Эдуардо Мендоса - Кошачья свара. Мадрид, 1936 Страница 17

- Где мы? Зачем вы привели меня сюда?

Из темного угла послышался чей-то приглушенный голос:

- Не бойтесь, сеньор Уайтлендс, вы здесь среди друзей.

С этими словами между тюками появился его светлость дон Альваро дель Валье, герцог де ла Игуалада, в толстом халате и зеленой фетровой шляпе с кисточкой. Увидев его, англичанин пришел в замешательство: те чувства, которые выразила своим поведением Пакита, заставили его забыть о причинах своего присутствия в особняке.

- Я так рад, что вы пришли, - продолжил герцог. - Честно говоря, я опасался, что гордость не позволит вам прийти. Что же касается тайны, которая окутывает нашу встречу, то это необходимая мера предосторожности. Очень важно, чтобы никто не узнал о вашем приходе, а главное - о нашем с вами разговоре. Простите меня также за то, что я вынужден принимать вас в столь неподходящем месте. Итак, позвольте мне без долгих церемоний дать вам необходимые разъяснения, и, если у вас хватит терпения их выслушать, вы все поймете и, надеюсь, отнесетесь к делу без лишнего мелодраматизма. Прежде всего, дорогой Уайтлендс, примите тысячу моих извинений за то, что ввел вас в заблуждение и умышленно держал в нем до сих пор. В ущерб своей природной добропорядочности я был вынужден притворяться перед вами, сдерживая природную же откровенность и прекрасно зная, что злоупотребляю вашим доверием и благородством. Хотя мою совесть несколько успокаивает мысль о том, что полученное вами вознаграждение в итоге окажется намного большим, чем те неудобства, которые я вам причинил.

С этими словами герцог приблизился к растерянному гостю и, положив руку ему на плечо, продолжил еще более интригующим шепотом:

Хотя я и не эксперт в живописи, но не настолько невежественен или самонадеян, чтобы вообразить, что картины, которые я вам вчера показал, имеют значительную ценность на зарубежном рынке. Я никогда бы не обратился к такому авторитету, как вы, для оценки скромной коллекции простого любителя. Не обижайтесь, если я скажу, что заставил вас прийти дважды и принять участие в семейных развлечениях с единственной целью - понаблюдать за вами. Мне дали о вас превосходные отзывы, и у меня не было ни единой причины сомневаться в вашей порядочности, но природа наших отношений требует доверия, которое может появиться только при личном знакомстве. Излишне говорить, что результат этих наблюдений не только меня удовлетворил, но и пробудил самые оптимистичные надежды. Теперь я знаю, что вы человек разумный, цельный и справедливый, и я без колебаний вручил бы в ваши руки свою жизнь и судьбу моей семьи. По правде говоря, именно это я и делаю.

Он сделал эмоциональную паузу, как будто от упоминания о нависшей над его родными опасности ему стало не хватать воздуха. Хотя искоса бросал наполненные страхом взгляды, было очевидно, что он находил определенное удовольствие в обнародовании своих опасений.

- То, о чем я вам расскажу, не знает никто, даже члены семьи, за исключением, конечно, присутствующей здесь Пакиты, которая, хоть и женщина, обладает остротой суждений и неоспоримыми достоинствами. Что касается остальных - всё то, что произошло после вашего приезда, включая жалкую ложь относительно возможной ценности картин, которая их так разочаровала, они принимают за чистую монету. Тем самым я не только защитил их от возможных последствий, но и, что гораздо важнее, если за нами, как я подозреваю, следят, эти люди пришли бы к тому же заключению, что и моя семья, и к этому времени оставили бы вас в покое. Рассказав это, дорогой Уайтлендс, я покажу вам картину, из-за которой вы и прибыли в Мадрид. О ее существовании не известно никому, и по тем же благоразумным причинам, что я изложил раньше, я не могу показать ее за пределами этого подвала, с его плохим освещением. Потом я принесу дополнительную лампу. А пока вам придется довольствоваться этой жалкой лампочкой. Но не будем больше терять время на разговоры, лучше я покажу вам эту загадочную и окруженную мистификациями картину.

Герцог умолк и, не дожидаясь ответа, развернулся и направился в глубину кладовки. Англичанин последовал за ним, еще более сбитый с толку, чем до того, как получил от хозяина объяснения. Пакита, которая слушала их молча, встала рядом, скрестив руки на груди, опустив взгляд и с загадочной улыбкой на губах.

Возле старого шкафа стоял предмет прямоугольной формы, завернутый в толстое бурое одеяло. С большой осторожностью герцог де Игуалада развернул его, и перед англичанином предстала необычная картина, на которую он смотрел, не веря своим глазам.

