Жерар Вилье - Досье Кеннеди Страница 22

Он долго не мог отвести глаз от названия на первой странице:

«ДОКЛАД О ПРИЧИНАХ И ПОДРОБНОСТЯХ УБИЙСТВА ПРЕЗИДЕНТА КЕННЕДИ».

Сначала Малко решил, что это шутка или какая-то ошибка. Доклад комиссии Уоррена, расследовавшей убийство Кеннеди, был общедоступным документом и продавался в книжных магазинах по доллару за штуку.

И все же он приступил к чтению.

Дойдя до четвертой страницы, потрясенный Малко отложил листки в сторону. Теперь он понимал, почему Стефан Грельски предал своих шефов, почему за ним, Малко, охотится Ференц Карцаг, почему делом занимается лично Дэвид Уайз. Этот доклад был опаснее, чем материалы по атомной бомбе, похищенные супругами Джулиусом и Этель Розенберг десять лет назад. Здесь фигурировали фамилии, мельчайшие детали, доказательства, изложенные со скрупулезностью полицейского отчета. Эти бумаги могли нанести такой удар по Америке в глазах мировой общественности, от которого ей никогда не суждено было бы оправиться.

Малко дважды перечитал результаты вскрытия: Кеннеди и губернатор Коннели не были поражены одной и той же пулей. А ведь согласно любительской кинопленке отснятой в момент покушения, было сделано заключение, что стрелял одиночка. Из доклада же следовало, что Освальд был не один.

Из следующих страниц Малко узнал, почему комиссия Уоррена ограничилась сравнительно безобидной версией о преступлении сумасшедшего одиночки, за которым без видимой причины последовало убийство Освальда Джеком Руби.

В тексте доклада было полно опечаток: видимо, автор печатал неважно, а доверить текст постороннему человеку не рискнул.

Страница за страницей Малко открывал для себя фамилии и факты, от которых мороз пробегал у него по спине. Заговор против Кеннеди постепенно превратился в четкий, до деталей продуманный план, действовавший с точностью бомбы замедленного действия. Каждый занимал в нем свое определенное место: Ли Освальд — неврастеник-марионетка, Джек Руби — хозяин сети ночных клубов, и особенно — другие, настоящие виновники, о которых в докладе Уоррена не говорилось ни слова.

Чем дальше читал Малко, тем большее отвращение он испытывал. Мотивы убийства Кеннеди были мелочными и корыстными. В основе его лежала обычная ссора между власть имущими. Здесь были ответы на все вопросы, которыми люди задавались после убийства: второй снайпер, странное поведение далласской полиции, явная безнаказанность, которая сопутствовала Освальду вплоть до преступления, загадочная встреча с полисменом Типпитом. Все отличалось ясностью и логичностью; элементы головоломки прекрасно подходили друг к другу. Тщательно разработанный план завершился четырьмя выстрелами, прозвучавшими 22 ноября 1963 года в 12 часов 30 минут. Однако в этот отлаженный механизм все же попала крохотная песчинка. И даже не одна, а целых десять.

На тридцать восьмой странице доклада присутствовал список из десяти фамилий:

"Уоррен Рейнольдс — свидетель убийства Типпита.

Нэнси Муни — свидетельница убийства Уоррена Рейнольдса.

Доминго Бенавидес — второй свидетель убийства Типпита.

Алонсо Бенавидес — брат вышеупомянутого.

Билл Хантер — журналист, приятель Руби.

Джим Кэйт — журналист, приятель Руби.

Том Говард — приятель Руби.

Вильям Уэйли — водитель такси, подвозивший Освальда.

Дороти Килгаллен — журналистка, приятельница Руби.

Ли Боуэрс — регулировщик движения, находившийся на месте покушения".

Все эти люди были мертвы.

Уоррен Рейнольдс убит выстрелом в голову.

Нэнси Муни повесилась в тюремной камере.

Доминго Бенавидес застрелен неизвестными.

Алонсо Бенавидес застрелен неизвестными.

Дороти Килгаллен найдена мертвой в своей квартире. Причина смерти не установлена.

Билл Хантер погиб от случайного выстрела в комиссариате.

Джим Кэйт убит в собственном доме.

Том Говард скончался в далласской больнице. Причина смерти не установлена.

Вильям Уэйли погиб в автомобильной катастрофе.

Ли Боуэрс погиб в автомобильной катастрофе.

После этого трагического списка следовала многозначительная фраза: «Расследование обстоятельств гибели этих людей продолжается, однако уже не вызывает сомнений, что некоторые из этих смертей имеют прямую связь с покушением на президента».

