Жерар Вилье - Операция «Апокалипсис» Страница 18

Сидя за старым поцарапанным столом, главный редактор готовил очередной номер к выходу в печать. Увидев Фелипе, он широко улыбнулся и указал на два пустых табурета.

Вместо «альбразо» последовало крепкое рукопожатие, и Фелипе сразу перешел к делу. Хирург-чамало Луис Чико когда-то жил в этом районе и даже подвергался аресту... Возможно, старый журналист помнит какие-нибудь подробности?

Из-за грохота машин им приходилось кричать, что никак не способствовало конфиденциальности допроса. К сожалению, редактор ничего такого не помнил.

— А архив у них есть? — спросил Малко. Фелипе перевел вопрос на испанский. Главный редактор рассмеялся и выдвинул левый ящик стола, где лежала сотня старых фотографий.

— Вот и весь мой архив, сеньор, — сказал он. — Мы ничего не храним.

Малко и Фелипе извинились за беспокойство и направились к выходу.

Редактор окликнул их, когда они были уже у самого порога.

— Пожалуй, я знаю, кто вам может помочь. Я не помню имени, но найти его очень просто. Это самый старый из ныряльщиков «Перлы». Он хорошо знает чамало, как, впрочем, и всех остальных местных жуликов. Но я не уверен, что он разговорится...

Поблагодарив редактора, друзья удалились, унося с собой на память свежий номер «Эль-Тропикаль».

— Что такое «Перла»? — спросил Малко у Фелипе, когда они сели в машину.

— Самый известный ресторан в Акапулько. На его террасе устраивают танцы при луне, но главное — оттуда видно, как прыгают знаменитые ныряльщики Акапулько. Они бросаются с сорока метровой высоты в узкое ущелье, куда бьют волны прилива. Это очень впечатляющее зрелище!

— Ясно. Значит, там и поужинаем, — подытожил Малко. Они вернулись в отель, и Малко решил часок позагорать на пляже. По этому случаю Фелипе принес ему какую-то небольшую бутылочку.

— Пальмовое масло, — пояснил он, — Не вздумайте мазаться своими американскими средствами, не то к вечеру останетесь без кожи.

Малко подчинился, и полицейский заботливо растер его бесцветным пахучим снадобьем. У самого Фелипе кожа была красно-коричневой, как старая медь.

Пляж оказался почти пустым. Фелипе пустился в длинные переговоры со смотрителем. Тот положил под кокосовой пальмой две подстилки.

— Это место одной молодой американки, которая приехала позавчера, — объяснил Фелипе. И действительно, четверть часа спустя смотритель подошел к ним в сопровождении высокой девушки с длинными черными волосами и багровой кожей, которая со страдальческой гримасой улеглась в десяти шагах от них.

Они предупредительно удалились и принялись расхаживать по пляжу. Мексиканец имел довольно озабоченный вид. Ему казалось, что Малко относится к своей работе чересчур легкомысленно. Малко объяснил, что в таких делах малейший необдуманный шаг грозит катастрофой. За ними следили, и им следовало выглядеть как можно беспечнее.

Одно не вызывало сомнений: Малко пытались убить. Либо чамало, либо кубинцы, либо кто-нибудь из любовников прекрасной Кристины. Хотя способ покушения плохо вязался с ревностью.

Размышления Малко прервал звонкий голосок:

— Хочешь красивую вышивку для своей невесты?

Малко поднял голову. Рядом с ним стоял десятилетний мальчуган в майке и драных шортах, державший в руке сумку с безделушками, которые каждое утро настойчиво предлагал отдыхающим.

— У меня нет невесты, — сказал с улыбкой Малко.

— Ты красивый хомбре, — возразил мальчуган. — Тебе легко ее найти. А ей нужно дарить подарки...

— Спасибо, в другой раз.

Юный коммерсант присел рядом с ним на корточки и положил на его руку свою цепкую загорелую лапку.

— Хочешь купить ракушки? Кружева? Платки? Малко покачал головой.

— А хочешь женщину? Я знаю самых красивых в Акапулько. Хочешь, отведу тебя в район красных фонарей? Могу найти тебе «новую», которая никогда еще не была с мужчиной...

Малко посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Мальчуган спокойно выдержал его взгляд. Несмотря на юный возраст, в его поведении уже угадывалась деловая хватка, рожденная борьбой за выживание.

— Тебе не рановато ходить к девочкам? — насмешливо спросил Малко.

— Да ладно! Мне уже двенадцать лет, я — «мачо». Так что, согласен? Я тебя поведу в лучшее заведение Акапулько. Будем пить текилу...

— Как тебя зовут, малыш?

— Пепе.

— Послушай, Пепе: не хочу я никаких женщин, понимаешь? Я приехал отдыхать.

