Чингиз Абдуллаев - Право на легенду Страница 13

– И уточни насчет утреннего рейса в Киев. Пусть оставят один билет для Ольги Павловны, – добавил Виктор Викторович.

– Вы хотите провести вашу первую пресс-конференцию без нее? – все-таки спросил Кольчугин.

– Да. У тебя есть возражения?

– Нет, – быстро ответил Кольчугин. – Я все сделаю.

Ермакович взял блокнот и написал записку Пархоменко: «Оля, когда закончишь совещание, позвони Кольчугину на его мобильный». Она должна понять, что происходит. Вызвав секретаря, он приказал передать записку Ольге Павловне, как только она вернется в свой кабинет.

Через десять минут после этого он уже сидел в салоне автомобиля, направлявшегося в аэропорт. Когда самолет взлетел, Ермакович посмотрел вниз. Сколько раз за последние годы он вот так же поднимался в воздух, направляясь в Киев? Теперь и не сосчитать. Но, возможно, этот его полет последний в должности губернатора области. На мгновение его охватила грусть – жаль все-таки расставаться с родными местами, где в него так верили и так ему доверяли. Под крылом самолета появился поселок, где он рос, где должен был утонуть в болотной жиже отстойника, сломаться после первого судебного приговора и после второго и где его жизнь, в конце концов, сложилась совсем по-другому.

Виктор Викторович вспомнил размытое лицо матери на подушке. По всем законам логики он не должен был его помнить, но больничный запах въелся в его сознание, кажется, на всю жизнь. Или ему только так кажется? А табуны лошадей в Сальских степях и горький вкус баланды в колонии Кременчуга? Он все это ясно помнит. Неужели такое было в его жизни? Или все это ему только приснилось, а теперь он наконец проснулся?

В самолете его узнали. Притихшие пассажиры перешептывались, глядя на молчаливого губернатора. А Ермакович вспоминал свое детство, молодость, всю свою жизнь. Разве сам он да и кто-нибудь могли предположить, что его судьба сделает такой невероятный вираж и выведет его на самую высшую должность в стране? Он глянул на Кольчугина, сидящего рядом, и сообщил:

– В девять у нас пресс-конференция. Учти, что там обязательно будут задавать провокационные вопросы.

– Какие вопросы? – не понял Кольчугин.

– Разные. Ты не смей на них отвечать. Только улыбайся и жди, пока я сам не отвечу.

– Откуда вы знаете? – испугался Кольчугин. Ему хорошо был известен вспыльчивый характер шефа.

– Вот увидишь, – загадочно проговорил Виктор Викторович. – Им нужно сорвать мою первую пресс-конференцию. Поэтому ни одного лишнего слова, ни одного ненужного жеста.

Кольчугин торжественно и серьезно кивнул.

В аэропорту их уже ждали два автомобиля. Во второй машине сидели сотрудники службы безопасности, прикрепленные к главе правительства. Ермакович усмехнулся, очевидно, президент умеет считать голоса депутатов не хуже своих аналитиков. Наверняка просчитал множество вариантов, прежде чем убедился, что необходимое количество голосов получит именно донецкий кандидат в премьеры.

Среди встречающих был и Олег Константинович Погребняк, тот самый первый заместитель руководителя администрации президента, который звонил ему сегодня утром. Они обменялись рукопожатиями, словно ничего не произошло. Потом вместе уселись в салон первого автомобиля. Кольчугин устроился во второй машине. Когда автомобили тронулись, Ермакович ровным голосом спросил, когда состоится пресс-конференция.

– В девять, – сдержанно подтвердил Олег Константинович. – Мы предупредили все каналы и все информационные агентства о вашем приезде…

Виктор Викторович промолчал. Он ждал следующих слов от проигравшего собеседника.

– Можете не беспокоиться, – выдавил из себя Погребняк, – никаких лишних вопросов не будет. Мы убрали ненужных журналистов. Провокации мы не допустим.

Ермакович усмехнулся. Ведь только сегодня утром Олег Константинович говорил совсем другим тоном. Очевидно, был уверен, что президент не предложит этот пост выходцу из Восточной Украины, поскольку в этом случае будет нарушен баланс власти: два высших поста займут представители восточных областей. Но президент принял умное решение, и теперь Погребняк подбирал для разговора совсем другие фразы.

– Серафимчук просил передать вам его поздравления, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Примите и мои личные поздравления. А пресс-конференция будет короткой, не более получаса. Потом мы поедем к президенту. Завтра же у вас выступление в парламенте. Мы говорили с руководством Верховной рады. Они уверены, что ваше правительство получит нужное количество голосов.

Ермакович усмехнулся еще раз. Глянул на сидящего рядом с ним чиновника и неожиданно жестко спросил:

– А как насчет моего досье? Разве его не будут сегодня оглашать?

– Мы сделаем так, чтобы о нем все забыли, – ответил Погребняк, не поворачивая головы. Он смотрел прямо перед собой. – Считайте, что это была неудачная шутка наших оппонентов.

– Сукины дети, – выругался Ермакович. – Думали, меня можно так глупо испугать?

Было не совсем понятно, кого именно он имеет в виду – сидящего рядом с ним чиновника или неведомых «оппонентов». Погребняк посмотрел на Ермаковича, невольно оценивая его рост и телосложение. И на всякий случай немного отодвинулся.

– Завтра у вас встреча с лидерами наших партий, представленных в Верховной раде, – осторожно напомнил он.

– Завтра утром я поеду в Лавру, – отрезал Ермакович.

– Куда? – изумился Погребняк.

– В Лавру, к отцу Иоанну, – пояснил Виктор Викторович, – сначала получу его благословение.

Олег Константинович осторожно перевел дыхание. Похоже, с этим человеком им не будет скучно.

– Вы понимаете ваше положение, – попытался объяснить Погребняк, – сегодня вы уже не просто губернатор Донбасса, сегодня вы единственный кандидат в премьеры, чью кандидатуру выдвинул сам президент.

– Ну и что?

– Вы не можете просто так появляться в Лавре. Она принадлежит православной церкви Московского патриархата. Вы понимаете, что это будет означать для всей страны? Это однозначный сигнал всем нашим партиям, с кем именно вы собираетесь блокироваться… Есть и другие приходы, у нас многоконфессиональная страна, и не все разделяют позицию Московской патриархии. Теперь вы должны быть осторожны вдвойне. Этого делать нельзя ни в коем случае.

– Заботливый стал, – насмешливо проговорил Ермакович, – об имидже моем заботишься? Только ты о людях по себе не суди. Я с детства православным был. И я поеду получить благословение отца Иоанна как рядовой гражданин, а не как премьер-министр. Мне плевать, что там будут говорить. Я верой не торгую, даже ради моей новой должности.

Погребняк вжался в дверцу, словно собираясь выпрыгнуть. Он боялся, что сидящий с ним человек просто выбросит его из салона автомобиля. Но, помолчав, решился наконец произнести несколько самых важных фраз.

– Мы пересмотрели свои позиции, – сообщил он глухим голосом. – Возможно, вы действительно единственная кандидатура в обстановке того развала, который сейчас у нас царит. Назаренко, Мищенко, Финах… Наверное, нужно когда-нибудь остановиться. Если у вас получится, мы первые вас поддержим.

– А если не получится, съедите с потрохами, – зло добавил Ермакович. – Привыкли только на мертвых набрасываться. С живыми вам не справиться.

Больше в салоне не было произнесено ни слова. Ермакович смотрел на мелькающие за окном улицы, здания, светофоры… Уже завтра он может стать руководителем правительства и фактически вторым человеком в государстве. Тогда ему придется отвечать за все – за газ и свет в домах этих людей, за их зарплаты и пенсии, за их нормальную и не совсем нормальную жизнь. И если у него не получится, то крайним сделают его одного. Только его одного. За последние десять лет сменилось немало премьер-министров, они уходили один за другим. И каждый из них фактически был заложником существующей системы. Даже нынешний президент успел посидеть в этом кресле и тоже не удержался. Хотя сумел стать президентом. Но это уникальное исключение из общего правила.

Ермакович вспомнил про Онищенко. Нужно будет ему позвонить. А пока надо быть готовым к любым, даже самым неприятным вопросам, которые могут прозвучать на этой пресс-конференции. Или они все-таки не посмеют?

Через полчаса началась пресс-конференция. Погребняк, сидящий рядом с Ермаковичем, посмотрев на собравшихся журналистов, начал загробным, глухим, словно немного простуженным голосом:

– Сегодня наш уважаемый президент решил предложить на должность руководителя правительства известного всей стране губернатора, академика, доктора экономических наук Виктора Викторовича Ермаковича. Вам слово, уважаемый Виктор Викторович.

«Ну, с Богом!» – пожелал сам себе Ермакович, наклоняясь к микрофону.

Он понимал: все самое сложное начинается именно сейчас.

Часть вторая

Политик федерального уровня