Роберт Ладлэм - Предательство Тристана Страница 12

– Я предпочитаю зрелых женщин, – ответил он. – Женщин, имеющих опыт, знающих пару-другую интересных штук.

Шлюхи визгливо захихикали.

Блондинка с видимой неохотой подошла к нему.

– Куда мы пойдем? – спросила она.

– У меня нет комнаты, – сказал Клейст. – Я живу не в городе.

Шлюха, шедшая рядом с ним, пожала плечами.

– Тут поблизости есть тихий переулок.

– Нет. Для того, что я хочу, это не годится.

– Но если у вас нет никакого угла…

– Все, что нам нужно, это кровать и немного уединения. – Ее нежелание вести его к себе было настолько заметно, что ему даже стало смешно. Ему нравилось играть со своей жертвой, как кошка играет с мышью. – У тебя, конечно же, есть квартира где-нибудь поблизости. Я не останусь в долгу.

Ее дом на улице Мазагран оказался обшарпанным, давно не видевшим никакого ремонта. Они молча поднялись по лестнице на четвертый этаж. Она долго рылась в кошельке, разыскивая ключи; ее возбуждение нельзя было не заметить. Наконец она впустила его. Квартира оказалась на удивление большой и очень скудно меблированной. Проводя гостя в спальню, женщина указала на дверь ванной.

– Если вам требуется в la salle de bain… – сказала она.

Кровать оказалась просторной, с комковатым матрацем. Она была застлана потертым алым покрывалом. Он сел на край ложа, женщина присела рядом с ним. Начала расстегивать его китель.

– Нет, – остановил он женщину. – Сначала разденешься ты.

Она встала, вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Он прислушался, пытаясь уловить скрип выдвигаемого ящика, клацанье заряжаемого оружия, но из-за двери доносился лишь шум воды, льющейся из крана. Она появилась через несколько минут, облаченная в халат бирюзового цвета, и на ходу быстро распахнула его, чтобы показать клиенту свое обнаженное тело. Для женщины ее возраста груди оказались на удивление пышными.

– Разденься, пожалуйста, – сказал Клейст.

Поколебавшись всего одну-две секунды, она скинула халат на пол, с выражением надменной гордости открыв обнаженное тело. Затем подошла к немцу и, стоя почти вплотную к нему, стала расстегивать его китель.

– Ложись в кровать, пожалуйста, – мягко, но настойчиво потребовал Клейст.

Женщина послушно улеглась; ее движения были исполнены заученного изящества. Лежа на спине, она все еще продолжала позировать.

– Вы очень скромный человек, – сказала она. – Не хотите показываться голым.

– Да, – ответил Клейст, умело изобразив застенчивость. – А еще я хочу сначала немного поговорить. Как ты?

Она чуть-чуть помолчала.

– Вы хотите, чтобы я говорила вам неприличные вещи, да?

– Готов поспорить, что ты могла бы многому научить меня. – Клейст учуял запах влажной мешковины даже раньше, чем успел увидеть угол мешка, торчавший из-под кровати. Мешок использовался для перевозки снаряжения, решил Клейст. Вот почему он был сырой. Может быть, где-то за городом шел дождь. – Ах, как же хорошо пахнет у вас в деревне!

– Прошу прощения?

Немец наклонился и вытащил из-под кровати аккуратно свернутый мешок.

– Да, я чую запах плодородной почвы долины Луары. Кремнеземная глина, известняки. Ведь это Турень, да?

Женщина испугалась, но лишь на мгновение, и тут же поспешила скрыть свой страх пожатием плеч. Повернувшись на бок, она протянула руку и легонько нажала ладонью на брюки Клейста в шагу.

– У вас, немецких солдат, всегда такие большие штуки, – пробормотала она. – Это мне так нравится, так нравится…

Орган Клейста никак не отреагировал на прикосновение. Немец взял ее руку с умело ласкающими пальцами и отодвинул в сторону.

– Кстати, о штуках, – сказал он. – Поля Турени прекрасно подходят для сбрасывания всяких штук, не так ли?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не была в Турени…

– Может быть, зато там бывал твой сын Рене, ведь правда?

Проститутка уставилась на него так, будто он ударил ее. Она ярко покраснела.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите! – воскликнула она. – Что вам нужно от меня?

– Всего лишь немного информации. Я уже сказал, что ты из тех женщин, которые знают пару-другую интересных штук. Я хочу, чтобы ты назвала имя.

Женщина сжалась в комочек, обхватив руками голые груди.

– Уходите, пожалуйста, – простонала она. – Вы ошибаетесь. Я рабочая женщина, вот и все, что мне известно.

