А. Квиннел - Во имя отца Страница 18

— Каковы возможные сроки? — спросил голландец.

Версано взял апельсин и стал ловко очищать его.

— Деньги будут в Страсбурге уже через семьдесят два часа, а золото доставят в Амстердам максимум через неделю.

— Отлично. Я должен отчитаться за эти деньги перед вами?

Засмеявшись, Версано сказал:

— Нет.

Он взглянул на Менини.

— Я предлагаю, чтобы никаких отчетов не было. Отчеты — это следы. Из-за них операции бывают раскрыты. Так и Аль Капоне попал в руки ФБР.

Опять взглянув на кардинала, он тихо сказал:

— Используй деньги по своему усмотрению. Если от этой суммы что-то останется, оставь их в своем фонде. Если нужны будут дополнительные средства, дай мне знать. Если для этого понадобится воспользоваться телефоном, запомни код: доллар называй тюльпаном. Если, например, тебе будет нужно еще пятьдесят тысяч долларов, ты должен мне сказать, что видел огромное поле, примерно в пятьдесят тысяч тюльпанов, и я тотчас же переведу деньги в Страсбург. Одну унцию золота называй кругом эдамского сыра. Если ты скажешь, что монастырь в Зеландии изготавливает сто кругов эдамского сыра в день, я пошлю сто унций золота твоему священнику в Амстердам... и не заговаривай больше об отчетах.

Ван Бурх посмотрел на Менини, ожидая, что этот привередливый, педантичный человек возразит что-нибудь против сказанного Версано, но кардинал согласно кивнул.

— Я согласен с этим. При таком варианте никто даже и не будет подозревать о существовании нашей тайной организации.

Он отрезал себе кусок фонтинского сыра, отломил немного хлеба и опять согласно кивнул им перед тем, как приняться за еду. Ван Бурх решил про себя, что и кардиналу и архиепископу очень нравится вся эта конспиративная работа. Версано дочистил апельсин, разломил его на дольки и, отправив одну в рот, спросил:

— Ты уже составил план игры, Питер?

Он любил говорить языком спортивного комментатора.

Ван Бурх решил немного побаловать своих собеседников техникой конспирации.

— В таких делах нельзя загадывать наверняка. Нам очень часто приходится пользоваться словосочетанием «непредвиденные обстоятельства». Мы изначально предполагаем, что в ходе операции может произойти неожиданное, и исходя из этого разрабатываем соответствующие планы. На данный момент план операции состоит из пяти частей. Первая — подготовка, она уже скоро закончится. Вторая — переброска в Союз. Наш человек поедет из Вены в Чехословакию, потом в Польшу и, наконец, через Краков и Варшаву — к советской границе, а дальше — прямо в Москву. Третья часть — появление в Москве, устройство там. Четвертая — убийство Андропова. Ну а пятая фаза — переправка боевика обратно на Запад.

Версано хотел было задать какой-то вопрос, но ван Бурх остановил его движением руки и продолжил:

— Недавно были отработаны наконец все детали второй части, и наши люди уже начинают готовиться к ее осуществлению. Сам канал для переправки исполнителя будет готов к тому времени, когда он закончит спецподготовку, то есть через две недели. Мы сейчас готовим также запасной маршрут на случай, если с основным возникнут какие-то проблемы.

Он посмотрел на Менини, сделав ударение на слове «запасной», как бы желая отметить, что запасные варианты тоже кое-что стоят. Кардинал внимательно слушал ван Бурха, поглощая виноград. Голландец продолжил:

— Что касается третьего этапа, то в Москве у меня уже есть два человека, а максимум через неделю прибудут еще трое. Уже подобрана квартира и есть транспорт. В этой части отработали также способ переправки сестры Анны обратно после завершения ее миссии.

Версано спросил:

— Тем же путем?

Ван Бурх покачал головой.

— Нет, так ничего не выйдет. Этот канал временный, и чем дольше мы его будем использовать, тем больше вероятность, что его засекут. Мы решили переправить ее через Хельсинки. С этим не будет никаких проблем. Если говорить о четвертой части, то по ней мы пока еще не выработали окончательного плана. В данный момент прорабатываются три возможных варианта, все они приемлемы, но один представляется наиболее предпочтительным.

Версано это заинтересовало, и он с любопытством спросил:

— Что же это за вариант?

Ван Бурх покачал головой:

— Он еще не окончательный. Кроме того, я бы предпочел не говорить по такому секретному вопросу здесь. Я знаю, Марио, что ты предпринял все возможные меры предосторожности, но я не решился бы обсуждать центральный пункт операции на территории Ватикана.

