Ян Флеминг - Только для личного ознакомления Страница 15

В голосе Джуди появились нотки горечи:

— У меня был любимый пони породы “паломино”. Три недели назад они его отравили. Потом пристрелили мою овчарку. После этого я получила письмо, в котором говорилось: “У смерти много рук, и одна из них занесена над вашей головой”. Мне было предложено поместить в определенный день коротенькое извещение в колонке частных объявлений со словами: “Обязуюсь повиноваться. Джуди”. Когда я обратилась в полицию, мне там пообещали выставить полицейскую охрану, и не более того. По мнению полиции, речь шла о кубинцах, поэтому на ее помощь нельзя было рассчитывать. Тогда я отправилась на Кубу, остановилась в самом шикарном отеле и несколько раз поставила на крупные ставки в казино. — Она слегка улыбнулась и продолжала:

— Я, конечно, одевалась совсем по-другому — лучшие наряди и семейные драгоценности. Люди вокруг старались мне помочь, отвечая на мое хорошее к ним отношение, — я ведь понимала, что только так можно было бы что-то разузнать. Я все время задавала вопросы, делая вид, что приехала на Кубу в поисках острых ощущений, посмотреть, что представляет собой преступный мир, увидеть настоящих гангстеров и тому подобное. В конце концов мне удалось выведать кое-что об этом человеке. — Она указала рукой на дом. — Он покинул Кубу после того, как Батисте что-то рассказали про него. К тому же у него была масса врагов. Мне много про него наговорили, и наконец я познакомилась с одним человеком, вроде бы высоким полицейским чином, который сообщил мне все остальное после того, как я... — тут она заколебалась и отвела глаза от Бонда, — сделала то, что он просил. — После кроткой паузы она продолжила свой рассказ:

— С Кубы я отправилась в Америку. Я где-то прочла о детективном бюро “Пинкертон”, оплатила услуги и попросила установить адрес этого человека. — Она повернула лежащие на коленях руки ладонями вверх и посмотрела на Бонда с вызовом:

— Вот и все.

— А как вы добрались сюда?

— Самолетом до Берлингтона, а дальше пешком четыре дня через Зеленые горы, стараясь не попадаться людям на глаза. Я к этому привыкла. Наш дом на Ямайке находится в горах, более труднодоступных, чем эти, да и людей, крестьян, там чаще можно встретить. А здесь, похоже, никто и пешком не ходит — все на машинах.

— В чем же состоит ваш план?

— Я застрелю фон Хаммерштейна и вернусь пешком в Берлингтон, — ответила она таким обычным голосом, будто сообщила, что собирается сорвать дикий цветок.

Снизу, из долины, донеслись голоса. Бонд вскочил на ноги и бросил быстрый взгляд сквозь ветки дерева. Во внутреннем дворике появились трое мужчин и две девушки. Переговариваясь между собой и смеясь, они расселись за столом. Во главе стола, между девушками, одно место оставалось свободным. Бонд достал оптический прицел и подсмотрел вниз. Мужчины были довольно низкорослыми, с сильным загаром. Тот, кто все время улыбался и чья одежда выглядела самой опрятной и щегольской, очевидно, Гонсалес, а двое других казались неотесанными крестьянами. Они сели рядом в конце продолговатого стола и не принимали участия в разговоре. Девицы — две темные брюнетки — имели вид дешевых кубинских шлюх. На них были яркие купальники и украшения из золота. Они без умолку смеялись и болтали, как смазливые мартышки. Слова долетали почти без искажения и их можно было бы разобрать, но разговор шел на испанском.

Бонд почувствовал присутствие Джуди, стоявшей всего лишь в ярде позади него, и протянул ей прицел, сказав при этом:

— Опрятно одетого низкорослого человека зовут майор Гонсалес, а в конце стала сидят телохранители. Девиц я не знаю. Фон Хаммерштейн пока не появился.

Джуди быстро посмотрела через прицел и молча протянула его обратно. “Догадалась ли она, что перед ней убийцы ее родителей?” — подумал Бонд.

Девицы обернулись и посмотрели на ведущую в дом дверь. Одна из них произнесла что-то похожее на приветствие. В лучах солнца показался приземистый, плотно сбитый, почти голый человек. Неторопливо обогнув стол, он подошел к тому месту, где вымощенная плитами терраса переходила в лужайку, и приступил к пятиминутной физзарядке.

Бонд внимательно рассмотрел его через прицел — рост около пяти футов четырех дюймов, плечи и ноги боксера, но с начинающим заплывать жирком животом, густая черная поросль, покрывающая грудь, лопатки, руки и ноги. И как контраст — полное отсутствие растительности на лице и голове, блестящая желто-белая кожа, обтягивающая череп, глубокая вмятина на затылке — либо след от раны, либо оставшийся после трепанации шрам. Лицо типичного прусского офицера с прямоугольными, тяжеловесными и выдающимися вперед чертами. И в то же время — свинячьи, близко посаженные глазки под нависающими голыми бровями, большой рот с отвратительными толстыми мокрыми малиновыми губами. На нем не было ничего, кроме полоски черной материи размером чуть больше спортивного пояса, обернутой вокруг живота, и массивных золотых наручных часов с золотым браслетом. Бонд вновь передал прицел Джуди, почувствовав облегчение, — фон Хаммерштейн оказался в действительности ненамного лучше той отвратительной личности, о которой шла речь в досье М.

Бонд наблюдал за выражением лица Джуди — суровая, чуть ли не жестокая складка, появившаяся вокруг ее рта в то время, как она наблюдала за человеком, которого собиралась убить. Как же с ней поступить? Ее присутствие не сулило ему ничего, кроме вороха проблем. Она могла даже помешать осуществлению его плана, настаивать на каком-то своем участии с этим дурацким арбалетом и стрелами. Понимая, что он не может позволить себе рисковать, Бонд принял окончательное решение: легкий удар по затылку, кляп в рот — и она останется связанной до конца операции. Бонд украдкой протянул руку к прикладу винтовки.

С видом полного безразличия Джуди отошла на несколько шагов назад, наклонилась, положила прицел на землю и взяла арбалет. Затем вытащила из висевшего на плече колчана стрелу, привычным движением приставила ее к тетиве, посмотрела исподлобья на Бонда и тихо произнесла:

— Не дурите и не подходите слишком близко. Я обладаю так называемым широким утлом зрения и не для того проделала весь этот путь, чтобы получить удар по голове от туповатого лондонского полицейского. С расстояния пятидесяти ярдов я никогда не промахиваюсь, удавалось поражать летящих птиц и со ста ярдов. Не хотелось бы прострелить вам ногу, но придется это сделать, если вы попытаетесь мне помешать.

Проклиная свою ранее проявленную нерешительность, Бонд зло сказал:

— Не будьте дурой и опустите ваше дурацкое устройство — это мужское дело. Как можно, черт побери, уложить четырех человек из арбалета?

В глазах Джуди появился упрямый блеск. Правая нога приняла стойку для стрельбы, и сквозь сжатые зубы она со злобой произнесла:

— Убирайтесь ко всем чертям и не суйте свой нос в это дело. Они убийцы моих, а не ваших родителей. Я уже провела здесь целые сутки, знаю их распорядок дня и составила план, как прикончить Хаммерштейна. На других мне наплевать, они без него ничто. А теперь, — она натянула тетиву наполовину, наведя стрелу в упор на лицо Бонда, — либо вы будете следовать моим указаниям, либо пеняйте на себя. И не думайте, что я шучу. Это мое личное дело, я поклялась довести его до конца, не останавливаясь ни перед чем. Итак? — Она вызывающе вскинула голову.

Бонд мрачно взвесил ситуацию, бросив взгляд на умопомрачительно красивую, диковатую девушку. В ее жилах текла добрая, неразбавленная английская кровь с примесью горячности от проведенного в тропиках детства, что представляло собой довольно гремучую смесь. Сейчас она довела себя до состояния контролируемой истерии. Он был почти наверняка уверен, что она и глазом не моргнет перед тем, как вывести его из игры. И у него не было против нее никаких средств защиты — ее оружие было бесшумным, а его подняло бы на ноги всю округу. Единственная оставшаяся надежда — попробовать склонить ее на свою сторону, поручить ей часть задачи, а остальное он доведет до конца сам.

— Послушайте, Джуди, — спокойно произнес он, — если вы настаиваете на своем участии, разумнее было бы действовать вместе. Только так можно рассчитывать на успешный исход, при котором мы останемся живы. Такого рода операции — моя профессия. Я получил приказ выполнить эту задачу от.., близкого друга вашей семьи, если уж вам так хочется это знать. И мое оружие как раз предназначено для такой операции — дальность его стрельбы почти в пять раз превышает дальность вашего арбалета. Я мог бы рискнуть достать его прямо сейчас, во внутреннем дворике, по этот шанс не настолько хорош, чтобы я им воспользовался. Посмотрите, несколько человек вышли из дома одетыми для купания, значит, они наверняка спустятся к озеру. И тогда уж придет мой черед, а вы могли бы прикрывать меня. Тем самым вы оказали бы мне большую помощь, — добавил он нерешительно.