатор. — Но вряд ли больше, Болеслав Янович. Зубатовцы, гады, так и прут напролом. Сулят райскую жизнь, большие пенсии, показательные процессы. Короче, охмуряют электорат почем зря. У них тут под Мамаевым курганом что-то вроде подпольного обкома...

— Борис Александрович! — сурово перебил я. — Вы не в детсаде, и я вам не нянька. Впереди у вас день, ищите резервы. Обком обкомом, но рядовой избиратель всегда предпочтет лысому столичному журавлю местную синицу в руке. Найдите до завтра эту синицу. Задействуйте всех, кого можно и нельзя. Ветеранов, дачевладельцев, филателистов, собаководов, рыболовов, любителей кактусов... Встречайтесь лично. Намекайте на целевые выплаты из губернаторского фонда... В общем, если желаете с нами дружить, — обеспечьте хотя бы пятьдесят один процент по области. Полсотни и еще один. Уяснили?

— Уяснил... — после паузы вздохнул Завгородний. — Трудно, понятно. Но раз надо, то будем бороться и искать.

Очевидно, мои слова о дружбе губернатор понял правильно. Дотационным регионам сейчас надлежит не рыпаться, а собирать голоса электората в общую копилку. Иначе при выдаче материальной помощи буква «В» может вдруг оказаться в конце списка. По ошибке. Министр финансов Лелик Гурвич, знаете ли, не филолог. Путаница с алфавитом ему простительна.

Теперь замигала лампочка к западу от Волгограда. Губернатор Воронежской области Олег Якушкин был уже на связи. Покончив с приветствиями, я сразу взял быка за рога.