Берта Ресио Тенорио - И опять снова… Страница 2

К удивлению Делии, муж осмелился вставить слово:

– Наверняка ты, как всегда, бродила вокруг да около, а по делу ничего не говорила, вот он и отчаялся.

Делия кинула на мужа гневный взгляд, и уже седеющий мулат виновато сжался в своей качалке. Эта женщина и правда пугала его, когда, как она выражалась, он «совал нос не в свое дело».

– Если ты еще хотя бы раз… Я вообще больше ничего не скажу, так и знай! У тебя совсем нет терпения, как и у того капитана из МВД; задает тебе вопрос, а, оказывается, выслушать ответ некогда.

– Ладно, ладно. Рассказывай. Я буду нем как рыба. Давай дальше.

– Ну так вот. Велел он мне рассказать о тех, кто был приглашен. Первой пришла доктор Фабиола. А он снова меня перебил: «Ее фамилия? Давно она друг дома?» Видел бы ты его лицо, когда я, чтоб поиздеваться, сказала, что не знаю ее фамилии: нас с ней не знакомили. Нарочно так сказала, хотелось позлить его. А он со вздохом: «Продолжайте, товарищ».

Мулат собрал все свое мужество и, понимая, чем рискует, все же перебил жену:

– Ты нарываешься на неприятности. Подумай сама – он офицер и может подать на тебя жалобу, нельзя было с ним разговаривать в таком тоне…

– Да почему?! Сам знаешь, я целыми днями в этом особняке – и не с кем словом перемолвиться. Как же не воспользоваться таким случаем и не поболтать немножко. А потом, уж как я умею, так и говорю, и красивые слова не по мне… – Она пожала плечами, давая понять, насколько нелепо предположение мужа о возможных неприятностях. – Ладно, рассказала я ему, что пришли еще Глэдис, Джонни, Исмаэль и, разумеется, Уго. Когда я сказала «разумеется, Уго», он пожелал узнать, почему я употребила слово «разумеется». Я пристально, очень пристально посмотрела на него, чтобы он понял, что я имела в виду… Послушай, – вдруг прервала она себя, – ты не сходишь на кухню а не сваришь нам немножечко кофе?

Мулат поджал губы, резко выпрямился и решительно ответил:

– Нет!

Делия взглянула на него со злостью. Ей нужен был этот глоток кофе. У нее болели суставы, и кому же, как не мужу, приготовить его. В конце концов, она варила кофе каждый день. А сейчас, когда жена просит, он… бездельник…

– Ах не пойдешь, ну так и я не встану с места! И сам останешься без кофе, я не собираюсь его варить. Пускай я не выпью, но и ты тоже. Ладно, дурак… Объяснила я этому из МВД, что слово «разумеется» означает, что приход Уго не просто визит… Он ей без конца звонит, и его постоянно приглашают то на обед, то на ужин.

– Зачем ты влезла в это дело? Теперь-то уж Александр в полном праве упрекнуть тебя.

– Говорила б я или не говорила, офицер все равно обо всем узнал бы. Да ну их к черту вместе со всеми их друзьями! Я же не открыла ему своих подозрений, а только сказала, что Уго вечно торчит в доме, Беттина шляется с ним где ни попадя или уезжает с приятелями провести конец недели бог знает куда, а муж остается с детьми.

– Просто ты ее терпеть не можешь. Вот и выдумываешь невесть что. Эти иностранцы не такие, как мы. У них совсем другие обычаи. Сама посуди, ведь Александру все равно, что она куда-то ездит с компанией. Для него это естественно.

Делия резко вскочила с качалки. Ее злило, что муж находит оправдание этим безобразиям. Она искоса посмотрела на него, прикидывая, как ей убедить его в своей правоте. Подошла к перилам терраски, чтобы немного успокоиться, но все же не сдержалась:

– Естественно! Для тебя все естественно! Не так, что ли? Во всем мире брак есть брак. И женщина обязана относиться к нему с уважением. А это что такое – сидит себе в сумерках на террасе с Уго, а муж в комнате почитывает газету или смотрит телевизор. Хуже того, Александр иногда встает и приносит этому Уго выпить, чтобы тому еще приятнее было… Ну да бог с ними… Мне жалко только детей, которые все это видят. Тот из МВД лотом захотел, чтобы я показала ему дом, – продолжала Делия без всякого перехода. – Я было забоялась: вдруг Александр вернется – и ему это не понравится. Никогда не знаешь, что иностранец выкинет, во вое же провела офицера по всем комнатам. В кабинете его особенно заинтересовала цветная фотография, та, что сняли несколько месяцев назад, когда они ездили в Сантьяго-де-Куба. И правда, очень хорошо получилось. Офицер ничего не тронул, в комнатах не задерживался, и я успокоилась.

Глубоко вздохнув, Делия наклонилась к мужу. Ей очень хотелось придать этому эпизоду драматический характер. Муж пристально посмотрел на нее, собираясь, видно, что-то сказать, но, едва переведя дух, Делия тут же заговорила снова:

– Самой последней я показала ему комнату Кеннета и Нэда. Увидав там разбросанное белье и чемоданы на кровати, он снова принялся за расспросы. Поглядел бы ты на меня в тот момент! Я опять впилась в него взглядом – хотелось узнать, как он будет реагировать, – и сказала, что обоих мальчиков решили отослать с Кубы… Похоже, это его удивило. Он снова обвел комнату глазами и тоже ничего не тронул. Мы вышли с ним из дома, и только у дверей он спросил, почему мальчики уезжают – и почему только они двое. Я ответила, что Александр велел мне приготовить чемоданы для двоих и ни в какие объяснения не вдавался; впрочем, он всегда такой: со мною почти не разговаривает. Поди узнай, чего они уезжают…

Ох уж эта работа! По дороге к Лефеврам я забыл купить сигарет, а то бы к полудню, наверное, уже целую пачку выкурил. А чего мне стоил разговор с домработницей! Вот кто умеет ходить вокруг да около! Чтобы вытащить из нее хоть что-то конкретное, приходилось постоянно натягивать поводья. А ведь еще надо оставаться вежливым, не забывать правил, которым нас учили… Сейчас я вернусь в управление, и шеф, чтоб утешить, бросит мне: «Ты просто гениально умеешь разговаривать с этими болтливыми старухами».

Конечно, нам следовало бы собрать немного больше материала… Фактически мы на сегодня знаем лишь то. что прекрасная Беттина еще жива, так как ее нет ни в одном морге, она не зарегистрирована ни в одной больнице, впрочем, и ни в одной гостинице. Беттина хорошо известна в бассейне отеля «Насьональ». Портье ее сразу признал, она ведь из тех женщин, которые бросаются в глаза. Жаль только, что заметил он немного: приходила она с какими-то кубинцами – и среди них одна «обалденная» брюнетка. Может быть, Фабиола? Просто невероятно, до чего у некоторых выразительные определения… Мне бы и в голову не пришло назвать эту самую Фабиолу «обалденной». По словам портье, она часто посещает бассейн, принимает воздушные ванны, но никогда не купается. Ее обычно сопровождает кубинец средних лет в экстравагантных заграничных костюмах… Если я не прибавлю скорость, то буду стоять у каждого светофора…

Необходимо собрать побольше сведений о семье Лефевров. Сейчас нам известно лишь то, о чем любой может узнать без труда: супруги прибыли на Кубу в 1974 году, муж ездит к себе на родину четыре-пять раз в год, фирма, которую он представляет, торгует с нами лет десять, и торгует успешно. На работе Лефевр ведет себя корректно: у него хорошие отношения с кубинскими служащими, хотя он не делал никаких особых попыток к сближению с ними, в министерстве внешней торговли посещает Леандро Сардиньяса и директора объединения «Автоимпорт» Мигеля Моралеса…

У половины тех, кто сидит за рулем, следовало бы отобрать водительские права. Этот кретин выехал наперерез, даже не подав сигнала! Был бы я в транспортной полиции… Я б им… Но через десять минут мне предстоит сделать доклад шефу. Надо сосредоточиться. О чем же я думал? Лефевр, Лефевр… Ну что ж, соседи на него не жалуются, впрочем, он, как говаривала моя бабка, «держит дистанцию»…

Я все еще не знаю ничего, кроме анкетных данных, и даже меньше того: едва известно, кто они на самом деле, эти Лефевры… Ни щелочки не оставили, куда бы втиснуть машину… Придется поискать местечко в соседнем квартале, а потом брести по этому ужасному солнцепеку…

Женщина старательно водила щеткой по длинным, очень черным волосам. Она долго расчесывала их, потом разделила на три пряди, неторопливо заплела косу, упавшую на грудь, перевязала ее и резким движением головы откинула на спину. Потом закурила и легкими похлопываниями пальцев принялась наносить на лицо толстый слой крема из большой склянки. Ее туалет прервал телефонный звонок.

– Нет, еще не приходили, но я думаю, вот-вот придут. Этого следует ждать.

Разговаривая, женщина присела на кровать, продолжая втирать белый крем в свою смуглую кожу. Теперь ее пальцы медленно скользили по шее.

– Тебе не о чем волноваться. В конце концов, мы всего лишь ее знакомые. Александр мне звонил и сказал, что ходил в полицию. Расскажи о чем знаешь, и все. Ни в коем случае ничего не придумывай. – Пальцы женщины потянулись к нейлоновому пакетику с ватой, отщипнули клочок и провели им по лицу и шее, снимая крем. – Но почему? Это вовсе не преступление – дружить с ней. Если им не нравится, что мы дружим с иностранцами, пусть не пускают их в страну! И дело с концом.