Глава 11

Энтони Уайтлендс отыскал в своей записной книжке нужный номер и попросил телефонистку отеля "Ритц" соединить его с посольством. Правда, свою просьбу ему пришлось повторить несколько раз, поскольку его прерывистую речь, в которой испанские слова мешались с английскими, понять было непросто. Он выбрал этот отель не только для того, чтобы позвонить, но и для конспирации, которую, как он считал, этот спокойный, респектабельный и при этом безликий отель вполне мог обеспечить.

Там он ненадолго почувствовал, будто попал в другой мир. Чтобы немного прийти в себя и привести в порядок мысли, он отправился в бар и заказал себе виски. Выпив, он почувствовал, что волнение немного улеглось, но по-прежнему весьма смутно представлял, как следует себя вести в столь беспрецедентной ситуации. Вторая порция виски отнюдь не рассеяла его сомнений, но хотя бы добавила смелости, и он решил, что необходимо рискнуть.

По его просьбе телефонистка, привыкшая к чудачествам отдельных личностей, составлявших при этом самую отборную клиентуру отеля, послушно набрала названный номер, подождала короткое время и затем пригласила его в кабинку. Энтони закрыл дверь, поднял трубку и, услышав протяжное "алло" секретарши, сказал:

- Я хотел бы поговорить с мистером Паркером. Мое имя...

- Подождите, не вешайте трубку, - внезапно оживившись, воскликнула секретарша.

Через несколько секунд на другом конце провода послышался голос Гарри Паркера.

- Алло, это вы?

- Да, я...

- Только не называйте имен. Откуда вы звоните?

- Из отеля "Ритц", что напротив музея Прадо.

- Я знаю, где это. Вы что, выпили?

- Пару порций виски, не больше. А что, очень заметно?

- Нет, не очень. Так вот, возвращайтесь в бар и возьмите еще порцию, но только ни с кем не разговаривайте, вы меня поняли? Ни с кем. Я подойду через десять минут.

Энтони вернулся в бар и заказал еще виски, удовлетворенный принятым решением и одновременно сожалея о нем. Он едва успел допить свой виски, когда увидел входящего в бар Гарри Паркера. Прежде чем поприветствовать соотечественника, молодой дипломат снял и положил на кресло шляпу, пальто, шарф и перчатки, а затем подозвал официанта. Когда тот подошел, дипломат протянул ему банкноту и сказал:

- Принесите мне портвейн и еще один виски для этого кабальеро. Меня зовут Паркер - да-да, как авторучка. Если кто-нибудь меня спросит - придете ко мне и доложите лично, не называя вслух моего имени. Мое имя ни в коем случае не должно здесь звучать. Вам ясно?

Служащий сунул банкноту в карман, кивнул головой и удалился. Молодой дипломат повернулся к Энтони.

- Здесь все следят друг за другом: немцы, французы, японцы, турки. Я шучу, конечно. К счастью, существует такая вещь, как чаевые: они помогают с легкостью разрешить любую проблему. В этой стране хорошие чаевые очень облегчают жизнь. Когда я сюда приехал, мне было трудно это понять, но теперь я считаю, что это замечательная система: она позволяет платить низкое жалованье и при этом поддерживает субординацию. Работник берет себе половину, а другую половину должен отдать хозяину, да еще и выразить при этом глубочайшее к нему почтение. Итак, о чем мы говорили? Если мне не изменяет память, во время нашей последней встречи вы сказали, что собираетесь сесть на поезд и вернуться в Лондон. Что заставило вас изменить планы?

Энтони поколебался, прежде чем ответить.

- Произошло нечто непредвиденное... - сказал он наконец. Не знаю, правильно ли я поступил, позвонив вам.

- Этого мы никогда не узнаем. Ведь мы никогда не сможем узнать, что бы произошло, если бы вы поступили иначе, ведь так? Значит, этот вопрос так и останется без ответа. На данный момент единственное, что мы знаем - это то, что вы мне позвонили, и вот я здесь. Так что смотрите на дело проще, а лучше расскажите, что заставило вас позвонить.

Официант принес напитки. Едва он удалился, Энтони продолжил:

- Я не стану требовать, чтобы вы дали слово джентльмена, что всё, о чем я вам расскажу, останется между нами; но мне бы всё же хотелось надеяться, что вы сохраните в тайне нашу встречу. Я обращаюсь к вам не как к аккредитованному дипломату, а как к соотечественнику, а также человеку, способному оценить важность проблемы. Кроме того, я хочу сказать, - добавил он после недолгой паузы, - что сегодня утром я ни единым словом вам не солгал, когда говорил, что не участвовал ни в каких торговых сделках. По правде говоря, меня пригласили на роль посредника для продажи картин - однако сделка сорвалась, так и не успев начаться.