Пепе подозрительно посмотрел на него:

— Значит, ты марикон[13]? А не похож... Так я тебя познакомлю со своим другом Густаво. У него есть красивые мальчики...

Пепе смотрел на Малко снизу вверх, пересыпая пальцами песок. Малко не удивился бы, если бы мальчуган предложил ему за сотню песо свою сестру. Строго посмотрев на Пепе, он сказал:

— Не нужны мне ни девочки, ни мальчики. Отвяжись ты, а то отшлепаю. В школу нужно ходить.

Мальчик, пожав плечами, встал. Видимо, он понял, что настаивать бесполезно.

— Может быть, ты и вовсе не мужчина, — язвительно проронил он. — Но помни: я знаю Акапулько лучше любого гида. Если захочешь встретиться, спроси меня в «Кантина Эстрелла», за отелем «Прадо-Американа». Адиос!

Он пошел прочь, зарывая худые коричневые ноги в золотистый песок и небрежно помахивая сумкой. Пляж был еще почти безлюден. Пристань пустовала, и катер для водных лыж одиноко покачивался на волнах. Это навело Малко на мысль: он подошел к молодой американке и поклонился.

— Я принц Малко Линге, — вкрадчиво сказал он по-английски. — Не согласитесь ли вы разделить со мной радость морской прогулки?

И протянул ей руку, чтобы помочь встать. Этот прием действовал безотказно. Она машинально подала ему руку и мигом оказалась на ногах.

Спустя три минуты они уже договаривались с владельцем катера. Его дела, видимо, обстояли хорошо: все передние зубы блестели золотом, что придавало его лицу выражение постоянного веселья. Он искоса поглядывал на спутницу Малко: у нее была фигура манекенщицы, красивая грудь, длинные черные волосы и простодушные синие глаза.

— Меня зовут Ариана, — сказала она Малко. — Но я не принцесса, а простая репортерша...

— Вы рождены, чтобы быть принцессой, — возразил Малко.

Они добрались до катера вплавь. Девушка плавала быстрее Малко, и это его слегка смутило, зато он великолепно стартовал на водных лыжах.

Через полчаса они загорали в заливе Пуэрто-Маркес на глазах у равнодушного водителя. Солнце жгло так сильно, что каждые пять минут приходилось окунаться в воду.

Ариана легко провела пальцем по плавкам Малко:

— А это что?

«Это» была вышитая на плавках монограмма.

— Мой фамильный герб, — пояснил он. — Семиконечная корона.

— Вы действительно принц? — с завистью спросила девушка. — Я думала, что это шутка. Впервые встречаю принца. Везет же вам!

— Ага, везет, — вздохнул Малко.

Ему часто казалось, что, не будь у него этого титула, он мог бы стать инженером или коммерсантом. Но Малко всегда старался выделиться, сохранить частицу дерзкого индивидуализма, которым была отмечена его длинная родословная. Он чувствовал ответственность перед своими предками и ни за что не смог бы довольствоваться профессией бармена или агента по продаже пылесосов: в глубине души он был необычайно консервативен.

Иногда ему даже чудилось, что он живет в прошлом или позапрошлом веке. Родственников у него не осталось, но он вовсе не чувствовал себя одиноким. Достаточно было вспомнить о фамильном склепе, где покоилась целая династия Линге — и на душ остановилось теплее. Он будет лежать там не один, а рядом с родными. Порой Малко становилось тревожно, что из-за револьверного выстрела или другого «несчастного случая на производстве» он умрет, не успев стать отцом, и окажется последним из Линге. Иным это, может быть, безразлично. Но когда знаешь имя своего прапрадеда, жившего в шестнадцатом веке, чувствуешь себя немного виноватым.

— О чем вы думаете? — спросила Ариана.

Вместо ответа он поцеловал ее. Человек с золотыми зубами тактично отвел глаза.

Ариана ответила на его поцелуй, и он почувствовал на губах соленый вкус морской воды. Пора было возвращаться. На обратном пути они сидели в катере, забрав на борт лыжи. По дороге водитель показал им дом Кантифласа, знаменитого мексиканского комика.

— Самый красивый дом в Акапулько, — сказал он. — Обошелся в десять миллионов песо.

Это была огромная постройка в греко-испано-германо-американском стиле, похоже, спроектированная душевнобольным архитектором. Она стояла на холме, возвышаясь над всем заливом. Эта безвкусная громадина не смогла испортить прекрасный вид, но уж никак его не улучшала.

Держа за руку Ариану, Малко постепенно забыл о своих заботах, но силуэт Фелипе, стоявшего на пляже в ожидании катера, вернул его к реальности.

Малко и Ариана, утопая ногами в песке, подошли к полицейскому. Тот приветствовал девушку кивком головы.