Эдвард Айронс - Задание — Будапешт Страница 22

— Сегодня ночью собираетесь на ту сторону? — спросил он в конце своего затянувшегося излияния.

— Я еще не решил. Илона очень устала…

— Да-а, вы оба вымотались. Я думаю, ничего серьезного не случится, если вы отдохнете до следующей ночи. Кроме того, у вас, Дарелл, что-то с рукой?

Дарелла всколыхнула вспышка озлобления и тревоги. В его тихом голосе прозвучала неистовая ярость:

— Ты что, не знаешь, как ко мне здесь нужно обращаться…

— А-а! Да-да! Прошу прощения. Но здесь тихо и безобидно, как в церкви… Не стоит так нервничать! Вы ведь все держитесь за свое плечо, что, болит?

— Да, оно меня несколько беспокоит. На днях я получил ранение, — ответил ему Дарелл.

Под напряженным и тяжелым взглядом Дарелла Вьюман весь как-то сжался и пролепетал:

— Не стоит волноваться… Ну, обмолвился… Нас никто не слышит.

— Я думаю, тебе лучше сейчас же уехать, — сказал Дарелл.

— Ладно-ладно, извини меня, — улыбаясь, сказал Вьюман и встал. Из бара раздался взрыв громкого хохота — мужчины у стойки бара что-то оживленно обсуждали. — Если хочешь, я могу оставить мою машину. До Вены я доберусь ночным автобусом. Может, я могу еще чем-нибудь вам быть полезен? Кстати, ты обменял свои деньги на форинты?

— Да, — неохотно ответил Дарелл. У них была довольно толстая пачка венгерских денежных купюр, которые им передал еще в Испании полковник Смит. — А вот за машину тебе спасибо. Ты меня тоже извини, что я вот так… Работа у нас такая.

— Нет, это я во всем виноват. — Вьюман был доволен тем, что Дарелл наконец успокоился. — Я всегда слишком много болтаю. Это мой самый большой недостаток. Недопустимый у работника дипломатической службы. Да, я всегда хотел быть среди вас, а не заниматься той бумажной работой, которую мне подсовывают. — Он весь вспыхнул и замолчал, потом глубоко вздохнул и добавил: — Пойду я, а то вы сочтете, что я полный размазня.

Он развернулся и быстрым шагом направился к выходу, махнув рукой на прощанье хозяйке, которая несла к их столику кофе. Наблюдая за высоким блондином, Дарелл выждал некоторое время, пока хозяйка не отошла подальше от их столика. Он заметил, что Илона совсем побледнела.

— Еще несколько минут с этим человеком, — произнесла она, — и на нас можно было бы поставить крест!

— Не волнуйся, — сказал ей Дарелл. — Ты просто сильно взволнована.

— Ничего не могу поделать… Мне этот Вьюман очень не понравился.

— Тебе не хотелось бы здесь оставаться на ночь?

— Думаю, чем скорее мы отправимся, тем будет лучше!

— Мы могли бы воспользоваться машиной Вьюмана, чтобы добраться поближе к границе. Ты знаешь дорогу в ту сторону?

— Да, очень хорошо. Но не думаю, что это будет легко.

Он внимательно посмотрел на ее милое личико, ее удивительно нежные губы, привлекательные даже когда она улыбалась через силу. Взяв ее руку в свою, он сказал:

— В этом деле все будет не легко. Ну что ж, пошли.

Глава 11

Над болотом, по которому проходила граница, висела промозглая пелена тумана. Ночь была светлой и морозной. Стебли высохшего тростника и голые ветви низкорослых берез покрывал седоватый налет инея. Схваченная морозом почва стала каменной. Дарелл загнал «Тополино» в какой-то пустующий сарай примерно в миле от границы. Он надеялся вновь воспользоваться им, если они благополучно вернутся.

Далее они отправились своим ходом по узенькой, почти заросшей тропинке, сверяя направление по холодному сиянию далеких звезд. Их тусклый голубоватый свет придавал местности какой-то странный неземной вид. Где-то далеко заливисто лаяла собака. На юге через большое поле вдруг ярко блеснул тонкий луч прожектора. Пробежав по облакам, он описал замысловатую дугу и так же неожиданно пропал. Дарелл и Илона шли молча. У него создавалось впечатление, что она достаточно хорошо знает эту местность. Было уже далеко за полночь. Со всех сторон их окружала замороженная белая тишина.

— Мы почти пришли, — замедляя шаг, произнесла Илона. — Видишь канал? Его противоположный берег — это уже Венгрия. Где-то с четверть мили отсюда на север должна быть деревянная наблюдательная вышка.

— На ней есть люди?

— Там несут службу переформированные части «Р» — они укомплектованы личным составом АВО. Сейчас там могут оказаться и русские — для контроля за их деятельностью. В двух милях за каналом проходит хорошая грунтовая дорога. Там есть несколько хуторов, где мы могли бы раздобыть на время подводу или машину. Самое трудное — перебраться через болото.

Голос девушки был тихим, но твердым. Казалось, что недавнее напряжение, пока они шли, спало. В сумрачном свете звезд ее лицо казалось совершенно спокойным, выражение глаз — внимательным и настороженным. Дарелл тоже стал всматриваться вперед в поисках наблюдательной вышки. Некоторое время он никак не мог ее разглядеть. Но вот сквозь белесый туман, придающий ночной темноте странный фосфоресцирующий оттенок, проявились очертания вышки. Она стояла как вымершая. Есть там кто-то или нет, сказать было невозможно. Илона подала знак рукой, и они медленно двинулись вперед к берегу канала.