Оба понимающе кивнули ван Бурху. Тот вздохнул и сказал:

— Ну а теперь я хотел бы перейти к менее приятным новостям.

Он огорченно посмотрел на кардинала:

— Вы знаете, что в наших рядах за «железным занавесом» иногда появляются предатели. Это неизбежно, вне зависимости от того, какие меры предосторожности мы предпринимали. Некоторые из наших людей оказываются слабее остальных. Они просто не могут выдержать обрушивающихся на них страшных испытаний, и я даже не могу их винить в отступничестве.

Кардинал и Версано внимательно следили за ходом его рассуждений. Еще раз вздохнув, ван Бурх продолжал:

— По роду своей деятельности Скибор знал все о подобного рода случаях. Он предоставил мне список, состоящий из более чем ста имен.

— О Господи! Это ужасно, — воскликнул Версано.

— Нет, Марио, здесь нет ничего неожиданного. В наших рядах многие тысячи преданных людей. Эти сто — капля в море. Тем более что многие из них не располагали сколько-нибудь существенной информацией. Сейчас мы пытаемся их изолировать.

Голландец повернулся к кардиналу.

— Ваше Высокопреосвященство, мне очень жаль, но в списке были два члена вашего ордена. К счастью, у обоих не было почти никакой информации.

Менини мрачно спросил:

— Кто это?

— Отец Юрек Хошозно из Познани, — ван Бурх начал с более простого случая.

Это имя, видимо, ничего не говорило Менини, который потягивал остатки вина из своего бокала. И неудивительно, если учесть, что в его подчинении находится более ста тысяч священников. Но ван Бурх знал, что реакция на второе имя будет совершенно иной:

— И... мне очень жаль... второе имя — отец Ян Панровский из Ольштына.

Реакция Менини была куда более бурной, чем мог ожидать голландец. Голова кардинала откинулась, он выронил бокал, и на белой скатерти расплылось красное пятно. И Версано, и ван Бурх привстали со своих мест. Менини смотрел на голландца, как будто тот был страшным призраком, и, задыхаясь, прохрипел:

— Ян Па... Господи, нет!..

Он стал бить себя в грудь, мотая головой из стороны в сторону. Версано схватил его за руки и крикнул ван Бурху:

— Быстрее! Найди кого-нибудь! Позови доктора!

Священник помчался к двери. Он знал, что Менини наверняка доверял Панровскому. Конечно, он должен был доложить эту информацию более тактично.

Слава Богу, сестра Мария была недалеко. Увидев встревоженное лицо ван Бурха, она поспешила ему навстречу.

— Кардинал, он очень... плохо себя чувствует... Я думаю, что это серьезно. Скорее всего, сердечный приступ.

Она сразу поняла серьезность ситуации. Большинство посетителей ее ресторана были престарелыми церковными служителями высоких рангов. Подобные вещи случались и раньше. Сначала она оглядела зал. Иногда в ресторане обедали два врача, но сегодня их не было. Она твердо сказала ван Бурху:

— Идите обратно. «Скорая помощь» будет здесь через несколько минут. Я позвоню лечащему доктору кардинала... Разденьте его.

Она пошла по коридору, но так, чтобы не привлечь чьего-либо внимания. Голландец поспешил обратно в кабинет. Менини лежал на полу. Версано гладил его по голове одной рукой, а другой пытался поднести к его губам стакан воды. Ван Бурх быстро присел рядом и стал снимать с кардинала одежду. Посмотрев на его лицо, он сразу понял, что это был сердечный приступ.

Кардинал задыхался. Его кожа была мертвенно-бледной и холодной на ощупь. Он уцепился за рукав ван Бурха, пытаясь что-то сказать. В комнату вошла одна из официанток, неся две подушки и одеяло:

— "Скорая помощь" будет с минуты на минуту, — сказала она, положив подушки под голову кардиналу. Он все еще пытался что-то сказать ван Бурху, который суетился возле него.

Версано встал и твердо сказал:

— Я должен позвонить в Ватикан. Его Святейшество должен быть немедленно проинформирован.

Он повернулся, вышел из комнаты и направился в главный зал ресторана. К этому времени все уже поняли, что в кабинете что-то произошло. Версано заметил пару знакомых, которые узнали его и теперь с удивлением на него смотрели. Архиепископ не обращал на них никакого внимания. Сестра Мария говорила по телефону в фойе. Когда он подошел к ней, она повесила трубку и сообщила ему, что «скорая помощь» из клиники «Джемилли» будет с минуты на минуту, а лечащий врач кардинала уже спешит к пострадавшему. Затем она пошла обратно в кабинет, а Версано поднял трубку телефона и быстро набрал номер. После третьего гудка он услышал голос личного секретаря папы.