– Ты думаешь, что защищаешь своего единственного сына, – мягко проговорил Клейст. – На самом же деле ты ему очень сильно вредишь. И ему, и его жене, и его двухлетнему сыну – твоему внуку. Потому что, если ты не скажешь мне то, что я должен узнать, они будут расстреляны еще до восхода солнца. Вот в этом ты мне можешь верить.

– Чего же вы хотите?! – выкрикнула проститутка.

– Всего лишь имя, – ответил Клейст. – Имя того англичанина, который забрал оборудование. И как войти с ним в контакт.

– Я ничего не знаю! – крикнула женщина. – Они только пользуются моей квартирой, вот и все!

Клейст улыбнулся. Она раскололась на удивление легко.

– У вас очень простой выбор, мадемуазель, – с издевательской вежливостью заявил он. – Мне нет никакого дела до того, чем занимается ваш сын. Меня интересует только англичанин. Вы дадите мне сведения о том, как связаться с этим англичанином, и спасете тем самым вашего сына и внука. В противном случае они через час будут мертвы. Так что выбирайте.

Она рассказала ему все, что он хотел знать. Информация хлынула из нее, как вода из прорванной плотины.

– Благодарю вас, – сказал Клейст.

– А теперь убирайся отсюда, бош! – яростно выкрикнула проститутка. – Проваливай из моего дома, грязный наци!

Клейста нисколько не задела жалкая попытка проститутки восстановить утраченное достоинство. В конце концов, она же сказала ему все, что он хотел. Его тревожили вовсе не ее слова, нет, а уверенность в том, что она скажет сыну о визите офицера СД. Известие об этом событии могло дойти до англичанина раньше, чем его возьмут; в таком случае арест придется отложить на неопределенный срок.

Он наклонился к женщине и легонько погладил ее плечи, грудь.

– Не надо так говорить, – спокойно сказал он. – Мы не настолько плохи, как ты о нас думаешь.

От прикосновения женщина напряглась и отвернулась. Поэтому она не увидела, как блеснула струна «ми», которую Клейст молниеносным движением выхватил из кармана и накинул ей на шею как удавку. Почувствовав резкий нажим на горло, жертва попыталась закричать, но ей не удалось выдавить из себя ни звука. Запах наканифоленной струны Клейст чуял всего лишь несколько секунд, затем его перебила вонь опустошившегося кишечника. Иногда случалось и так, что его необычайно чувствительное обоняние оказывалось помехой. Когда женщина умерла, он снял с ее шеи струну, свернул и опустил в карман.

Затем, тщательно вымыв руки, чтобы удалить зловоние, он покинул квартиру проститутки.

5

Дело было, как сказал Коркоран, настолько срочным, что никак нельзя было терять время. Необходимо получить советскую визу. Это он мог сделать в Париже, в советском консульстве на бульваре Ланна. Немцы, оккупировавшие Париж, были теперь партнерами с русскими, так что Москва поддерживала с ними постоянную связь. И, что важнее, семейство Меткалфов все еще имело небольшой, но прочный бизнес с советским правительством. Поэтому к Меткалфу в Москве должны были отнестись как к Очень Важной Персоне. Ему предоставят визу без всяких проблем, в этом он был твердо уверен.

Но предварительно ему следовало связаться с Говардом, жившим в Нью-Йорке. Поскольку Говард руководил всей деловой активностью семьи, именно ему предстояло договариваться с советским правительством о приезде в Москву его младшего брата. Он имел общее представление о том, что Стивен теперь работает на правительство, выполняя какие-то секретные задания, но, по соображениям безопасности, это было все, о чем ему сообщили.

К тому времени, когда Меткалф выбрался из Пещеры, жизнь в баре почти совсем затихла. Там еще оставались несколько человек, успевших загнать себя выпивкой и таблетками в состояние тихого, тупого забвения. Лишь Паскаль, бармен, заметил, как Стивен поднялся. Он сидел, согнувшись над счетами, и, перебирая чеки, подводил итоги сегодняшней торговли. Услышав шаги Меткалфа, бармен вскинул голову, подмигнул и сделал быстрый жест: сложил указательный и средний пальцы и поднес их ко рту, будто курил. Меткалф кивнул в ответ. Паскаль не забыл о сигаретах, которые так желал получить, и безмолвно напомнил о них Меткалфу. Тот, не говоря ни слова, прошел через бар, потрепал бармена по руке и вышел на улицу.

Там он поглядел на часы – час с небольшим пополуночи.

В это время ночи улицы Парижа пустели. Меткалф изрядно устал и мог воспользоваться возможностью как следует выспаться, но встреча с Корки взбудоражила его, и в его кровь хлынула изрядная доза адреналина. Поэтому он, скорее всего, не заснет, независимо от того, насколько ему требуется отдых.