Микки Спиллейн - Кровавый рассвет Страница 10

Я присел на краешек и осторожно провел пальцем сверху вниз по ее атласной спинке, потом погладил по затылку, где были такие пушистые волосы. Она беспокойно задвигалась и повернулась ко мне лицом.

– Ани! Она зачмокала губками, и я ущипнул ее за попку.

– Эй, крошка, проснись!

Она, как ребенок, поджала ноги. Я ухмыльнулся и шлепнул ее еще раз.

– Вставай!

Теперь она проснулась окончательно, но пока не узнала меня, в ее глазах не было ничего, кроме профессиональной ненависти.

– К черту! – воскликнула она.

– Прости, котенок, но вынужден тебя разбудить. Я нашел Еву и мне нужна ты.

Ани встала с кровати и, с полным равнодушием к прелестной наготе своего тела, принялась натягивать одежду. Пока она одевалась, я подошел к окну и посмотрел вниз. Город был освещен только фонарями, которые отбрасывали тени. Тени путались, и казалось, что именно там тебя поджидает убийца: ждет свою жертву, как ненасытный паук.

– Что случилось?

– Все в порядке, она в женском отеле. У нее с собой темный парик, записана под чужим именем. Под ее приметы там подходят трое: Робертс – 511, Хопкинс – 300 и Грасе – 434. Она на наружном наблюдении и мне послали вслед две пули. Я поджег ящик с мусором и вызвал пожарных. На некоторое время улицу перекроют, никто не пройдет, особенно мужчины, а ты должна быть там.

Она коротко кивнула.

– Запишись как провинциалка, и постарайся попасть к этим трем дамам. Ты ее узнаешь, если увидишь.

– Ты уверен, что за ней следила не женщина?

– Уверен. Я тебя немного прикрою с тыла, и если удастся изобрести какой-нибудь предлог, тоже проникну внутрь отеля.

Ани кончила одеваться, но за эти несколько минут она что-то сделала со своими волосами и лицом и походила теперь на завсегдатая женских отелей. Она переменила жакет, надвинула на лоб шляпку – не было больше ни красоты, ни очарования! Передо мной опять стояла серая мышка.

– Тебе бы в актрисы, – восхитился я.

– Я ею и была.

– А как тебя занесло в нашу маленькую игру? Она улыбнулась и потрепала меня по щеке.

– Долгая история, Тайгер. Когда-нибудь я с удовольствием тебе ее расскажу.

– А я с удовольствием выслушаю. Улыбка медленно сползла с ее личика.

– Особые указания?

– Постарайся ничем не выдать себя. Помни, я близко. Постарайся вывести ее оттуда и не подцепить хвост. Там должно быть несколько выходов.

– Знаю.

– Постарайся что-нибудь пронюхать.

Я написал адрес одного отеля. Он находился далеко не в самом фешенебельном квартале, но его хозяин обожал банкноты Мартина Грэди. Указав пароль, я добавил:

– Он знает, что это. Просто отдай ему записку.

Она засунула бумажку в бюстгальтер между своих роскошных грудей и сказала:

– Выйдешь за мной через пять минут.

– Годится.

Внизу в холле я взял газету и пробежал ее, чтобы убить время. На второй странице была небольшая заметка, извещающая, что Габин Мартел находится в Центральной больнице Нью-Йорка с легкой язвой желудка под неусыпным наблюдением врачей. Я внимательно перечитал заметку, но ничего в ней не обнаружил, кроме общих мест, которые всегда выдают опытную руку военной цензуры.

Держа Мартела в госпитале, они имеют великолепный повод для наблюдения за всеми, кто будет пытаться с ним связаться. Или тут скрывается что-то другое?

Я достал монету, нашел телефон Томаса Уотфорда и набрал номер. Когда у меня набралось в голосе достаточно злобы, Уотфорд взял трубку.

– Что тебе нужно, Манн?

– Информация.

– Тогда иди к нам.

– Чтобы твой хвост подобрал меня? Он хрипло выругался сквозь помехи в трубке.

– Экспертиза доказала убийство Билла Коплейна? – поинтересовался я.

– Мы бы хотели поболтать с тобой об этом.

– Конечно, но сперва я должен кое-что выяснить.

Так как он ничего не ответил, то я спросил, как можно небрежнее:

– Мартела сильно отравили?

– Тайгер…

– Смотри, приятель. Я уже подарил вам Коплейна. Теперь быстро скажите, что мне необходимо выяснить, и, может быть, я снова выеду на нужную для вас дорожку и еще кое-что подскажу.

– К черту, Манн!

– Так я иду по этому адресу. Я выметаюсь отсюда в течение ближайших тридцати секунд и, поэтому, будет лучше, если ты мне все-таки ответишь.

Он немного подумал, но потом, видимо, решил, что дело есть дело, и сказал:

– Кто-то всыпал эту дрянь ему в еду, У нас нет никаких следов, кроме того, что обслуживающая комнату официантка остановилась с закусочным столиком, чтобы объяснить дорогу двум иностранцам. Один из них, конечно, отвлекал ее, а другой насыпал на бутерброды эту дрянь. Мы пытались разыскать их, но безрезультатно.

– Как он?

– Жив. Теперь давай послушаем тебя, Тайгер.

– Скоро услышите, – пообещал я и повесил трубку.

У меня ушло пятнадцать минут, чтобы вернуться к женскому отелю. Пожарные машины уже уехали, остался только красный «седан» и несколько патрульных автомобилей. Один из полицейских разговаривал с ребятами, ища свидетелей, но их, как всегда, не было. Если кто-то и поджигал мусорный ящик ради забавы, то вряд ли он остался на месте, чтобы его забрали.

Я не любил пользоваться репортерской карточкой, но это означало, что мне нужно идти напролом и ни в ком не вызвать подозрений. Я подошел к водителю «седана», показал ему жетон и стал расспрашивать. Он скупо отвечал, почему-то не глядя на меня.

– Фальшивая тревога.

– Что, подожгли ящик?

– Да… и еще вызвали пожарных. Визгу много, а толку… Ко мне направился сержант и один из копов. Пришлось опять показывать свой жетон.

– Иди домой, дружище, – сказал сержант. – Здесь какой-то полоумный идиот захотел подшутить над пожарными.

– Кого-нибудь задержали?

– Нет. Это уже второй случай за неделю. Либо пьяницы, либо мальчишки.

– Ну, если уж я тут, то все равно надо высасывать материал на вторую полосу даже из пальца. Это что, отель для женщин?

– Закрытый. Мужчин дальше нижнего холла не пускают. Эти две старые крысы за конторкой караулят так, что и собак не надо. Я кивнул, соглашаясь, и поинтересовался:

– А с обитательницами отеля вы говорили?

– Нет, а к чему это?

– Просто пришла в голову одна мысль. Дамы, знаете ли, делают странные вещи, когда им наскучит сидеть в номере. Вдруг это одна из них устроила переполох, чтобы за это время к ней проскочил поклонник?

Они заинтересованно переглянулись.

– Это действительно мысль, – проронил сержант.

– У нас была одна птичка, которая проделывала то же самое в гостинице для пожилых супружеских пар, – добавил коп.

– Хотите, проверим отель? – предложил я.

– Давай, черт побери!

– Не возражаете, если я буду с вами?

– Пошли. Пора научить этих дамочек развешивать любовников в туалете, как старые простыни.

Я стоял спиной к конторке и разговаривал с копом, пока сержант втолковывал старым леди, чего он от них хочет. Один из полицейских остался внизу рядом с конторкой, напротив входной двери, а другому было дано указание отправиться к черному ходу, если обыск заставит кого-нибудь бежать с насиженного или, как едко выразился сержант, с «належенного» места.

Мы проверяли все комнаты подряд, и каждая из обитательниц что-то бурчала в ответ на вопросы.

Это отнимало массу времени, но я не мог вести себя иначе, чтобы не вызвать подозрений своей поспешностью. Спустя полтора часа мы добрались до номера триста и встретили там даму под фамилией Робертс – она полностью подходила под описание Евы Верд, если читать его с листка на столе, но ее личико просило кирпича, а в голосе слышался настоящий диалект Бронкса.

Я потрепал одного из копов по плечу и предложил:

– Это дело отнимет у нас гораздо меньше времени, если я тоже начну осмотр с другого конца коридора. Нетерпение – вот их порок. Это я о полиции.

Шесть комнат я опросил, как положено, но на мой стук в № 434 никто не отозвался. Я посмотрел на горничную, которая вынырнула откуда-то из-за угла, и позвал ее. Не теряя времени, она всунула в скважину запасной ключ и дважды повернула его, а сама вновь скрылась в коридоре. Я не обнаружил в номере девушки, которая поставила в книге имя Хелен Грасе.

Но я нашел Ани Лайтер. Она лежала на полу со свернутой шеей и смертельной тоской в глазах. Через ее затылок тянулась красная полоса.

Слишком часто смерть лежала у моих ног, чтобы не быть мне хорошо знакомой. Но на этот раз я не смог сдержать ярость. На миг я потерял над собой власть – хотел разорвать кого-нибудь на куски, выкинуть их в окно и…

Когда я пришел в себя, то дотронулся до нее: Ани уже остыла, Я вытащил ее 25-й в простой черной кобуре и засунул его в свой карман. Затем перевернул ее на спину и расстегнул пуговицы на блузке, ища записку. Записки не было.

Окно было раскрыто, а рядом с ним проходила пожарная лестница. Я не стал рыться в ее сумке. Для этого не оставалось времени, к тому же я знал, что никаких вещей, выдающих ее принадлежность к нашей организации, у нее с собой нет. Все остальное лишь подтвердит ее личность, а мы останемся в тени. Я вышел из номера, ничего не тронув. Подозвав полицейских, подвел их к двери и коротко бросил: