Эдвард Айронс - Задание: Нидерланды Страница 16

– Вы же раньше не знали фамилии Уайльдов, – заметил Дарелл. – И я уверен, что на этой стройке помимо Уайльдов работает множество иностранцев.

Она наклонилась вперед и что-то бросила Мойкеру на фрисландском диалекте, на что тот раздраженно огрызнулся. Тринка снова повернулась к Дареллу.

– Я спросила его, где живут строительные рабочие, ведь работы здесь идут все лето. Некоторые размещаются в бараках компании, но многие снимают комнаты в прибрежных деревнях. Господин Мойкер не имеет представления, где можно найти братьев Уайльдов, но проверит по своим бумагам, когда мы вернемся.

Дарелл похлопал начальника строительства по плечу.

– Почему вы считаете, что Мариус Уайльд мертв, господин Мойкер?

Мойкер фыркнул.

– Рабочие нашли труп в самом конце второй западной секции. Все выглядит так, словно он поскользнулся и упал на камни, которые мы укладываем в дамбу, и сломал себе при этом шею.

– В нем опознали Мариуса Уайльда?

– Буквально десять минут назад.

Автомашина тронулась. Дамба шла наподобие широкого шоссе, возвышаясь над морем и соединяя одну отмель с другой. Туман усиливался и водитель в желтой каске включил фары, хотя те мало помогали в борьбе со сверкающими завесами, которые туман развешивал на их пути. Вскоре водитель затормозил и они вышли, чтобы пройти пешком оставшуюся часть пути по незаконченному гребню дамбы. Тропинка была неровной и извилистой.

Они миновали паровую землечерпалку, заметили грубые очертания баржи, причаленной к дамбе, затем начали осторожно спускаться с насыпи. За последней грудой крупных валунов не было видно ничего, кроме затянутого туманом моря, но откуда-то из-за пределов видимости доносился ревун противотуманного бакена и слабый звон сигнального колокола. Тринка остановилась и вздрогнула, потирая обнаженные руки.

– Я такого не ожидала, – сказала она. – Мне это не нравится. Предположим, это в самом деле Мариус Уайльд. Что, если его случайная смерть сорвет сделку, которую вы должны заключить с его братом?

– Давайте предположим что-нибудь еще, – сказал Дарелл. Он протянул руку, помогая ей перебраться в довольно трудном месте через крупные валуны, и был приятно удивлен, что эта чопорная малышка отнюдь не возражала против такого близкого контакта.

Небольшая кучка рабочих с баржи собралась на дальнем конце недостроенной дамбы. Отлив усиливался, и стремительный зловещий поток воды устремился в Северное море. Отсюда стала видна вторая часть дамбы, слабо проступавшая сквозь туман. Дарелл повернулся к Хансу Мойкеру.

– Скоро работы будут закончены?

– Через день – другой. Мы получили все необходимое оборудование, оно уже готово к отправке из Гронингена. Насосы можно запускать хоть сейчас.

– Это то самое место, где была разрушена дамба?

– Недалеко отсюда, – раздраженно буркнул толстяк. – Всю воду, которую вы видите, придется откачивать заново. Давайте посмотрим, что там делается.

При виде приближавшегося Мойкера рабочие поспешно расступились. Внизу на валунах лежал труп.

Выглядел он довольно странно, как рыба, вытащенная из воды: рот был открыт, словно человек резко и внезапно лишился воздуха. На нем была спортивная рубашка и широкие брюки; светлые волосы обрамляли тонкие черты лица. Какое-то время Дарелл не мог понять, почему тот выглядит так странно, но потом понял, что у мертвеца нет зубов – видимо, он забыл вставить свои зубные протезы перед тем, как умереть. На затылке, где голова ударилась о валуны, предназначенные для балласта, зияла большая рана, и возникало впечатление, что, падая с вершины дамбы, он летел, широко раскинув руки.

Мойкер резким тоном задал рабочим несколько вопросов и те торопливо и почтительно на них ответили. Дарелл в это время наблюдал за Тринкой. Но та, бросив холодный и деловой взгляд на мертвеца, потеряла к нему всякий интерес и внимательно прислушивалась к словам рабочих, говоривших на местном диалекте.

– Его нашли примерно полчаса назад, – объяснила она Дареллу. – Рабочим на барже показалось, что слышен шум моторной лодки, некоторые из них вышли наружу, чтобы посоветовать лодочнику держаться подальше от этого канала, так как при отливе течение в нем становится быстрым и опасным. Но никакой лодки не увидели.

– Тогда уже опустился туман?

– Да. И они нашли этого человека. Уже тогда он был мертв.

– Это Мариус Уайльд?

Она некоторое время прислушивалась к разговору.