Малко недоумевал, почему те, кто имел на руках подобные факты, позволили комиссии Уоррена окончательно закрыть дело.

Ответ он нашел на сорок третьей странице в виде двух фамилий.

Связь двух истинных виновников с исполнителями покушения на президента и мотивы их действий имели здесь простое и ясное разъяснение. Понятной была и их безнаказанность: поставить под подозрение этих двух людей означало бы навсегда разрушить сложившийся в мире образ Америки и лишить ее главенствующей роли в западном обществе.

Это должно было остаться «маленькой семейной тайной». Возможно, когда-нибудь им все же предъявят счет, но втихомолку: ни одно правительство США не согласится на открытый процесс. Никто не выступит в качестве свидетеля. Ли Освальд покоится на небольшом кладбище в Далласе. Джек Руби не излечится от рака, который у него обнаружили в 1966 году. Все остальные участники трагедии умирали один за другим в обстановке всеобщего равнодушия. Единственным материалом для возможного процесса являлся вот этот документ.

Последние страницы Малко прочел с нарастающей тревогой. Он вспоминал последние фотографии, запечатлевшие Джона Кеннеди, подносящего руку к шее и падающего на белое сиденье «линкольна». Те, кто организовал покушение, занимали теперь высокие руководящие посты, и были недосягаемы для возмездия.

И все же в эту минуту он, Малко, простой агент ЦРУ, чувствовал себя намного сильнее их. Он мог потрясти всю Америку и довести виновных до самоубийства, так как документ, который он держал в руках, не являлся анонимным. Внизу на последней странице стояли три подписи. Три подписи придавали обвинениям доклада непреодолимую силу. Однако, обладая огромным авторитетом, даже эти трое не могли обнародовать результаты нового расследования.

Зато с какой радостью русские или китайцы передали бы этот доклад в ООН! Малко представил себе, как его читает с трибуны какой-нибудь негритянский или азиатский президент... Джон Кеннеди убит представителями своей собственной администрации, словно диктатор самой дикой «банановой республики»...

Потрясенный Малко снова вложил синюю папку в чемоданчик и спустился на первый этаж. Замок спал. Мариза, скорее всего, лежала в объятиях Кризантема.

Малко уселся в свое любимое кресло, поставив рядом на столик бутылку водки и стакан. Он отправился спать только тогда, когда бутылка полностью опустела.

Небо прояснилось, и снег прекратился. Проезжая под большим железнодорожным мостом на окраине Вены, Малко облегченно вздохнул. Несмотря на присутствие Кризантема, вооруженного парабеллумом, винтовкой и новым нейлоновым шнуром, Малко страшно нервничал и гнал машину на полной скорости. Однако в пути ничего не произошло: видимо, Ференц где-то просчитался.

Выехав на оживленную Штубенринг, Малко окончательно справился с одолевавшей его тревогой. Вскоре показались Шварценбергплац и американское посольство. Кризантем с величественным видом зашел во двор и открыл Малко ворота. Тот поднялся по ступеням и сообщил дежурному, кто он такой и кого желает видеть. Вскоре молодой блондин в строгом костюме и с авторучкой в нагрудном кармане проводил его в кабинет Уильяма Коби.

Директор филиала ЦРУ встретил Малко более теплым рукопожатием, чем обычно.

— Мон шер, вы грубо нарушили границу! — воскликнул он. — Чехи заявили дипломатический протест. Наверное, скоро пришлют вам счет за поломку бульдозера.

В ответ Малко молча положил на стол чемодан. Коби взглянул на него и тут же быстро заморгал глазами.

— Кто открывал? — тихо спросил он.

Взгляд директора мгновенно утратил все дружелюбие.

— Его открыла пуля вашего приятеля Ференца, — ответил Малко. — Но пуля читать не умеет.

— А вы прочли?

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Малко посмотрел Коби в глаза. Ему не хотелось лгать, даже если того требовало благоразумие.

— Да.

Уильям Коби молча нажал кнопку на своем столе. Молодой блондин появился так быстро, словно стоял за дверью и ждал сигнала войти.

— Ален, передайте, пожалуйста. Его Превосходительству, что мне представляется весьма желательным его присутствие в моем кабинете.

Малко впервые слышал, чтобы секретарь вызывал к себе посла, но теперь он ничему не удивлялся.

Коби сел за стол, так и не дотронувшись до чемоданчика.

— Вы не хотите проверить, все ли там на месте? — спросил с легкой иронией Малко.

— Я не уполномочен этого делать, — очень холодно ответил американец.

Посол вошел без стука. У него были голубые глаза, короткая стрижка и большие складки у рта. Малко с ним уже встречался. Они пожали друг другу руки, и посол повернулся к Коби: