Чингиз Абдуллаев - Восточный ветер Страница 11

— Кажется, мне нужно перевести к тебе весь гардероб. Мне надоело каждый раз носить с собой свою одежду. Как ты считаешь? — Элина вышла из ванной. — Или тебе нравится смотреть, как я таскаю эти сумки и саквояжи?

— Ужасно нравится, — скрывая улыбку, пробормотал Караев. — Ты будешь ужинать?

— Нет, я успела поесть в аэропорту, пока мы ждали самолет. Между прочим, я опоздала на целый час, а тебя, похоже, это не волнует.

— Между прочим, я звонил каждые десять минут твоему водителю, — пробормотал Тимур, — и он мне сообщал последние новости.

— Верно, — она поцеловала его в щеку, — он мне об этом сказал.

Элина прошла в гостиную и села на диван. Тимур вошел следом и прислонился к дверному косяку.

— Как твой сын? — поинтересовался он.

— Гораздо лучше, — кивнула она, — надеюсь, что скоро он поправится окончательно.

— Нужно привезти его в Москву и поселить у меня, — предложил Тимур, — я знаю, как его нужно лечить. У нас в Баку есть для этого универсальное средство. Мы его здесь сразу вылечим.

— Интересно, каким образом?

— Наш хаш. Это такое блюдо, которое готовят из коровьих ляжек.

— Какая гадость, — поморщилась Элина, — и ты хочешь кормить таким блюдом моего сына.

— Я тебе о нем уже рассказывал. Ты просто забыла. Его едят мужчины по утрам, чтобы опохмелиться и набраться новых сил. Это блюдо готовится всю ночь, и жидкость становится такой густой, что она должна склеивать зубы. Плюс консистенция из мяса и разваренных костей. Считается, что такое блюдо ускоряет заживление собственных костей в несколько раз быстрее, чем обычно. В него добавляют ложку уксуса, ложку размолотого чеснока, перец и соль.

— Дикая смесь, — скрывая улыбку, заявила Элина, — и это можно есть?

— Мужчины едят с большим удовольствием. Я еще не встречал в своей жизни человека, которому бы не понравилась подобная еда.

— Ни в коем случае. Я ему не разрешу есть такое блюдо. Представляю, как потом от него будет пахнуть.

— Да, — согласился Тимур, — амбре будет обязательно. Но это плата за удовольствие. И чеснок, между прочим, очень полезный продукт.

— Только не вздумай пробовать это блюдо, когда встречаешься со мной, — погрозила пальцем Элина, — иначе я сразу сбегу.

— Я могу попросить, чтобы ему привозили это блюдо каждое утро из любого азербайджанского ресторана в Санкт-Петербурге, — предложил Караев, — найду знакомых, и пусть он ест хаш каждое утро. Хотя бы одну или две недели. Любой врач скажет тебе, как это полезно.

— Меня мой бывший муж просто убьет, — простонала Элина, — он не выносит запаха чеснока.

— Пусть потерпит ради своего сына. Или пусть твой мальчик приедет к нам.

— Я поговорю с ним о твоем «лекарстве», — пообещала Элина, — мы говорим с тобой уже несколько минут, а ты еще стоишь в нескольких метрах от меня, как будто боишься подойти ближе.

Он подошел к ней, уселся рядом, взял ее руку.

— Надеюсь, что он быстро поправится и с моим лекарством, и без него, — мягко заметил Тимур. — Ты устала?

— Нет. Полет был прекрасный. Я гораздо больше люблю самолеты, чем поезда. Только сорок минут — и ты уже в Москве. Очень удобно. Из аэропорта мы добираемся гораздо дольше.

— Ты у нас лягушка-путешественница.

— Сейчас уже нет. Раньше ездила гораздо чаще.

Он нахмурился. Получается, что он сознательно использовал психологический прием, подведя ее к нужному разговору. Он мог бы не применять подобные методы к любимой женщине.

— У меня есть еще одно предложение, — сказал он, — как ты посмотришь на нашу совместную поездку куда-нибудь в Европу?

— Я не поняла, — она повернула голову, — какая поездка? О чем ты говоришь?

— Мы поедем отдыхать в твою любимую Италию, — несколько мрачноватым тоном сказал Караев, — например во Флоренцию.

Она освободила свою руку. Улыбнулась:

— Ты же знаешь, как я обожаю Италию и тем более Флоренцию. Неужели такое возможно? А как твоя работа? Ты же только недавно перешел в Академию. И сейчас у вас экзамены?

— Экзамены закончились, и я могу уехать, — сообщил Караев, — я уже узнавал. Мне дадут неделю отпуска, и я могу поехать с тобой в Италию. Конечно, если ты согласна.

— И ты еще спрашиваешь?

— В таком случае — решено.

— Я могу узнать, почему ты говоришь мне об этом таким мрачным тоном? Или ты не хочешь туда ехать?

— Хочу. И даже сам выберу для нас отель, чтобы ты ничего не знала. Я думаю, что, если ты быстро закончишь свои дела, мы сможем вылететь на следующей неделе. В среду или в четверг.

— Прекрасно. У меня там столько знакомых, — она радостно обняла его.

— А у меня к тебе только одна просьба. Никому не рассказывай, где именно я преподаю. Вполне достаточно, если ты будешь представлять меня как обычного преподавателя истории.

— Для обычного тебе слишком много лет. И у меня высокая самооценка, — притворно недовольно сказала Элина, — ты ведь старший преподаватель в своей Академии. Вот мы и будем говорить, что ты профессор в университете. Профессор истории. Не возражаешь? Иначе меня поднимут на смех. Бросила такого специалиста, как мой бывший муж, и прилетела во Флоренцию с обычным преподавателем. Хорошо, что ты не требуешь выдавать тебя за завхоза или монтера.

— Для тебя это так важно?

— А мне приятно, что ты полковник ФСБ. Было бы еще лучше, если бы ты был генералом. Я бы вообще цвела от счастья. Но на худой конец сойдет и полковник.

Она вдруг, не выдержав, прыснула. Снова обняла его.

— Мне абсолютно все равно, чем ты занимаешься. Скажем, что ты преподаватель истории. В любом случае во Флоренции нам все будут рады. Мне кажется, что я знаю этот город так же хорошо, как и Санкт-Петербург. Или даже немного лучше, ведь наш Питер невозможно узнать даже за всю жизнь, настолько он огромный.

— Я это знаю, — сказал Караев, и в его голосе не было никаких эмоций. Но, к счастью, Элина не обратила внимания на его последние слова.

— Неужели ты все это придумал для меня? — спросила она, задыхаясь от счастья. — Ты ведь знал, как именно я люблю Флоренцию?

— Вот поэтому мы и едем туда, — сказал он, отводя глаза. Ему было стыдно. Нужно было предложить эту поездку самому, а не ждать, пока их отправят туда по заданию Большакова. Но говорить об этом он не решался. И понимал, что совершает самую большую ошибку в своей жизни.

ПАРИЖ. ФРАНЦИЯ. 19 ИЮНЯ 2006 ГОДА

В этом небольшом кафе у Северного вокзала обычно собирались ребята из соседних кварталов, в основном арабы и темнокожие представители Африки. Сюда редко заглядывали чужие, слишком одиозной была слава у этого небольшого кафе. Но заглянувшему сюда высокому иностранцу на это было наплевать. Он попросил чашечку кофе и уселся в углу, не обращая внимания на косые взгляды, которые бросали в его сторону завсегдатаи.

Ему принесли чашечку кофе, к которой он даже не притронулся. Незнакомец, сидя спиной к залу, демонстрировал поразительную выдержку к перешептывающимся посетителям. На часах было около шести. Минут через пять появился другой незнакомец. Он быстро вошел и, не оглядываясь, сразу прошел к тому месту, где сидел первый незнакомец. Когда к нему подошел удивленный бармен, он отрывисто попросил принести ему пива. И, наклонившись к первому гостю, начал оживленно шептаться с ним. Остальные присутствующие потеряли к ним всякий интерес. Было очевидно, что эти двое явились сюда на встречу.

— Добрый вечер, Фармацевт, — сказал второй, — почему вы выбрали такое место? Это же квартал темнокожих. Нас здесь могут запросто ограбить и даже убить. И вы сели спиной к этим бандитам. Это на вас так не похоже.

— Не беспокойся, — спокойно заметил Фармацевт, — я нарочно так сел. Единственный способ заслужить уважение этих подонков — демонстрировать свое презрительное отношение к ним. Я сел таким образом, чтобы видеть в стекле отражение всего, что делается за моей спиной. Поэтому можешь не волноваться.

— Не нужно встречаться в подобных местах, — попросил связной, — мы здесь сразу бросаемся в глаза.

— Зато здесь никто не будет за нами следить, — резонно заметил Фармацевт, — эти люди неплохо знают друг друга и, если здесь случайно появится чужой, сразу демонстрируют свое враждебное к нему отношение. Агенты полиции не любят сюда соваться. Как и офицеры других спецслужб. И поэтому здесь можно чувствовать себя в относительной безопасности. Конечно, только от наблюдения французской контрразведки. А эти ребята у меня за спиной могут решить, что я ненормальный белый чудак на букву «м», и попытаться пересчитать мои ребра. Ты приехал на машине?

— Да, конечно. Разве сюда можно приходить без машины?

— Машина хотя бы застрахована?

— Разумеется. А почему ты спрашиваешь?

— Это твоя ошибка. Нужно было приехать на такси и попросить водителя подождать тебя рядом с кафе, заплатив ему пятьдесят евро. Или поделив пополам купюру в сто евро.