– Да. По крайней мере, так следует из его документов. А Мойкер утверждает, что узнал его. Это Мариус Уайльд.

Толстяк-голландец продолжал распоряжаться, и рабочие стали расходиться по местам. Никто из них не прикасался к мертвецу. Дарелл спросил Тринку, не трогали ли здесь чего-нибудь, та покачала головой и ответила, что никто ничего не делал, дожидаясь полиции, которая уже извещена и должна вскоре прибыть из Амшеллига. Потом она сама задала несколько вопросов стоявшему рядом рабочему.

– Никто не знал, где живут Мариус с братом, – сказала она Дареллу. – Этот человек говорит, что они были слишком высокомерны. Все время демонстрировали свое превосходство. Это раздражало всех, кому приходилось с ними работать.

– А он знал и Джулиана?

Тринка задала еще несколько вопросов, рабочий в ответ пожал плечами.

– Он говорит, что знал Джулиана, и тот ему не нравился. Говорит, что они оба, и Джулиан, и Мариус, выглядели весьма странно даже для англичан.

– Но ведь на самом деле они не были англичанами, верно?

– Они выдавали себя за англичан.

– Что они думают по поводу смерти Мариуса? – спросил Дарелл.

– Полагают, что он поскользнулся и упал. А что?

– В этом нет никакого смысла. Джулиан с Мариусом играли в отчаянную и опасную игру, ставки были совершенно фантастическими. Трудно поверить, что один из них мог умереть в результате простого несчастного случая.

Прежде чем она успела ответить, Дарелл шагнул вперед, чтобы проверить возникшее у него подозрение. Мертвец лежал, видимо, именно так, как рухнул на камни, слетев с дамбы; руки его были раскинуты в стороны, а ноги слегка подогнуты, голова вывернута под странным углом, что указывало на сломанную шею и пробитый череп. Но на камнях было удивительно мало крови. Дарелл поспешно опустился на колени возле тела. Мариус Уайльд даже после смерти оставался лишь бледной копией своего брата. В нем не было ничего от жестокой звериной силы Джулиана. В этой паре он был слабейшим, вот откуда покровительственное отношение Джулиана. Да, конечно, физически он был слабее – но в тонких изящных чертах лица явно проступал незаурядный ум, хоть разинутый беззубый рот и портил впечатление. Дарелла удивило полное отсутствие зубов у человека, которому не было и сорока, и он невольно задал себе вопрос, как это могло случиться. А затем, прежде чем кто-либо успел ему помешать, протянул руку и перевернул тело.

Он увидел то, на что и рассчитывал, хоть от этого не было никакого проку. Дарелл ощутил досаду и смущение и поднял глаза на Мойкера, который с руганью обрушился на него, протестуя против такого вмешательства.

– Вы думаете, что делаете? Полиции это очень не понравится. Даже если это был несчастный случай...

– Это не был несчастный случай. Взгляните, – сказал Дарелл, указав Мойкеру на затылок мертвеца. Большая часть повреждений была в верхней части головы, там где она ударилась о камни. Но прямо над основанием черепа, там, где спинной мозг соединялся с головным, виднелось аккуратное круглое отверстие, чуть потемневшее от запекшейся крови. – Это пулевое ранение, – без всякого выражения сказал Дарелл. Затем поднялся и взглянул в ошеломленное лицо Мойкера. – Его застрелили. Мариуса Уайльда убили.

10

На полицейском катере, вызванном по радио, прибыла спокойная деловитая команда, которая принялась за дело с характерной для голландцев невозмутимостью. Жалобы Мойкера на то, что срывается ежедневный график работ, не произвели никакого впечатления. Они задавали вопросы, записывали ответы, консультировались друг с другом, коротко побеседовали с Дареллом, несколько дольше поговорили с Тринкой ван Хорн. Изящная фигурка Тринки сразу несколько утратила свой шарм, когда та принялась протестовать из-за задержки. Шел уже четвертый час дня и Дарелл начал беспокоиться, успеет ли он на намеченную встречу с Джулианом, чье требование обеспечить безопасность брата столкнулось с таким неожиданным финалом.

Дарелл молчал, предоставив Тринке объяснять, что они здесь делают. Он перебирал целый ряд версий смерти Мариуса Уайльда, но ни одной из них не мог отдать предпочтение. Кто-то убил Мариуса и попытался выдать это за несчастный случай. Такая небрежность была умышленной или кто-то в самом деле пытался скрыть убийство? Ответ на этот вопрос позволил бы разобраться в том, совершили убийство профессионалы или любители. Дарелл до известной степени склонялся к последней версии. Но у него не было никаких соображений насчет личности убийцы, принадлежности его к банде Кассандры или какой-то другой группе, до сих пор не попадавшей в поле зрения.