На этом участке его ширина не превышала обычной траншеи. Вода была покрыта тонким льдом. Попробовав прочность ледяного покрова, Дарелл быстрым шагом перешел на другую сторону. Илона прошла за ним.

Сразу за насыпью канала начиналось болото. Оно расстилалось во все стороны и казалось бескрайним. Его сплошь покрывал колыхающийся тростник выше человеческого роста. Дареллу доводилось слышать истории о том, как некоторым беженцам, спасающимся от русского террора, приходилось по несколько дней блуждать по этим зарослям, если у них не было проводника. Но Илона вела его вперед вполне уверенно. Спустившись с невысокой насыпи, она повернула налево. Вскоре они наткнулись на узенькую тропинку, уходящую в заросли тростника. Дарелл одобрительно кивнул, и они друг за другом двинулись в глубь болота.

Напряженная тишина этой удивительно белой ночи была пропитана опасностью. Илона постоянно останавливалась и внимательно прислушивалась. Откуда-то издалека донесся глуховатый характерный звук. Дарелл сразу распознал в нем короткую автоматную очередь.

— Слышишь? Стреляют… — прошептала она. — Нам нужно остерегаться служебных собак.

Видимость была очень плохая. Тропинка, петляя, прыгала с кочки на кочку, и ноги постоянно на что-то натыкались, куда-то проваливались. На каждое дуновение ветра тростник отвечал размеренным шелестом. И пусть он лишал их обзора, зато прекрасно скрывал от посторонних глаз. Пройдя таким образом с четверть мили, они остановились передохнуть.

— Скоро дорога. Нам нужно будет ее пересечь, — еле слышно произнесла Илона. — Здесь можно ожидать чего угодно.

Дарелл вытащил из кармана револьвер. Стащив зубами перчатку с правой руки, он переложил в нее оружие. Так было удобнее, хотя от холодной стали пальцы становились менее послушными.

— Я пойду за тобой, — ответил он ей.

Впереди за камышами появилась небольшая открытая делянка. Над проселочной дорогой струился легкий туман. Совсем недалеко вдруг послышался звук заводимого автомобильного двигателя. Теперь Дарелл мог рассмотреть наверху наблюдательной вышки небольшую будку с окошками, пулеметную турель и два мощных прожектора. На противоположной стороне дороги виднелось высокое ограждение из колючей проволоки — самое сложное препятствие. Тем более если его провода под током. У Дарелла не было ничего, чтобы перекусить проволоку. Но так или иначе, нужно будет пробраться через эту преграду.

Илона подала ему знак рукой, что можно идти. Низко пригибаясь к земле, он перебежал через дорогу и уткнулся прямо в густые кусты около ограждения. Оглянувшись, он увидел, как девушка уже поднялась для того, чтобы последовать за ним, но в этот момент в небо взмыла осветительная ракета. Высоко над головой послышался глухой хлопок, и яркий, ослепительный свет залил все вокруг — болото, дорогу и наблюдательную вышку.

И он около ограждения, и Илона у дороги оказались как на ладони.

Не было никакой возможности хоть где-нибудь скрыться. Справа донесся чей-то резкий оклик. Мгновенно развернувшись в ту сторону, Дарелл увидел бегущего в их сторону солдата с короткоствольным автоматом наперевес. Он кинулся назад под ноги Илоны и успел повалить ее на землю буквально за мгновение до того, как рявкнула автоматная очередь. Когда они еще кубарем катились в неглубокий придорожный кювет, град пуль уже вздымал фонтанчики промерзшей земли на том месте, где они только что стояли. За короткой очередью вдруг наступила полная тишина. Высоко над головой, медленно погасая, светила сигнальная ракета.

— Ты не ранена? — шепотом спросил Дарелл.

— Нет, обошлось.

Наконец ракета погасла, и вернувшаяся ночь показалась совсем черной. Дарелл прополз немного по кювету. Отдаленный топот ног на какое-то время смолк — бегущий в нерешительности остановился, видимо, всматриваясь в темноту. Потом шага послышались вновь, медленно и неуклонно приближаясь. Держа револьвер наготове, Дарелл прижался всем телом к земле и затаился. С наблюдательной вышки кто-то резко свистнул. Затем до слуха донеслось недовольное бурчание того пограничника, который шел к забору из колючей проволоки. Вероятнее всего, он стрелял наобум — в метнувшиеся тени. Где-то поблизости громко и заливисто залаяла собака. Дарелл продолжал выжидать. Теперь шаги были совсем близко. В следующую секунду Дарелл упругим прыжком выскочил на дорогу. Ему повезло: бесформенная в сумраке ночи фигура солдата стояла к нему спиной. На голове у пограничника оказалась большая меховая шапка, и Дарелл наотмашь со всей силой ударил его по шее рукояткой револьвера. Удар был четким и хорошо отработанным. Покачнувшись, пограничник неуклюже растянулся на дороге лицом вниз. Быстро подхватив выпавший из его рук автомат, Дарелл бросился обратно к Илоне.