Чингиз Абдуллаев - В ожидании апокалипсиса Страница 20

— Много раз.

— Какой был город! Господи, какой это был город! А там, говорят, убивают прямо на улице. Грузины воюют с абхазами. Во сне увидел бы, не поверил. Слушай, зачем все, кому это нужно?

— Не знаю, раз убивают, значит, кому-то нужно.

— Я здесь уже три года. Везде люди нормально живут; Хорошо живут. А у нас дома стреляют. Слушай, когда они образумятся, когда людьми наконец станут?

Дронго молчал. Видимо, в его взгляде старик что-то увидел, если, смутившись, вдруг махнул рукой, отходя в угол.

— Успехов вам, — пожелал ему Дронго.

— И тебе, дорогой, — напутствовал старик.

В Брюсселе в этот день была ясная солнечная погода, и он, поднимаясь в сторону отеля «Хилтон», часто останавливался у небольших антикварных магазинов, торгующих старинными гравюрами и картинами.

Дронго еще часа два бродил по городу, пока наконец на центральной, самой старой, но небольшой площади не наткнулся на туристическое агентство.

Всего за 780 бельгийских франков агентство приглашало посмотреть Ватерлоо.

Поездка начиналась через полчаса, и он, заплатив деньги, прошел к автобусу, где уже собрались туристы. Через двадцать пять минут, точно по расписанию, появилась гид, немолодая, но энергичная, стройная женщина и, весело представившись, предложила им говорить по-английски. Пассажиры, сидевшие в большом автобусе, согласились. Позже выяснилось, что гид владеет еще французским, немецким и испанским языками.

В автобусе их было всего двенадцать человек вместе с шофером и гидом. Японец, одетый довольно неряшливо, но с огромным фотоаппаратом последней модели «Никон» в руках. Пара пожилых французов, старик американец, молодой индус, немка лет пятидесяти, двое совсем еще юных девушек из Мексики: мать посадила их в автобус, поручив заботам гида. И еще одна довольно симпатичная женщина лет тридцати, очевидно, из Дании. Он толком так и не разобрал. Гид добросовестно расспрашивала каждого, из какой он страны, делая пометки в своем блокноте. Когда до него дошла очередь, он буркнул по-английски:

— «Ю — эс — эс — ар», — последнюю букву Дронго проглотил.

— «Ю — эс — эй»? — уточнила гид, решив, что он из Америки.

— Нет, «ю — эс — эс — ар», — уже четче упрямо произнес он.

— Сие, — догадался индус, улыбаясь, — он из СНГ.

Это странное, труднообъяснимое и малопривлекательное сочетание букв — СНГ окончательно его добило, и всю поездку он просидел в полном молчании.

Группа добросовестно осматривала экспозицию Ватерлоо, покупала сувениры. Девушки, индус и пожилой американец полезли по ступенькам вверх, к памятнику, туда, где стоял английский лев, символизирующий победу.

Датчанка села на открытой террасе и, заказав кофе, часто смотрела в его сторону.

А он, не обращая на нее внимания, зашел в ближайший магазин и неизвестно почему вдруг приобрел небольшую бронзовую фигурку Наполеона с гордой надписью «Ватерлоо».

Домой они возвращались поздно вечером. Автобус добросовестно развозил каждого по отелям. Американец сошел у «Бедфорда», японец у «Шэратона». Дронго назвал отель «Европа-Брюссель» и, сойдя там, добирался до своей гостиницы пешком. Идти было недалеко, но начался дождь, и он зашел в попавшееся по пути небольшое кафе. О Марии Грот Дронго старался больше не думать.

Ночью она приснилась ему, живая и веселая, словно сумевшая наконец сменить свою проклятую работу.

Глава 18

Он был готов, что его возьмут в любой момент. Два дня Дронго провел в томительном ожидании. Но арест все равно стал неприятной неожиданностью. На улице к нему шагнули сразу трое.

— Мистер Фридман? — спросил высокий незнакомец, вплотную встав перед ним.

— Да.

— Пройдемте, пожалуйста, с нами. Он не протестовал и не удивлялся. Его проворно обыскали и, посадив в автомобиль, довольно долго везли. С боков его сдавливали двое громил. У небольшого здания они наконец остановились, и сидевший впереди незнакомец любезно предложил выйти. Громилы вылезли за ним: руки у него были свободны.

Войдя в здание, они прошли несколько комнат. В большой гостиной их ждали двое. Один был маленького роста, с почти детским лицом. Другой, представительный полный мужчина, беспокойно прохаживаясь, курил сигару.

Дронго предложили сесть, и трое сопровождавших мгновенно исчезли. В просторной светлой гостиной горел камин, висело несколько картин и было довольно тепло. Он снял плащ, бросив его на соседнее кресло. К нему обратился вальяжный господина которого Дронго назвал про себя «мажордомом»:

— Господин Фридман, вы, наверное, знаете, зачем вас сюда привезли?

— Понятия не имею. Но все равно мне приятно с вами познакомиться. Подозреваю, что вы давно хотели со мной повидаться.

— Верно, — улыбнулся «мажордом», — хотя мы знакомы. В прошлом году вы приезжали на совещание экспертов ООН в Вене. Я был тогда членом английской делегации.

— Я вас, кажется, там видел, только не помню вашего имени.

— Кэвин Риггс.

— Очень приятно.

— А это мой коллега, мистер Адам Олвинг.

Дронго кивнул и ему.

— Мое имя вы, конечно, знаете.

— Какое? — улыбнулся Риггс. — Увы, их так много: Ричард Саундерс, Мигель Гонсалес, Рамэн Эскобар, Андрэ Фридман. Перечисление ваших имен займет довольно много времени. Но я не сумел узнать вашего настоящего имени. Хотя о ваших успехах рассказывали многие, и не только у нас в Англии. Вы отличный профессионал, Дронго, и я рад личному знакомству с вами.

— Чем я обязан такому любопытству со стороны английской разведки? — спросил Дронго. — Кстати, вы откуда, из МИ-5 или МИ-6?

— Не надо, — улыбнулся Риггс, — вы все отлично знаете. После вашего появления в Австрии полетели многие головы. Резидент ЦРУ Бремнер с треском уволен из американской разведки. Резидента МОССАДа Алекса Симховича отозвали из Европы. Вы причинили массу неприятностей всем нам в девяносто первом году.

— Это вместо комплимента?

— Можете так считать. Еще тогда все, разумеется, знали, что вы работаете на советскую разведку, а звание эксперта ООН лишь прикрытие. Впрочем, это не такая уж большая сенсация. Аналогично поступали все разведки мира. Согласитесь, у нас были основания к вам приглядеться получше.

— Ну и как, удалось?

— Кое-что, Дронго. Но не очень много. О вашей деятельности за рубежом мы знаем достаточно, чтобы понять ваш потенциал. Вы никогда не ввязываетесь в игру, если она идет по обычным ставкам. Ваша задача всегда сорвать банк. По натуре вы авантюрист и легко рискуете, в том числе и собственной жизнью. Я заранее знаю, что бесполезно вас уговаривать или что-то обещать. Ответьте мне пока на один вопрос: что вы тут делаете?

— Я могу спросить у вас то же самое. Здесь территория Бельгии, а не Соединенного Королевства.

— Верно, — улыбнулся Риггс, — но один из ваших агентов вышел на наших людей в Париже. Дело окончилось крупными неприятностями и для французов, и для нас. Вы разве не знаете о некой Эдит Либерман?

Дронго молчал. Сидевший напротив Олвинг, не выдержав, встал и подошел к камину, протягивая маленькие руки к огню.

— Мы задержали ее два дня назад в Париже, — сообщил Риггс, — и боюсь, что уже завтра наше правительство потребует вашей выдачи. Вы ведь были с ней знакомы?

— Откуда вы знаете?

— Она дала показания, что встречалась с вами перед отъездом в Париж. Не буду скрывать от вас, нас интересует шпионаж в пользу бывшего СССР группы французских ученых. Их резидентом был Ощенко. Сейчас он вместе со своей семьей у нас в Англии. Мы, конечно, тоже проводили разработку этой операции. Если хотите, можете даже прочитать протоколы допросов Либерман. Вы встретились с ней в Деделебене, приказали ей отправиться во Францию и найти Стенюи, считая, видимо, что он вне подозрений. Ощенко не знал его настоящего имени. Но Жозеф Карон знал Стенюи и выдал его французам.

Можете считать, что мы вам очень помогли, выдернув вас из этого дела. Один из ваших агентов, подстраховывавший Либерман, открыл стрельбу, тяжело ранив нашего человека. Такие веши не прощаются. Просто вам повезло, что мы ведем свое расследование и ценим вас как настоящего профессионала.

— Что вам от меня нужно?

— Подробности этого дела. Но главное, зачем вы приехали в Брюссель? Ощенко теперь у нас, его агентами занимаются французы, а вы ищете что-то здесь, в Бельгии, в непосредственной близости от наших границ. Подозреваю, что вы получили приказ найти и ликвидировать Ощенко. Или ту женщину, которую мы упустили в Париже. Судя по ее стрельбе, она профессионал.

Дронго невесело улыбнулся. Олвинг, отойдя от камина, снова сел в кресло.

— Нет, — понял Риггс, — тогда зачем вы здесь? Есть какое-нибудь разумное объяснение?

— Вы правы, — развел руками Дронго, — если я признаюсь, что приехал погулять по Брюсселю, вы не поверите. Я приехал, чтобы помочь ликвидировать Ощенко. Вернее, через Стенюи выйти на арестованного Карона и попытаться узнать, где вы держите Ощенко. Его дальнейшая деятельность может нанести нашей разведке большой вред.