Жерар Вилье - Приключение в Сьерра-Леоне Страница 18

Безуспешно.

Малко начал серьезно беспокоиться. Эдди Коннолли должен был дать о себе знать. Слишком заманчиво было получить две тысячи долларов.

Когда Малко дошел до автостоянки «Мамми Йоко», полил проливной дождь. Внезапно на Фритаун обрушилась масса воды. Кончался сезон дождей, и небо словно решило напоследок вылить на город всю оставшуюся воду.

В тот момент, когда Малко садился в свою «505-ю», из хижины, где обычно укрывались водители такси, выскочил негр и подбежал к Малко.

— Мистер Коннолли ждет вас на заправочной Тексако, в Конго-Таун.

Сразу успокоившись, Малко дал ему двадцать леоне и сел за руль.

При въезде в Конго-Таун затормозил из-за длинной очереди автомашин у бензоколонки. Малко доехал до последней машины, намереваясь объехать очередь, когда под колеса его «505-й» кинулся странный тип, и Малко резко затормозил, едва не раздавив его. Весь в черном с ног до головы, как могильщик. Крахмальный отложной воротничок, галстук, шляпа, несмотря на духоту и жарищу. Старик креолец осенял себя крестом с отсутствующим, блуждающим взглядом. Тип вынырнул из гущи людей, толпившихся у стены, на которой было написано: «Go! Go! Go! Texaco».

Это происшествие заинтересовало Малко. Он поставил машину напротив пустых бензоколонок и пошел, расталкивая локтями людей, сгрудившихся вокруг чего-то, что он пока не видел. Пробившись, Малко тут же пожалел о своем любопытстве и замер как парализованный.

На цементе лежал труп. Абсолютно голый. Малко узнал его сразу же по родимому пятну на скуле — Эдди Коннолли. Очков не было. Справа и слева на горле зияли две жуткие кровоточащие дыры: злодеи вспороли ему горло и вырвали обе артерии, выпустив из Эдди Коннолли всю кровь, как из кролика...

Малко перевел взгляд на грудь покойника. Ужасающая рана, видно, как белеют кости ребер; с левой стороны вырезали кусок плоти, будто окорок, отделив мышцы и желтоватый жир. И это еще не все. Член и яички тоже вырезаны, и зияющую кровавую рану облепили мухи... Несмотря на подступившую к горлу тошноту, Малко сумел разглядеть еще одну жуткую деталь: мизинец правой руки и указательный палец левой отрезаны.

Эдди Коннолли пытали и убили не здесь. На цементе не было даже крови. Малко похолодел от ужаса. Сначала Сэти, теперь Эдди Коннолли. Оба убийства подготовлены.

Что означало это кровавое представление? Безусловно, этим изуверством его хотели о чем-то предупредить. Но о чем? Малко видел вокруг застывшие от страха лица негров. Гробовое молчание... Женщины почти неслышно произносили слова заклинаний. Вокруг трупа оставалось пустое пространство, люди не приближались к телу, будто опасаясь, что от него исходят губительные волны. Никто не подумал о том, чтобы прикрыть тело.

Малко отступил назад, с трудом сдерживая подступившую к горлу рвоту. Вскоре подъехала голубая машина криминальной полиции, остановилась сзади него, из машины вышли не спеша двое полицейских.

Малко, не мешкая, сел в свою «505-ю». Эдди Коннолли унес с собой в мир иной добытую информацию. Малко вел машину, как робот, не оправившись еще от шока, и воскрешал в памяти свою последнюю встречу с Эдди Коннолли. Внезапно вспомнил Бернис, черную журналистку, сидевшую рядом с Эдди Коннолли. Может, она в курсе происшедшего. А вдруг?.. Беспокойство снова овладело им. Малко рванулся вперед по направлению к «китайскому» зданию.

— Это из области колдовства. Они отрезают палец, чтобы убедиться, что человек действительно мертв, — объясняла потрясенная Бернис дрожащим голосом.

Маленькая журналистка глотала слезы. Когда Малко поднялся в «Ньюс-Рум», Бернис сидела за пишущей машинкой. Она еще ничего не знала об ужасной гибели Эдди Коннолли. Известие потрясло ее. Она настояла на том чтобы сразу поехать на станцию Тексако. На месте уже не осталось и следов преступления. Тело увезли в полицейском фургоне. Сейчас они сидели с Малко на террасе ливанского ресторана «Джем», принадлежащего Лабаки. Бернис дала выход своему горю. Малко подождал, пока она немного успокоится, и сказал:

— Я хочу отыскать убийц Эдди. Помогите мне. Вы видели его вчера вечером.

Бернис всхлипывала.

— Да, он зашел в бюро после обеда, примерно в пять, в пять тридцать. У него была назначена встреча в иранском культурном центре с одним из его осведомителей.

— С кем он хотел встретиться? Вы его знаете?

— Да, Эдди мне все говорил, — гордо заявила Бернис. — Он должен был встретиться с бывшим министром внутренних дел. С неким Фестусом М'Бомпа.

— Почему в иранском культурном центре?

— М'Бомпа — мусульманин. Шиит. У него связи с иранцами.

— По поводу двух шиитов?

— Да, Эдди был очень возбужден. Он говорил мне, что получит кучу денег.

— А потом?

— Он должен был идти купить кофе. У ливанцев на Ист-стрит. А потом заехать за мной.

— Он не пришел?

— Нет. Я подумала, что он задержался и вернулся прямо к себе.

Таким образом, журналист был убит после встречи с осведомителем и до встречи с Бернис. Но истязали его не на улице. Для этого надо было его похитить, а затем отвезти в укромное место.

— А где его машина?

— Он поехал на ней.

— Она должна где-то быть. Я бы хотел проехать по району, где у него было свидание. Может, нам удастся напасть на след.

Доехав до Сиака Стивенс-стрит, они сошли, поставили машину на углу Ист-стрит и пошли пешком. Этот квартал был очень оживлен и мало подходил для похищения человека. Улица шла, спускаясь к морю.

«Тойоту» Эдди Коннолли они отыскали в тупике, которым заканчивалась Хоув-стрит. Задний мост машины стоял на двух деревянных подставках, колеса уже украли! Дверцы были заперты на ключ.

Бернис разрыдалась, повалилась на капот, причитала и обнимала его, будто перед ней было тело ее убитого любовника. Малко мысленно пытался воспроизвести все, что произошло с Эдди Коннолли. Вот он ставит машину и идет на встречу...

Маловероятно также, что его похитили в иранском Центре, поскольку он постоянно под наблюдением криминальной полиции. Значит, похищение имело место позже. Малко взял Бернис за плечи, поднял, повернул к себе лицом.

— Я хотел бы посмотреть лавку, где Эдди покупал кофе.

Они спустились до Ист-стрит, и журналистка привела Малко к невзрачной бакалейной лавчонке.

Малко почувствовал, как кровь остановилась у него в жилах. Это была та лавчонка, у которой останавливался «мерседес» Карима Лабаки в тот день, когда он случайно встретил его возле иранского культурного центра!

Малко не успел ничего сказать, как ни о чем не подозревавшая Бернис толкнула дверь лавчонки и вошла. Малко ничего не оставалось, как последовать за ней, чтобы не вызвать подозрений.

Магазинчик был завален мешками с кофе, крупой, мукой и маниокой. Коробки стояли до самого потолка. В лавке приятно пахло свежемолотым кофе, заглушающим все другие запахи. Бородатый ливанец, сидящий за кассой, при их виде поднял голову и одарил заученно коммерческой улыбкой. Бернис уже было открыла рот, чтобы задать ему этот вопрос, когда вовремя вмешался Малко.

— Я хотел бы взять фунт кофе, — поспешил сказать он, взглядом приказывая Бернис молчать.

Ливанец встал и исчез в комнате за лавкой. Малко разглядывал некоторое время кучу хлама, затем небрежно, как любопытный покупатель, отодвинул, занавеску, отделяющую от торгового зала помещение, где мололи кофе, и заглянул внутрь. Он успел разглядеть двух негров, насыпавших кофе в мешки, молодого человека в джинсах, по виду ливанца, который сидел на табурете и читал книгу, и хозяина, моловшего кофе для Малко. Хозяин встал и, вежливо улыбаясь, сказал:

— Иду. Извините, клиентам сюда входить не разрешается.

Малко сделал шаг назад. Бернис, поникшая, осевшая, сидела на мешке с крупой, шмыгая носом и вытирая слезы.

Бернис и Малко вышли из лавочки с пакетом душистого кофе. На улице продолжалась жизнь, несмотря на то, что нестерпимая жара давила по-прежнему. У Малко перед глазами неотступно стояло искромсанное тело Эдди Коннолли. Кто это сделал и по каким законам колдовства, одному богу известно. Внезапно Бернис сказала:

— Интересно, в этой лавке всегда висели плакаты с Хомейни. А сегодня ничего нет...

Этой незначительной деталью подтверждалась жуткая гипотеза Малко. Он обернулся и долго смотрел на лавочку, ничем не отличавшуюся от других. Спросил:

— Эдди часто покупал здесь кофе?

— Каждый понедельник.

Подошли к «505-й».

— Этот Фестус М'Бомпа, где он живет?

— По дороге в Лакку, на выезде из города, напротив Юба Варрак. Но он ничего не скажет.

— Посмотрим, — только и произнес Малко.

Зверское убийство журналиста вывело его из себя: он клокотал от гнева. Его противники ливанцы и шииты открыто насмехались над ним, уверенные в своей безнаказанности. Малко и журналистка вновь проехали через весь Фритаун. Всю дорогу Бернис была в прострации, изредка вытирая крупную слезу.